Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

чтобы девочка не испугалась. Ну, не видела, как родных убивают. Это, конечно, глупо, там секунды всего, но все равно… И я первым же выстрелом попал ей точно в лоб. Только бантики подскочили в стороны, а она голову запрокинула и осталась сидеть в детском стульчике.

Мы тогда восемь человек положили: семерых за столом, а Ржавый еще какую-то женщину из прислуги нашел – когда дом шерстил, она в ванной пряталась. Может, как раз та, что сигнализацию отключила. Когда из дома выскочили, я посмотрел на часы: десяти минут не прошло. Бежим к машине, и тут я вдруг слышу, как кто-то меня окликает по имени. Я поворачиваюсь и вижу ту самую девочку. Вижу, вот как тебя сейчас: не призрак какой-то полупрозрачный или светящийся, и раны на голове нет, просто обычный живой ребенок, каким была, пока я ее не застрелил. Я в тот момент подумал, что сейчас сам умру от разрыва сердца. А она протягивает ко мне руку и говорит:

– Стой.

А я и так двинуться не могу с места. Стою, смотрю на нее, и тут слышу выстрел с глушителем – как будто плевок, и затворная рама лязгнула. Оборачиваюсь: Ржавый валится с ног, а из машины выскакивает один из этих двоих с пистолетом в руках. Ну, тут я уже вышел из ступора – навыки сработали на автомате – и обоих положил на месте. А если бы Лиза меня не остановила, то сейчас гнил бы где-то в болоте с Ржавым за компанию. Она мне тогда жизнь спасла, через пару минут всего после того, как я всех родных ее перебил. С ней заодно. Кстати, то, что ее Лиза зовут, я узнал еще до того, как в новостях прочитал о том, что мы с Ржавым натворили. Она мне сама сказала.

В общем, как оказалось, целью был не хозяин дома, а его двоюродный брат. Он должность высокую занимал в другом регионе и не поделил что-то с кем-то. История обычная, но один умник придумал, что убрать его нужно не дома, а в другом городе, и обставить все так, как будто бы стал случайной жертвой. Дождались, когда он поедет на день рождения к двоюродной племяннице, и послали нас. По замыслу искать мотивы должны были вокруг отца Лизы, он тоже каким-то бизнесом занимался, а настоящие заказчики оказались бы вне подозрений. Понятно, что я и Ржавый в этой схеме числились расходным материалом. Да вот только не тут-то было. Я ведь это выяснил потому что, всю цепочку прошел: от того, кто непосредственно мне задачу поставил, до основного заказчика. Отмолчаться ни у кого не вышло: я после армии одним только ножиком канцелярским кого угодно за пять минут разговорю. И в живых никого не оставил. Лиза мне помогала: я и жив остался, и не поймали меня благодаря ей. Но знаешь что? Она не просила никому мстить, это я сам так решил. Она ребенок, добрый, как ангел. Нет, даже добрее ангела.

После этой истории пришлось прятаться. Работы не стало. Что было, проел, а дальше что делать? Охранником в супермаркет идти? Тут Лиза помогла снова: подсказала, кому набрать, что сказать. Сюда устроился.

– И как? Доволен?

Он покачал головой.

– Дело не в этом. Хотя в принципе тут нормально: платят, конечно, мало, зато никакого риска, работа плевая, и с Филиппом мне повезло, у нас понимание есть – он, кстати, меня не ударил ни разу. Дело в том, что это мой путь. Лиза так говорит, что мне тут нужно быть.

– Ты сам у нее спрашиваешь?

– Когда как. Иногда я ее зову, если хочу что-то спросить, но тут раз на раз не приходится: может прийти и ответить, а может и промолчать. Чаще всего она сама приходит, чтобы посоветовать, подсказать что-то. Вот, кстати, про тебя она мне говорила за день или два до того, как ты появился.

– И что говорила?

– Разное. Тебе всего знать не обязательно. Рассказала, например, что несколько лет назад ты троих на тот свет отправил. Они на какую-то женщину напали в квартире, а ты разобрался. Так?

Я повидал и пережил в своей жизни достаточно, чтобы история о девочке-призраке могла меня как-то по-особенному тронуть, но сейчас почувствовал зябкий холод – или это просто осенний вечер дохнул свежей прохладой.

– Стрелять с завязанными глазами тоже Лиза тебе помогает?

Скип усмехнулся.

– Ну да, это у нас игра такая. Она же ребенок. Очень веселится, когда все удивляются, как это мне такой трюк удается.

Он чуть нагнул голову, отвернулся, слегка кивнул и сказал:

– Лиза просит тебе передать, что Граф вернулся. Он по другой дороге проехал, отсюда не было видно.

Я встал.

– Передай Лизе мою благодарность.

– Сам ей скажи. Это ты ее не можешь ни видеть, ни слышать, а она слышит все. И все замечает.

* * *

На главной лестнице я чуть не столкнулся с Филиппом, который несся вниз в куртке нараспашку, перескакивая через две ступени и одновременно пытаясь заправить в болтающиеся брюки выехавшую рубашку. В Верхней гостиной остался только Василий Иванович: он уснул в кресле, забравшись в него с ногами, на полу рядом валялась раскрытая книжка. По столу были разбросаны игральные карты.

В казарме Петька уже закончил свой педикюр и разнообразия ради помалкивал. Теперь вещал Прах:

– …мы их эклерами называли. Один раз в Сувейде позиции бармалеев из «Солнцепека» накрыли, а у него снаряды термобарические, при взрыве температура под три тысячи градусов, и еще как бы вакуум образуется. Короче, заходим после обстрела в траншеи, а они там все такого одинакового темно-коричневого цвета и раздулись, потому и эклеры… Резеда, помнишь?

– Угу, – откликнулся Резеда с верхней койки и перевернул страницу. – Только не в Сувейде, а в Хама.

– Ну да, точно! И еще от резкого перепада давления глаза у всех вытекли, а жар так лица запек, что как будто глаз вообще не было…

– Зачем перед ужином-то вот это всё, – проворчал Захар. Он сидел у себя на койке и, перегнувшись через живот, с пыхтением стягивал высокие шнурованные ботинки, перепачканные жидкой болотной грязью.

– А ты где служил? Может, сам что расскажешь? – тут же откликнулся Петька.

– Где я служил, тебя не было. – Захар снял наконец один ботинок, добавив новых нот в и без того насыщенный мужественными ароматами воздух казармы.

– Конечно, не было! – Петька весело подмигнул Праху. – Я же не по кухням отсиживался, как некоторые. Вот, кстати, про кухню: ты все