Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

– Может, пойдем ко мне и нормально поговорим? – предложила она.

Я согласился, но на всякий случай пропустил перед собой вперед, а потом, незаметно изловчившись, переложил пистолет в правый карман. Ничего еще не было кончено.

Комната Веры была почти точной копией моей, только окно выходило не на север, а на юг, но при этом казалась гораздо уютнее. Я вспомнил, что по такой же причине в учебном лагере мы предпочитали после отбоя собираться в комнате девочек: там всегда было чисто и хорошо пахло, а у нас на полу под ногами скрипел песок и валялись раскрытые сумки, где вперемешку комкались грязные и чистые вещи.

Вера села за стол спиной к окну: привычка располагаться так, чтобы свет слепил не тебя, а другого. Я уселся напротив.

– Ну и как догадался? – спросила она.

– По совокупности признаков, – ответил я. – Не так много есть способов передать информацию на расстоянии, когда заглушены все частоты, и лазер – один из них. Потом увидел яхту в заливе, которая встала на якорь не в самом живописном из мест, но зато точно напротив Усадьбы. Ну а затем на память пришло, как ты придумала способ защиты от слежки при помощи лазерного луча… помнишь?

– Мне удивительно, что помнишь ты! – Вера засмеялась, прикрыла лицо рукой, и я подумал, что это похоже на посиделки старых знакомых, которые радуются общим воспоминаниями и встрече, как будто не пытались несколько минут назад застрелить и зарезать друг друга.

Двадцать пять лет назад нам объясняли, как прослушивать помещение лазером: для этого достаточно навести луч на оконное стекло, и по мельчайшим его колебаниям можно дешифровать, о чем говорят внутри. Защищаются от этого как правило так же, как и от обычной прослушки, созданием импровизированных широкополосных помех: включают воду на кухне или телевизор погромче, однако это не всегда помогает, и хороший декодер сможет распознать голоса среди постороннего шума. Вера придумала кое-что более оригинальное и эффективное: приклеила к стеклу скотчем свой вибратор, полностью перекрыв всякую возможность прослушать помещение лазером.

– Ну и что теперь будешь делать? Сдашь фон Зильберу? Насколько я понимаю, это и есть твое задание, ты же сюда не литературу устроился преподавать?

– Нет, не сдам.

– Почему?

– Потому что ты не та, кто мне нужен.

Я рассказал ей второй вариант легенды: сюжет также начинался с того, что я оказался в Усадьбе случайно, но развитие было иным, и в нем моей целью являлось отыскать таинственного осведомителя, сообщающего вовне обо всех чрезвычайных происшествиях. Казус был в том, что такие известия передавались мгновенно, а лазер можно было использовать только в относительно ясные дни, дождь и туман исключали передачу информации, и это ограничивало его использование, с учетом климата окрестностей Петербурга, примерно пятью десятками дней в году. Вера действительно не была тем тайным агентом, о котором тревожился Аристарх Леонидович, но мне удалось раскрыть ее тайну, и это могло пригодиться.

– Твоя очередь, – сказал я. – С образом преподавательницы психологии, не от хорошей жизни устроившейся в Академию, можем проститься. Зачем ты здесь?

– Я на работе, – ответила Вера. – У старины Карди действительно дела обстоят не очень: на внешнем контуре теперь работают другие игроки, так что внутри приходится соглашаться на то, мимо чего раньше бы прошел, не заметив. Сейчас никакие заказы не лишние. Кто-то анонимный, как водится, вышел на него с просьбой собрать достаточно инсайдерской информации об Академии, чтобы в нужный момент можно было обрушить это заведение, желательно, с грандиозным скандалом. Полагаю, что это все часть каких-то игр где-то в самых верхах, и участвуют в них такие люди, что мы в лучшем случае можем различить подошвы их туфель, и то безоблачным днем. Я тут в роли бомбы замедленного действия: собираю информацию, при случае передаю ее и готовлюсь взорваться, когда придет время.

– И много ли собрала?

– Скажем так: достаточно, чтобы использовать по назначению. Но гораздо меньше, чем можно было теоретически: Усадьба – это как склад взрывчатки, а я просто сгребла немного пороха, чтобы когда-то поджечь.

– Неужели никто этого не заметил? Граф, например?

Вера рассмеялась.

– Ах, брось! Граф, наверное, хороший боевой офицер, хотя и с идеалистическими причудами, но как контрразведчик совершенно бездарен. Мне передали пистолет по частям, а он, что называется, ни духом, ни сном. Устраивает какие-то нелепые обыски в комнатах, когда в самой Усадьбе можно спрятать хоть космический корабль, разобранный на запчасти, столько тут толком никому не известных переходов и закоулков, а если еще добавить четыре тысячи гектаров окрестностей с лесом, старым парком, прудом и пустошами, то выйдет целый город внутри периметра. Граф контрабанду алкашки в Усадьбу прикрыть не способен, не говоря уже о чем-то большем. Кстати, про пистолет. Ты же его вернешь? Женщине нужно как-то себя защищать, особенно когда невозможно даже пройтись по чердаку без того, чтобы на тебя не напрыгнули с кухонным ножиком.

Я поколебался немного, потом вытащил из кармана пистолет, извлек магазин и положил на стол. Когда я сдвинул затворную рамку, один патрон упал на пол и закатился под стул. Я нагнулся, чтобы поднять: рядом с ним тускло поблескивал какой-то маленький круглый предмет. Его я тоже прихватил и незаметно засунул в карман.

– Патроны верну, когда буду уходить.

Вера закатила глаза.

– Господи, как будто я стану в тебя стрелять! Если придется, то управлюсь и без пальбы.

Она взяла пистолет и небрежно сунула под подушку. Я подумал, что мои шансы быть отравленным или задохнувшимся под рухнувшими горами хлама в подвале существенно выросли.

– Знаешь, я в Усадьбе уже полтора года, и вот что скажу тебе: сосредоточься на своем задании, выполни его и убирайся как можно скорее. Здесь явно назревает что-то плохое, я чувствую это, и скоро все рухнет. Это место изрыто загадками, как сгнившее яблоко червоточинами, и если начать их разгадывать, устанавливать причины и следствия, то закопаешься с головой, но все равно ничего не поймешь. Взять, к примеру, этого погибшего мальчика, Глеба, который летом так неловко свалился с лестницы среди ночи: ты знаешь, что Аристарх Леонидович прочил его своей дочери в женихи? И что, породнись он с его семьей, то мог бы обойтись без покровительства лорда-камергера, который, по сути, содержит Академию и самого фон Зильбера тоже? Есть тут тайные связи или нет? Или вот Марта, у которой двоюродный дед работал в Усадьбе, когда тут еще был Институт генетики, во времена СССР, причем в то время имела место какая-то темная криминальная история,