Райская обитель - Екатерина Валерьевна Шитова

Я же еще долго лежал, боясь подняться, а когда все-таки встал и выполз из оврага, то не сразу сообразил, в какую сторону мне нужно идти, чтобы выйти обратно на тропу. Спасаясь бегством, я не замечал ничего вокруг, и теперь не знал, правильно ли я иду.

Один раз мне показалось, что тропа уже виднеется в просвете между деревьями, но, когда я дошел до этого просвета, то обнаружил, что это всего лишь лесная поляна. Вскоре я признался себе, что заблудился. У меня не было ориентиров, и я не понимал, куда идти.

Я постарался успокоиться, осмотрелся по сторонам и глубоко вздохнул. Ничего страшного. Главное, что я ушел из обители, главное, что я жив. Все остальное уже не напугает меня. Я сел на землю и попытался снова вернуть в памяти тот момент, когда свернул с тропы в лес. Успокоившись и вспомнив несколько ориентиров, я понял, что иду не в ту сторону. Тогда я поднялся и быстрым шагом стал возвращаться туда, откуда только что пришел, но потом понял, что и это неверный путь.

Тогда я решил просто идти – до тех пор, пока не выйду к какой-нибудь дороге или деревне. Не бесконечный же этот лес, в конце концов! Сначала я шел с большим энтузиазмом, но потом чувство голода и усталость заставили меня сбавить темп, а потом я и вовсе устал, сел на трухлявый пень, понимая, что дальше идти просто не могу – голые ноги болят от ран и царапин, да и силы совсем иссякли. Сколько я уже нормально не ел? От мысли о еде, желудок сжался в голодном спазме. Я оглянулся вокруг, но не нашел вокруг себя ничего, что можно было бы съесть – ни грибов, ни ягод.

Я склонил голову на грудь, и незаметно уснул. Мне снилась моя прежняя жизнь – магазин, парни с соседних отделов, бесчисленные холодильники, телевизоры и микроволновки. Кажется, что это была какая-то параллельная реальность, в которой я жил очень, очень давно…

***

Я проснулся и долго всматривался в сгущающиеся сумерки – все никак не мог понять, где нахожусь, и как здесь вообще очутился. Надвигающаяся на лес ночь с каждой минутой все плотнее окутывала меня влажной прохладой. Где-то вдалеке вдруг загремел гром. Только грозы мне сейчас не хватало!

Я обхватил себя руками, пытаясь согреться, потом попрыгал, сделал несколько приседаний, подышал на холодные руки. Гроза, тем временем, приближалась. Лес гудел, деревья раскачивались под сильными натисками ветра. Начавшийся дождь обжигал мою кожу крупными, холодными каплями. Я сидел на земле, прижавшись к стволу дерева, обхватив голову руками, а вокруг бушевала непогода.

Совсем рядом раздался громкий, протяжный скрип – это ствол старой сосны раскололся надвое от удара молнии, и одна часть с треском упала на землю, ломая своей тяжестью молодые деревья и кусты. Я с ужасом смотрел в темноту вокруг себя и внезапно, в свете сверкнувшей молнии, мне почудилось, что вокруг меня стоят обительцы.

Я вздрогнул, протер глаза, оглянулся, но вокруг ничего не было видно, лишь жуткая, густая черная тьма обступала со всех сторон. Сердце колотилось в груди, дыхание прерывалось, спина покрылась холодным потом. Пожалуй, рановато я решил, что мои мучения закончились!

Молния вновь разрезала ночное небо огненным зигзагом, и я громко ахнул – вокруг меня, между темными стволами деревьев, действительно, стояли они – мужчины и женщины из Райской обители. Обступив меня плотным кругом, они не отрываясь смотрели в мою сторону.

Жуткий страх накрыл меня с головой. Глаза обительцев были одинаково темными, лица – неестественно бледными и злыми. Молния снова сверкнула, и я успел заметить, что они медленно приближаются, плотнее смыкая кольцо вокруг меня, чтобы я не сбежал. На их лицах застыли злобные гримасы, рты искривились в страшных оскалах – так, как будто они готовы наброситься на меня и разорвать в клочья. Не люди, настоящие звери. Хотя нет, они в сто раз хуже зверей.

– Эй! Уходите! – закричал я, поворачивая голову из стороны в сторону, но не видя в темноте ничего, – Уходите! Оставьте меня в покое!

Я попятился назад, а когда молния вновь осветила окрестности, я увидел бледные лица рядом с собой. И ближе всех ко мне стояла Власа…

Темнота. Вспышка. Темные волосы мокрыми прядями облепляют лицо Власы, наполненное злой яростью.

Темнота. Вспышка. Власа тянет ко мне свои длинные руки.

Темнота. Вспышка. Я вижу её острые зубы возле своего лица.

Темнота…

Я бросился бежать, натыкаясь на стоящих неподвижно людей.

"Бежать и не останавливаться," – эта мысль стучала в голове огромным молотом. И я бежал, не разбирая дороги, натыкаясь на обительцев, путаясь в их руках, цепляясь за корявые ветви деревьев, поскальзываясь и падая в скользкую жижу.

Обительцы напрыгивали на меня со всех сторон, впивались зубами в шею, в руки, в бока. Я сыпал удары направо и налево, удивляясь тому, откуда во мне взялись все эти силы. Наверное, это состояние называется жаждой жизни.

Когда я почувствовал, что больше не могу бежать, потому что меня со всех сторон держат сильные руки, я закричал и без сил рухнул на колени. Они потащил меня по мокрой земле туда, откуда не было выхода – в обитель. Потому что для каждого человека, попавшего однажды за ворота Райской обители, действовало лишь одно правило: появившись здесь, ты уже не сможешь выйти отсюда живым.

Мои ноги безвольно волочились по мягкому мху, напитанному дождевой водой. Я чувствовал вокруг себя терпкий запах леса и запах крови. Лучше бы дикие звери растерзали меня – было бы не так обидно.

– Филипп!

Услышав свое имя, я сначала подумал, что мне это чудится. Я даже не поднял головы. Но тут в ночной глуши снова прозвучал нежный, мягкий голос:

– Филипп! – голос был серебристо-тонкий, до боли знакомый.

Я не мог поверить своим ушам. Открыв глаза, я почувствовал, что лежу на земле, весь сырой и грязный, а в глаза мне светят несколько ярких фонариков.

Девушка подбежала ко мне, обхватила мое лицо руками. Это была Серафима, мой нежный ангел. Как она нашла меня здесь? Как сумела разогнать эту дикую стаю?

– Филипп, что с тобой? – с тревогой в голосе спросила Серафима.

– Осторожно, Серафима, их много, и они очень опасны, – проговорил я, всматриваясь в темноту вокруг себя.

– О ком ты, Филипп? Тут никого нет.