100 легенд Токийского кафе призраков - Джулиан Седжвик

горло. И все же Юки не покидает чувство, будто в глотке что-то застряло. Нет, не еда, а звук, слова. Может, даже крик. Что же ей так хочется сказать?

Я здесь! Я вернулась!

Я жива!

Или просто поплакать?

«Может, я должна что-то сказать Таке? – думает она. – Нельзя упускать шанс».

Юки смотрит на Таки. Он уже закончил хлюпать лапшой – как и всегда, быстро расправился с ужином. Така ставит банку с напитком, встает, подходит к биве и аккуратно берет ее:

– Можно?

– А что ты собрался делать?

– Я слышал, такие инструменты нужно постоянно настраивать. Чтобы не испортились.

Така берется за один из больших колков и поворачивает, параллельно пощипывая самую низкую струну. Та рычит, и комнату наполняет потусторонний звук из какого-то другого, древнего, чуждого пространства.

Така улыбается и продолжает крутить колок – звон становится громче и выше, словно мяуканье рассерженной кошки. Потом звук превращается в почти что пение. Колок скрипит, струнодержатель странно щелкает.

– Аккуратно.

– Естественно. Не знаешь, сколько ей лет?

– Она прабабушкина, так что около сотни.

– Значит, скоро оживет! – широко улыбается Така. – Будет как цукумогами. Почему ее не отнесли в место получше?

– Казуко сказала, что место бивы здесь. Тетя помнит, как ее бабушка играла на ней и пела. А потом бабушка Анна попыталась освоить инструмент. Но умерла.

Така возится с телефоном, потом снова дергает за струну, время от времени переводя взгляд с экрана на колок.

– Что ты делаешь?

– Настраиваю.

– А откуда знаешь, что делать?

– Поискал инструкцию. – Така чуть сильнее натягивает струну. – Тут ближе к ре. Думаю, эта струна должна давать такой звук. Теперь другая…

Така начинает налаживать вторую струну. Юки обдает легчайшим вздохом ветра: дым над спиралью качается сначала в одну сторону, потом – в другую. По телу пробегает дрожь. Девушка проскальзывает по твердому деревянном полу чуть ближе к Таке:

– Ты почувствовал?

Тот отвлекается и, глядя на девушку, качает головой:

– Что именно?

– Что-то типа ветерка.

Така долго смотрит на Юки, затем смахивает с ее плеча клопа. Руку после этого не убирает.

– Мы можем вернуться в «Кудзяку». Ничего страшного.

Юки уверенно смотрит ему в глаза:

– Така, я не боюсь. Мне хочется остаться тут. Мне хочется…

Они встречаются взглядами – сердце пару раз нервно вздрагивает, – и, прежде чем Юки успевает понять, как это получилось, они с Такой целуются, и она ощущает тепло его губ. На десять секунд (может, больше). Юки закрывает глаза, растворяясь в поцелуе.

Ей хорошо. У поцелуя привкус рамена с легкой ноткой тюхая.

А потом волшебный момент кончается, и кто-то из них отстраняется.

– Да, – говорит Така, все еще сжимая гриф бивы. – То есть ты же не против, да?

Юки кивает, все еще удивленная таким поворотом событий. Но она рада.

– Не против. Но не уверена, что готова на что-то… – начинает было Юки.

– Нет-нет, конечно, – с готовностью соглашается Така.

Он почти что… сияет, как начищенное дерево бивы. Такой милашка!

– Я… Ты мне нравишься, Така. Ски.

– И ты мне, – говорит он, переходя на английский. – Орэ мо ски да ё[40].

Юки переводит взгляд на биву, поблескивающую двумя уцелевшими струнами в свете свечей.

– Так она… теперь настроена?

– Почти.

Юки кивает:

– Така?

– Да?

– Мне очень понравилось.

Тот снова улыбается до ушей, а потом отводит взгляд.

– Давай закроем дверь и ставни, – по-деловому предлагает Така. – Не будем запускать лишнюю живность. Не хотелось бы в ночи столкнуться с каким-нибудь радиоактивным кабаном.

Юки идет вслед за ним в вечерний холод и темноту, все еще ощущая тепло поцелуя на губах.

Силуэт луны выбрался из океана. Между домом и дамбой никаких фонарей – только сгущающаяся ночь и покачивающиеся на ветру длинные стебли травы. Далеко на юге вспыхивают огни кранов у атомной станции: работы по очистке кипят в любое время суток. Но до Юки и Таки не долетает ни звука. Вокруг царит покой. Девушка оборачивается посмотреть на холм.

Юки на мгновение дает волю воображению и представляет, что там стоит дедушка. Может, рядом с ним Мальчик-волна зажег фонарик, как в ее манге, и снует туда-сюда между деревьями.

– Опять ты за свое, – тихо замечает Така. – Смотришь на что-то, чего я не вижу.

– Просто воображение разыгралось.

Парень вглядывается во мглу:

– Разве твой дедушка не говорил, что в воображении нет ничего простого?

– Ого! Да ты и правда внимательно меня слушаешь, – хихикает Юки, легонько толкая Таку локтем в ребра.

– Уже холодает. Давай устраиваться на ночь.

Юки кивает, еще раз взглянув на холм. Но там ничего нет. И даже ощущение чьего-то присутствия пропало. Девушка разочарованно отворачивается к дому. «Ну и чего я ожидала? – думает Юки. – Что дедушка спустится пожелать мне спокойной ночи?»

И вообще, между ней и Такой только что произошло кое-что не менее важное.

* * *

В неровном мерцании пары свечей, освещающем бывшую комнату девушки, Юки и Така в метре друг от друга разворачивают на полу сухие, но затхлые футоны из шкафа-кладовки на площадке второго этажа, а сверху устраивают спальные мешки. Девушка размышляет, стоит ли сказать или сделать что-то еще, но в итоге только смущенно наблюдает, как ее спутник снимает носки и свитер. На мгновение Така замирает.

– Думаю, ночью сильно похолодает. Останусь в джинсах, – решительно заявляет он и заползает в спальный мешок.

Така прав: комнату внезапно окутывает тяжелый холод осенней ночи. Юки, следуя примеру своего спутника, тоже забирается в спальник, натягивая его до самого подбородка.

Така шлепает ладонью по татами, тянет его в сторону Юки.

– Руки у меня так и не согрелись! Только потрогай!

Девушка поворачивается на бок, тянется к Таке, но ничего не выходит.

– Может, я подвинусь? – предлагает он. – Конечно, если ты не против.

– Не против.

Така наполовину выползает из спальника и подвигает его поближе к Юки, потом забирается обратно и снова протягивает ладонь. Она теплая, и лежать вот так, держась за руки, очень приятно. Юки вспоминает, как вечером через год после цунами вернулась в Осому, сбежав из тетиного дома в Токио. Как испугалась, что увидела призрака, а Така протянул ей руку, чтобы доказать, что он обычный живой человек, а не душа, заплутавшая после катастрофы.

Юки сжимает ладонь Таки в своей. Но вдруг резко подкатывается близко к парню, обвивает его рукой и крепко обнимает.

– Все хорошо? – шепчет тот.

– Просто я очень рада, что ты не призрак, – отвечает Юки, легонько целует Таку и откатывается обратно, выдыхая, а потом смотрит на потолок, как делала уже миллион раз до этого. Всю свою жизнь…

– Все поменялось, – шепчет она, – но комната – нет. Так странно.

– Боишься?