Священное озеро - Н. Ланг

– Что за весть ты принёс? – прервав затянувшуюся паузу, вымолвила Зоя.

– Это касается твоего брата, – издалека начал Саша.

Зоя крепче взялась за балку, готовясь к худшему. Дневной свет померк. Щёки сделались мокрыми. Это слёзы или дождь? Но почему Александр тянет? Наслаждается мигом?

– До меня дошли слухи… Иван погиб. В тайге, – наконец, решился сказать Саша.

Зоя покачнулась, но сумела устоять. Ей понадобилось всё мужество, которое ещё осталось в истерзанной душе. Нет, это неправда! Тōрум не мог так жестоко покарать её. Кондин лжёт!

– Как он погиб? – прошептала она, всё ещё не веря его словам. Она едва дышала от охватившего смятения.

Саша растерялся. Не каждый день он сообщал о смерти. Кондин не знал, как вести себя с хозяйкой угодий. Она выглядела особенно уязвимой. Но в то же время Зоя никогда не была такой сильной и отчаянной, способной на храбрые поступки. Подобные люди очень опасны, ведь им нечего терять. Всё, что было ей дорого, обратилось в золу, которую унесёт ветер безвременья.

– Говорят… – он нерешительно осёкся, увидев гнев, разгоравшийся в Зоиных глазах.

– Что говорят? – требовала она ответа.

– На Ивана напал дикий зверь.

Ноги не держали. Зоя опустилась на землю рядом с коралем. Она сгребла в кулак влажные комья почвы с молодой травой. Хотелось рвать волосы. Грудь жгло яростное пламя, но слёзы, которые потушили бы его, закончились. Она посмотрела на Сашу. Он возвышался над ней, как над поверженным врагом. В глазах Кондина застыла жалость. Но разве тот, кто любит, не должен разделить с возлюбленной страдания? Когда-то давно, ещё в юности, он был влюблён в неё, хотя и не признался, но Зоя чувствовала. Он обиделся, когда она выбрала Ювана.

Зоя лежала перед ним в пыли. Однако Кондин не испытывал ничего, кроме сочувствия. Заметив, что хозяйка угодий успокоилась, он протянул ей руку.

– Зоя, вставай.

Но она отвергла его помощь и поднялась сама. Поправила халат и съехавший платок. Нет, она не нуждается в сострадании.

– Я не верю тебе, – зло проговорила она. – Откуда ты узнал?

Кондин удивился резкой перемене. Мгновение назад она упала, раздавленная горем, а сейчас полна решимости.

– Шаховы сегодня были на стойбище Тасмановых.

Хищники не отступают, пока не разорвут жертву на части.

– Всё же я должна сама убедиться.

– Могу отвезти тебя, – предложил Кондин, не надеясь на согласие.

Промолчав, Зоя уверенным шагом направилась к срубу. Саше ничего не оставалось, как следовать за ней. Его поражала сила духа Зои Айдаровой. Она держит спину прямо, никакая беда не заставит истинную волчицу склонить голову.

– Спасибо, что сообщил. Я сама доберусь до дома брата.

– Пешком? – спросил Кондин. – Нынче опасно ходить через тайгу.

– Юван научил меня водить, – ответила она. – Мне надо собраться.

Они коротко простились, и Александр уехал. Зоя быстро переоделась в серую футболку, толстовку на замке и джинсы. Дрожавшей рукой заперла дверь. Проверила оленей и села в старенькую «Ниву». Когда-то Юван показывал ей, как управлять автомобилем. Получив водительское удостоверение, она выбиралась в соседнюю деревню за продуктами или в гости к брату. Брату… При мысли об Иване заболело в груди. Зоя убедила себя глубоко дышать. В разуме проносились воспоминания о детстве. Отец умер, когда они были подростками. Зоеньке едва исполнилось двенадцать, а Ване шестнадцать. Каӈк94 стал главой семьи. Его авторитет был непререкаем. Ребёнком он освоил строительство срубов и лабазов, прекрасно овладел искусством резьбы по дереву и кости. Иван научил сестрёнку приманивать уток и охотиться на белку, ставить морды для рыбалки, загонять оленей и обшивать большие короба черёмухой. Юная Зоя любила наблюдать, как брат делал из берёзы рукоятки для топориков, а из тонких полосок коры мастерил крепления для охотничьих лыж. Иван не знал безделья. Но главное, он был Зоиным защитником и никогда не давал младшую сестру в обиду. Особенно в интернате, где бывало несладко вдали от угодий. Ваня и Зоя иногда общались без слов. Удивительное единство длилось до той поры, пока брат не женился. Когда на стойбище пришла новая хозяйка, в нор-коле стало тесно и неуютно.

Зоя вставила ключ в замок зажигания и повернула. Утробно заурчал мотор. В последний раз она сидела в «Ниве» с мужем, когда из школы приехал Матвей. Вновь защемило сердце. Чего не коснись, всё уничтожила чья-то злая воля. Духи-покровители гневались. Зоя не понимала, чем вызвала их проклятье. А вдруг нет никаких покровителей? И богов нет? Случившееся – лишь трагическое стечение обстоятельств. Манси принадлежат тайге и живут по её жестоким законам. Немудрено, что охотников задрал медведь или другой дикий зверь, а дети, не умея ориентироваться, потерялись в непроходимом урмане. На Севере выживает сильнейший.

Надавив на педаль газа, Зоя вывернула руль и поехала налево, к дороге, уводившей с родовых угодий. До стойбища Тасмановых пятнадцать километров. Когда-то она без усталости преодолевала этот путь пешком. В те далёкие дни она познакомилась с Юваном и влюблённая могла пройти сколько угодно, только бы увидеть его. Они с мужем часто ездили до стойбища Тасмановых, чтобы вернуть заплутавших оленей, которые переходили на соседние пастбища. Различали потерянных животных по клипсам и меткам. Юван придумал особое клеймо, позволявшее узнать оленя из поголовья Айдаровых. Обычно Иван бережно относился к беглецам, кормил их и всячески привечал. Хозяева грузили подопечных на нарты или бураны и доставляли домой.

Зоя вытерла слёзы. Воспоминания одолевали её. Неужели она лишилась крепкой опоры? Нет, Кондин солгал, чтобы напугать её. За окошком проносилась суровая тайга, отобравшая семью. Деревья, будто враждебные великаны, тянули к безутешной вдове костлявые ветви-когти, на которые без содрогания не посмотришь. Грозное существо мрачно следило за «Нивой» из чащи. Менкв вышел на охоту. Собирать кровавую жатву.

Слева мелькнули знакомые лабазы. Брат искусно украсил их орнаментом рода. На угодьях царствовала зловещая пустота. Олени разбрелись, половина стада ушла в лес. Никто не зажёг для них дымокура, спасавшего от гнуса, некому было их покормить. На крылечке у летнего сруба сидела невестка.

– Явилась, – прошипела Ирина, когда Зоя выбралась из внедорожника.

В вывернутом наизнанку халате, с опухшими воспалёнными глазами и растрёпанными волосами, Ира выглядела полубезумной. На её изящной смуглой щиколотке повязана траурная нитка. Зоя догадалась без слов и закрыла рот ладонью, чтобы сдержать крик. До страшного момента надежда ещё теплилась в душе.

– Ира, мне так жаль, – тихо промолвила Зоя.

– Уезжай! – велела невестка. – Это ты виновата в его смерти,