100 легенд Токийского кафе призраков - Джулиан Седжвик

– Я с тобой, – тихо произносит Така. – Что бы ни случилось.

Парень задувает одну из свечей:

– Оставим вторую? Может, тебе и не страшно, но мне не по себе. Чуток.

Воцаряется долгое молчание, которое нарушает только шепот ветра над холмом. Юки вспоминает: во время своих визитов она лежала и слушала, как в доме чем-то шуршит и грохочет дедушка. Иногда он просто насвистывал старенькую мелодию, что-то печатал на древнем компьютере или ходил туда-сюда по энгаве[42].

Девушка напряженно вслушивается в тишину, но улавливает только, как дыхание Таки становится все глубже и размереннее, а дом наполняют привычные звуки ночи.

* * *

Юки кажется, что сон ее еще не скоро сморит. Однако она соскальзывает в дрему на удивление быстро, так и не выпустив руку Таки из своей.

Юки обмякает в спальном мешке, и ей снится…

Сначала – вообще ничего.

Ночь тянется, луна поднимается выше над утесом. В саду шумно топчется кабан, втягивая носом воздух, затем разворачивается и бредет обратно в темноту.

Через полчаса на энгаву запрыгивает худой лис и просачивается через щель в заколоченном окне гостиной. Он бодрой трусцой подбирается прямо к плошкам из-под лапши и вылизывает их быстрыми движениями розового языка. В это время, отражаясь от туго натянутых струн бивы, по полу соскальзывает луч лунного света. Ночной гость бросает быстрый испуганный взгляд на инструмент.

Тот выглядит словно маленькое странное создание, кровожадно улыбающееся во тьме, и лис отпрыгивает, а шубка его встает дыбом. Зверь пускается наутек.

* * *

В комнате Юки ветерок чуть шевелится – пламя свечи трепещет и гаснет.

В дверях тихо стоят две бледные фигуры, тускло сияющие, будто изнутри.

Дедушка Дзиро с улыбкой смотрит на спящих Юки и Таку. Его спутница – женщина чуть моложе, с темными волосами, рассеченными яркими серебристо-седыми прядями. Она и Дзиро тоже держатся за руки. Оба смотрят друг на друга, потом на спящую молодежь, затем медленно поворачиваются и покидают комнату, плывут по коридору и вниз по лестнице.

На нижней ступеньке их встречает маленький лис. Он нюхает воздух и кружит возле пары, направляющейся в гостиную. Женщина подходит к биве и поднимает ее с пола. Аккуратно касается одной из струн. Дедушка тем временем улыбается и направляется к полкам у стены, чтобы легко открыть верхний ящик. Старик что-то бросает на стопку папок внутри, поворачивается к женщине и улыбается еще шире. А потом идет к ней и к биве…

Дзиро кладет руку спутнице на плечо, и очень, очень медленно пара растворяется в воздухе.

Крошка-лис тоже исчезает: выбирается через щель в ставнях.

* * *

Юки выдергивает из сна странный громкий звук. Глухой удар где-то на первом этаже, а затем – крик…

Девушка с колотящимся сердцем резко вскакивает на футоне.

В комнате темно. Отголоски странного звука все еще эхом отдаются в биении сердца Юки. Но от этого сон, от которого она только что очнулась, не стал менее ярким.

– Я их видела! – ахает она. – Видела!

– Кого видела? – шепчет Така. – И что это был за шум? Может, кабан? Сиди тут, Юки, а я схожу проверю.

– Я тоже пойду, – возражает девушка, выпутываясь из спальника. – Я знаю, что это за звук. Я видела Анну! Она взяла биву! Я видела Анну с дедушкой, Така!

– Правда?

– Во сне. Но он казался таким реальным. Они зашли сюда, а потом – на первый этаж. Надо сходить посмотреть.

Юки босиком спешит в полумрак освещенного луной коридора, шлепает вниз по ступенькам, на ходу пытаясь включить фонарик.

– Меня подожди! – окликает ее Така.

Но девушка бежит через прихожую в гостиную.

Яркая вспышка фонарика, как Юки и предполагала, выхватывает из темноты биву: одна из струн на ней порвалась. Девушка спешит к огромному покосившемуся стеллажу, тому самому, у которого стоял дедушка, и под глухой стук сердца тянется к верхнему ящику. Юки несмело тянет его на себя, и тот легко открывается.

Она светит фонариком на стопку запихнутых в ящик черных папок и читает надпись на верхней: «Глава 4. Октябрь 2010 г.».

А на ней лежит пластиковая фигурка озорного каппы-водяного.

Кажется, тот чуть высокомерно разглядывает Юки, вздернув клювастый нос-рот, будто задает немой вопрос.

Така наконец нагоняет девушку и направляет луч фонарика на маленького ёкая, сверкающего зеленым в ярком свете.

– Что случилось?

– Мне приснился дедушка. Он что-то положил в ящик.

Крошка-каппа кажется ей странно знакомым. Юки помнит, как тот прятался где-то на полках, рядышком с пыльной коробкой, в которой покоилась награда Тэдзуки.

– Так странно, – замечает Така. – Это тот самый ящик, который никак не открывался. Его же намертво заклинило.

– У меня все нормально открылось, – тихо возражает Юки.

Мыслями девушка далеко, очень далеко. Пытается нащупать в памяти воспоминание. Когда Юки было лет семь-восемь, дедушка показал ей этого каппу и сказал, что тот многому его научил. Наверное, это и есть та фигурка. А потом дедушка крепко обнял Юки.

«Он меня изменил, – сказал тогда Дзиро. – Открыл мне глаза». Да, все было как-то так.

Юки ощущает его объятия. Она чувствует, что дедушка близко, где-то совсем рядом. Будто присутствие из сна (или это все-таки был не сон?) до сих пор волнует воздух вокруг.

С величайшей осторожностью девушка берет каппу, долго его рассматривает и открывает черную папку. Там ее встречает заметка на полях, выведенная уверенной дедушкиной рукой.

Вверху страницы выделяется надпись: «ГЛАВА 4. ПОТУСТОРОННИЙ УРОК».

Когда Юки поворачивается к Таке, на ее лице сверкает одна из самых ярких улыбок, какие он видел.

– Знаешь что? Думаю, все правда будет хорошо.

Она нежно сжимает фигурку крошечного ёкая в руке.

– По крайней мере пока.

10

Девушка со снежным именем

Высоко в горах Северной Японии находится лыжный курорт.

Это особое место, расположившееся в колыбели долины у подножия урчащего вулкана. Там кипящая вода вырывается из-под земли, разливаясь сотнями горячих источников, в которых летом расслабляются уставшие туристы, а зимой оттаивают замерзшие лыжники. А когда