Странница - Илья Георгиевич Шаблинский

Она секунду смотрела ему в глаза, потом порывисто придвинулась вплотную, ткнулась губами и носом ему в грудь.

— А с тобой я очень хочу мальчика или девочку. Лучше девочку.

— Согласен, — сказал Корней, — согласен… Ты знаешь, я хотел сегодня отъехать днем, около двух. На Пресню, ненадолго. Давай кино на вечер передвинем.

— Встреча с клиентом?

— Нет, — Корней смущенно поворочался, ощущая левым боком горячую приятную тяжесть Инги, — знаешь, такая штука… Я тут решил покреститься. Ну, считай, движение души… На Пресне собор этот.

— Понимаю, — ровно заметила Инга.

— А у них такое условие — целый год надо ходить как бы на курсы… Изучать Евангелие, обряды, то-сё…

— Целый год? — удивилась Инга. — А я думала, там по-быстрому.

— Да, вот так. Ничего, похожу. Даже интересно.

Инга потеребила нижнюю губу, лежа на широкой груди Корнея. Подняла на него глаза.

— Ты хочешь попросить Бога о ребенке?

Сказано было как-то очень просто, суховато, буднично. Корнею не понравилось.

— Не знаю еще, — хмуро сказал он, — о чем я буду просить. И буду ли вообще.

Инга облокотилась поудобнее и сказала весьма рассудительно:

— Этот Бог, Он на маленькие такие просьбы не реагирует. Не замечает. Все идет как бы своим чередом. Он делает что-то только по своему плану…

Корней покосился. Она встретилась с ним взглядом, моргнула и прильнула к его губам быстрым поцелуем. Скользнула по щеке, коснулась пальцами свежего шрама, ползущего от губы к подбородку.

— Следы от швов еще остались… Тебе теперь трудно бриться?.. У тебя там была встреча с женщиной?

Разнеженный Корней резко дернулся.

— Да ты что! Ну сколько раз можно…

— Да, да! Помню. Твои клиенты выбирают такие таинственные места для встреч… Я верю! Дай еще поцелую… Нет, я правда верю. Просто представляю себе, что ты чувствуешь, когда смотришь на молодых…

Ошеломленный Корней не сразу обрел дар речи.

Она вдруг зажала ему рот ладонью и прислушалась. Спустя секунду и он расслышал: в соседней через холл комнате тоненько стенала Майя. Инга поджала губы, медленно потянула край одеяла, отбросила его к стене, встала. На ее круглое лицо вернулась тягостная забота. Корней наблюдал, как она медленно продевает руки в рукава халата.

Дознание

25

Величествен, но и сумрачен открывался октябрьским утром с двадцатого этажа вид на Пресненскую набережную, темную реку и противоположный берег, где проступали из тумана кирпичные корпуса старинного завода, пара бурых, буравящих небо труб и унылые ряды серо-желтых жилых коробов. Еще дальше над их тусклым строем надменно-серебристо блестели несколько новопостроенных конических башен.

В ландшафте этом был размах, но была и безотрадность.

Мир внизу, как и само тусклое утро, вызывал у Корнея Велеса ряд ассоциаций хмурых и досадных: замучившая его в последнюю неделю бессонница, заявление Майи о намерении идти в парикмахеры, вчерашнее судебное заседание, образ предшествующего мужа второй жены с его намеками и обещанием объявиться снова.

О предшественнике, взявшем длительный летний тайм-аут, Корней подумывал в эти дни нередко, что было чревато материализацией.

Он отошел от окна и извлек из кармана пульсирующий сотовый.

— Корней Евгеньич, вас какой-то мужчина, — сообщила дама, сидящая за мини-АТС, — он еще в девять звонил… Перебросить вам на мобильный? Фамилию назвал — Уразов.

— Перебрось, — сказал Корней обреченно.

— Пропал ты чего-то совсем, — заявил предшественник, едва заслышав голос Корнея и не размениваясь на приветствие.

Корнея, положим, слегка напрягал и этот развязный тон, и легкий переход на «ты». И в то же время он как-то чуял, что холодно-церемонный стиль в отношениях с Уразовым был бы по какой-то смутной причине невозможен. Вернее — бесполезен.

— Не было оснований, — сказал Корней холодно, — альбома с фотографиями я не нашел.

— А искал-то хорошо?

— Искал. Увы…

— А там, где я советовал? Там смотрел?

— Думаю, ваша информация давно устарела.

— М-да? Ну, может…

Уразов помолчал, а потом произнес со вздохом:

— А в кабак-то сегодня вечером не заскочишь? Ну, там, на Предтеченском?

Корней решил — ради симметрии — тоже перейти на «ты»:

— У тебя что, есть ко мне еще какое-то дело?

— Ну, найдется чего перетереть…

— О чем?

Уразов вздохнул:

— Ну что — о чем… Что — о дочери, например, пару вопросов задать не могу?

Корней усмехнулся.

Вечер, как и в первую их встречу, был влажен и по-октябрьски фиолетов. Дождевая пыль пронизывала темный воздух. В ресторане опять-таки было малолюдно — Корней подумал, что эдак они скоро прогорят и некуда будет заглянуть в дождливые сумерки. Он сложил зонт, быстро огляделся и двинулся к столу, за которым сидел над чашкой темный нахохлившийся Уразов в сером свитере. Предшественник подпирал кулаком тяжелую голову. Мясистое лицо казалось застывшим. Он меланхолически ответил на приветствие Велеса и вяло спросил:

— Ну, как оно?

— Ты о дочери что-то хотел узнать?

— Хотел… — Он сплел замком толстые пальцы. — Как она там?.. В смысле — как чувствует?

— Неважно, — резко сказал Велес, — гормональное у нее какое-то расстройство… Цикл никак не наладится… И СОЭ чего-то снова высокое — недавно анализ делали.

Уразов с силой провел массивной ладонью по лицу, будто желал разгладить резкие носогубные складки. Потом взглянул пристально:

— Что у тебя с лицом?

— Так. Общение с молодежью.

— Шпана, что ли?

— Типа.

— Ограбить хотели? Или чего?

Велес, чуть склонив голову, посмотрел внимательно.

— Или. Их намерения, кажется, были более радикальны.

— Тогда тебе повезло, — произнес Уразов тусклым голосом.

— Возможно.

Помолчали. Потом бывший муж с неожиданным интересом спросил:

— А ты с ней накануне не ссорился? Она не уличала тебя в неверности? Или, может, она почувствовала, что ты ей неверен? За день, за неделю, за две недели до этого?

Вопрос прозвучал странновато. Корнею надоело.

— Зачем ты об этом спрашиваешь?

Его собеседник будто подобрался, выждал небольшую паузу, в течение которой отхлебнул кофе, а опустив чашку, сказал:

— Зачем… Хм… Я сейчас задам тебе еще вопрос, который ты не решаешься задать мне. Хочешь, но не решаешься. Ну, в общем, я тебя понимаю… Скажи, ты никаких странностей за Ингой не замечал?

Возле столика образовалась скучная официантка с немного антилопьим лицом. Корней взглядом смерил ее и повернулся к Уразову:

— Что ты имеешь в виду?

— Нам по кофе еще, — распорядился Уразов, — и по коньячку. Сто и сто пятьдесят.

— Что ты имеешь в виду? — повторил Корней.

— Вам коньяк какой? — уточнила антилопа.

— Армянский есть? Вот давайте армянский. Предпочитаю. — Уразов произвел кистями рук недоумевающий жест, адресованный Велесу. — Что имею? Ничего. Если ничего не