100 легенд Токийского кафе призраков - Джулиан Седжвик

Никто из родственников Ханны на торжество не приехал, но девушка получила от них в подарок серебряную утварь. Девушка мельком прочитала поздравительную открытку и швырнула ее прямо в очаг – тогда Хироси в первый и последний раз увидел, как по лицу возлюбленной пробежала мрачная тень. Когда парень попытался обсудить произошедшее, Ханна впервые не на шутку разозлилась, глаза ее гневно засверкали.

– Думаю, они ничего такого не имели…

– Чушь! – оборвала Ханна. – Некоторые вещи мы либо принимаем, либо забываем. Я решила забыть.

Ее голос стал тише:

– Я счастлива с тобой. Разве этого не достаточно?

– Прости меня, – произнес Хироси, взяв возлюбленную за руку.

– А обещания… – тихо продолжила Ханна. – Мы ведь должны сдерживать обещания?

– Конечно, – недоуменно ответил парень. – Ты о брачном обете?

– Не только. Всегда нужно держать слово.

Хироси, все еще не понимая, что происходит, кивнул:

– Я держу.

* * *

Одним снежным вечером Хироси и Ханна отправились в соседний город посмотреть кино. Парень, одолживший машину родителей, аккуратно рулил к долине у подножия по запорошенным дорогам. В новом кинотеатре в Ямагате показывали подборку классических фильмов, в том числе посвященных известным легендам о призраках.

Сходить туда их убедила коллега Ханны – Нодзоми. Та стала хорошей подругой молодых супругов, а поскольку она была чуть старше их обоих и уже успела поработать и попутешествовать по всей Японии, они к ней прислушивались. Всегда создавалось впечатление, что Нодзоми знает, как все устроено, что ей известен какой-то секрет, который она вот-вот расскажет…

– Поверьте, фильм отличный. Музыка и цветовая гамма просто восхитительны! – ахала она. – Называется «Кайдан». Обязательно сходите. Такой правдоподобный!

Хироси сомневался. Ему больше приглянулся новый фильм Спилберга. Однако Ханна воодушевилась, и спорить с ней, когда она на что-то настроилась, парень просто не мог.

Картина и правда оказалась великолепной: яркие кадры, поразительное небо, пугающая музыка, от которой по телу бежали мурашки. «А отопление в кинотеатре работает?» – задумался Хироси. В помещении стало как-то холодно.

И ему, и Ханне первый сюжет вполне понравился: это была история о самурае, который оставляет свою первую жену – неплохую, но небогатую женщину – ради брака с благородной состоятельной дамой. Та оказывается отвратительной, и, конечно, самурай, сокрушаясь из-за своей глупости, в конце концов бросает ее и отправляется в долгий путь домой. Когда он туда добирается, то с удивлением обнаруживает, что старый дом не просто выглядит заброшенным, а даже местами обрушился. К счастью, там самурая терпеливо дожидается его первая супруга. Они радостно вспоминают прошлое, а потом засыпают рядом, но… Музыка взвизгивает – главный герой просыпается и видит, что рядом с ним лежит скелет его давным-давно умершей жены. Ее длинные черные волосы оживают и пытаются задушить самурая.

Ханна рассмеялась, положила голову Хироси на плечо, и ее длинный светлый хвост растянулся на шее парня.

– Вот видишь, лучше не изменять и не сомневаться.

Она взяла его за руку, переплетая свои и его пальцы.

– Ну да, пожалуй, – прошептал немного напуганный Хироси.

Однако настоящие странности начались во время следующей части фильма. На фоне гор развернулась история молодого человека, отправившегося в зимний лес нарубить дров.

В компании старшего товарища.

Оба мужчины попали в метель.

И им пришлось укрываться в маленьком домике…

Хироси нервно заерзал. Парню и так было не по себе от резкой музыки и огромного оранжевого солнца перед началом пурги, напомнившего ему гигантский, налитый кровью глаз.

Хироси крепче сжал руку Ханны. Происходящее до жути напоминало события той ночи, когда они с Сато-сан стали пленниками обрушившейся на горы бури.

Ладонь Ханны оказалась ледяной – намного холоднее, чем обычно, и Хироси внезапно захотелось уйти. Но его молодая супруга увлеченно смотрела фильм, и на ее лице плясали бело-голубые отблески набиравшей силу бури с экрана.

Хироси пробрала дрожь.

– Ханна, я…

– Тсс… Та-а-а-ак интересно, – прервала она супруга.

На экране дверь с грохотом распахнулась. На пороге показалась прекрасная и в то же время ужасающая женщина. Ее длинные черные волосы развевались на штормовом ветру, а заледеневшее лицо и посиневшие губы светились. Незнакомка склонилась над стариком, и того окутало белое облачко ее дыхания.

Воспоминание наконец вспыхнуло в памяти Хироси. Сон (или то был вовсе не сон?) о том, что случилось в горах: о пугающей женщине, которая зашла в хижину и дохнула на Сато-сан…

Хироси подскочил с места. Сидевший позади мужчина шикнул на парня, чтобы тот не мешал. Хироси посмотрел на Ханну, и кровь его застыла в жилах: казалось, что в то мгновение сцена на экране и воспоминание о трагедии в горах наложились друг на друга. Ханна, Юки-онна и незнакомка сливались в один образ.

Хироси осел в кресле, лихорадочно пытаясь найти разумное объяснение происходящему. «Это просто совпадение, – рассуждал он. – Или травма от потрясения снова проявляется. Или дежавю».

Но, но, но…

Воспоминания все всплывали в его сознании, и следующую часть фильма Хироси смотрел, затаив дыхание. А там Юки-онна пощадила главного героя, прошипев, чтобы тот никому не смел рассказывать о том, что увидел. Иначе потеряет все, чем дорожит.

И даже этот момент выглядел каким-то знакомым, разве нет? Главный герой фильма через год-другой встретился с красавицей, у которой было самое что ни на есть «зимнее» имя – Юки[43]. Он женился на ней, и у них родились три прекрасные дочери.

Хироси с трудом заставил себя смотреть на экран дальше. Там одним тихим вечером главный герой взглянул на свою красавицу-жену в свете ламп. Он призадумался и сказал:

– Знаешь, увидел тебя в таком освещении и вспомнил, что когда-то случилось со мной ночью в горах. Тогда я встретил женщину…

Но договорить он не успел: его супруга с пронзительным визгом взметнулась со своего места, будто призрак.

– Идиот! – закричала она. – Я же просила никому не говорить о той ночи. За такое мне бы стоило убить и тебя, и наших замечательных детей, но рука не поднимается. Так что я просто уйду, и больше ты меня не увидишь.

Женщина выбежала из дома и растворилась в метели.

Пораженный Хироси больше не мог переварить ни единого кадра. Только запомнил лицо музыканта, игравшего на биве, с ног до головы покрытого кандзи-оберегами, да какие-то обрывки из глупой истории о лице призрака в чайной чашке.

* * *

Хироси долго молча сидел в машине.

– Ханна?

– Да?

– Ты знала эту историю?

– В первый раз ее вижу, – покачала головой та. – Но она потрясающая, Нодзоми была права. Тому дураку-мужу надо было держать язык за зубами.

Ханна спокойно встретилась с Хироси взглядом, и по ее лицу опять скользнул зловещий отблеск