100 легенд Токийского кафе призраков - Джулиан Седжвик

– Мне жаль, если из-за фильма ты вспомнил, что тебе пришлось пережить. Твоя мама мне немного об этом рассказывала.

– Я… Кажется, в ту ночь я что-то увидел, – ощутив, как пересохло во рту, неуверенно начал Хироси. – Что-то очень странное.

Ханна отвела взгляд. Затем медленно поднесла палец к губам мужа.

– Хироси, милый, послушай хорошенько. Иногда жуткие события лучше оставить в прошлом. Пусть растают… Если слишком часто о них говорить, породишь историю, из лап которой не выбраться. Понимаешь? Отпусти те воспоминания. Иначе они будут преследовать тебя вечно.

Хироси посмотрел на супругу, полный отчаянного желания рассказать о буре, которую всколыхнул в нем фильм. Открыл рот… и закрыл.

– Просто продолжим держать обещания, – тихо произнесла Ханна, – и все будет хорошо.

Сердце Хироси бешено колотилось. Иногда он не знал, правильно ли понимает, что Ханна пытается сказать ему на японском.

– Мне… в ту ночь мне приснилось что-то странное.

Ханна снова посмотрела на мужа, а тот – на нее. В салоне старенькой «тойоты» стало холоднее.

– Когда я была студенткой, – наконец нарушила молчание Ханна, – меня заинтересовала котодама – идея о том, что у слов есть дух, сила. Есть же поверье, что, если говоришь о хорошем, оно с тобой и произойдет. Скажешь что-то плохое – накличешь беду… Поэтому в определенных обстоятельствах кое о чем упоминать не стоит.

Прошла еще одна долгая минута. Будто в машине шел немой диалог, участникам которого хватало лишь взгляда, чтобы понять друг друга.

Догадываешься, что я хочу сказать?

Да. Молчи.

Но я никак не могу отделаться от мыслей об этом.

Будь очень осторожен, Хироси…

Неоновые огни кинотеатра, мигнув, погасли. Лицо Ханны больше не излучало потустороннего сияния, а сама она снова внезапно стала простой немецкой девушкой, которую Хироси так сильно любил. Он протянул руку и коснулся щеки жены.

– Я замерзла, – сказала Ханна. – Заводи. Поехали домой обниматься.

В ее голосе звучали привычные игривые нотки.

– История про биву была очень интересная, правда же? Не повезло музыканту: вот не забыл бы тот монах нарисовать кандзи ему и на ушах, так не оторвали бы их духи! Ой, жуть!

Хироси улыбнулся, поцеловал жену и повернул ключ в замке зажигания.

* * *

Однако, как Хироси ни пытался, у него не получалось отделаться от ощущения, что истории слишком уж похожи. Он не мог избавиться от навязчивого страха, что каким-то образом умудрился жениться на настоящей Снежной женщине. Да нет, это просто бред, убеждал себя парень, а потом все равно тайком от Ханны искал разные версии истории о Юки-онне.

«Ханна теплая, из плоти и крови. Просто в памяти у меня что-то перепуталось, и теперь разум проецирует травму на реальность», – мысленно твердил Хироси. В конце концов, доктор говорил ему, что переохлаждение и обезвоживание могли спровоцировать временное помутнение сознания. Но сомнения все равно неустанно его преследовали.

Однажды Хироси изучал древние легенды в библиотеке префектуры и зачем-то решил поискать что-нибудь о семье Ханны. Находился он на другом конце света, да и Интернета тогда не было, поэтому найти удалось сущие крупицы. В книге об истории современной Германии не оказалось ничего, а вот в словаре Хироси наткнулся на перевод фамилии супруги.

Выяснилось, что «Шнеештурм» по-немецки – «метель».

Хироси долго сидел за столом в библиотеке и смотрел в пустоту.

Вот бы рассказать все Ханне. Она просто рассмеялась бы, и ничего плохого не случилось бы! Тогда они обо всем забыли бы как о чепухе, которой его догадки, конечно, и были.

С другой стороны, если существовал хоть крохотный шанс, что опасения Хироси обоснованны, он рисковал потерять Ханну навсегда.

Потихоньку Хироси привык к точившему его червячку сомнений и научился заглушать его голос. Теперь старые страхи пробуждались, только когда ночью за окном выла вьюга.

* * *

Накануне прощальных посиделок Нодзоми разразился сильный буран. Та сблизилась с Ханной и Хироси, поэтому супруги расстроились, узнав, что подруга переезжает.

Поздним вечером Хироси неожиданно захотелось выйти на веранду у фойе отеля, в котором проходила вечеринка. Сверху нависали холодные горы, темные тучи развеивались, одна за другой на небе появлялись звезды. Парень смотрел в темноту, терзаемый неотступной тревогой о Ханне. От переживаний голова шла кругом.

Кто-то за его спиной открыл дверь – из-за нее вырвалось громкое диско и снова стихло. Дверь захлопнулась, а у перил рядом с Хироси оказалась Нодзоми.

– Ты что здесь делаешь? Ханна тебя везде обыскалась.

– Вышел подышать. – Он посмотрел на подругу. – Мы будем сильно по тебе скучать. Почему ты собралась именно в Англию? Она же так далеко.

Нодзоми рассмеялась:

– Такая у меня работа. Постоянно куда-нибудь отправляют. Сначала на север, в Тоно, потом – в Камакуру, затем – в Камаиси и сюда, а дальше – куда-нибудь еще. Мне нравится быть в движении.

Хироси нахмурился:

– Отправляют? А кто отправляет?

Нодзоми приложила палец к губам:

– Секрет. Особая организация…

Всегда было сложно понять, шутит ли Нодзоми. Девушка слегка прищурилась, и Хироси пристально всмотрелся в ее лицо, пытаясь понять настроение подруги.

– Так ты у нас что-то типа секретного агента?

Глаза Нодзоми сверкнули.

– Цыц, никому не говори! – С крыши отеля свалился сугроб, полетев на темную автостоянку. – Вижу, тебя что-то беспокоит. Можешь поделиться со мной.

Хироси бросил взгляд за спину. Ханна танцевала в одиночестве, и ее светлые волосы извивались вместе с хозяйкой, окруженной мигающими огнями.

– Нодзоми, ты как будто всегда можешь найти нужные слова. Можно… можно тебе кое-что рассказать? Тайну.

– Конечно.

– Но это очень глупо прозвучит. Ты только никому не говори. Даже Ханне.

Нодзоми с опаской на него посмотрела:

– Я ведь и ее подруга тоже, не забывай. Ты же не завел роман на стороне?

– Нет! Просто глупые переживания. Обещай не смеяться.

Груз волнений сделался настолько неподъемным, что у Хироси на глаза навернулись слезы. Нодзоми положила руку ему на плечо, улыбнулась в своей обычной манере, и родинка на ее щеке чуть приподнялась.

– Да ладно, Хироси, может, ты чуток перебрал? Пойдем прогуляемся.

Они шли по заснеженным темным улочкам курорта. Хироси в спешке вывалил всю историю, начиная с ночи в горах и заканчивая поездкой в кино, а Нодзоми выслушала и не засмеялась. Она остановилась рядом с общественными банями, ярко освещенными фонарями, и, подняв голову, посмотрела в сторону гор.

– Все будет хорошо, – тихо сказала Нодзоми.

– Ну, то есть… Чушь же какая-то. Ханна не может быть Юки-онной! Это бред. Но что, если это правда? Я же все испорчу. А я так ее люблю.

Нодзоми понимающе улыбнулась:

– Не важно, Юки-онна она или нет. Я знаю, что Ханна тебя любит, Хироси.