Призраки безмолвных холмов - Анита Кришан

тяжелыми темными тучами. Сагар проснулся от отдаленного грохота приближающейся грозы. Он чувствовал тревогу и смятение. Дороги были неровными, а если пойдет дождь, то станет еще хуже. Может, ему и правда следовало отложить поездку? Но его сотрудники уже ждали его в Тиссе.

Он даже не смог нормально выспаться прошлой ночью. С тех пор как Сагар переехал сюда, он всегда спал беспокойно. Это истощало его.

– Суш, думаю, что, как только я вернусь из своей поездки, мы переедем на второй этаж, – объявил он, когда Сушма принесла ему завтрак.

– Но там недостаточно места, Сагар. Только одна свободная спальня. А как же детская для нашего ребенка?

– Суш, мы превратим в детскую небольшой кабинет. Мне больше не хочется оставаться здесь, внизу.

– Мы обсудим это после твоего возвращения. Прямо сейчас мне нужно успеть собрать тебе обед.

– Не могла бы ты, пожалуйста, упаковать что-нибудь и для моего помощника? Он поедет со мной. Он холостяк, и я сомневаюсь, что он будет утруждать себя готовкой с утра пораньше.

– Конечно. Заканчивай свой завтрак. Твой джип скоро приедет.

Ровно без пяти восемь пришел рабочий, чтобы забрать багаж Сагара. Автомобиль был припаркован чуть поодаль, так как его невозможно было подогнать к порогу: улица была слишком узкой.

– Я сбегаю попрощаться с мамой и папой, – объявил Сагар. Но в этом не было необходимости. Они оба спустились, чтобы проводить его. После быстрых объятий и прощания Сагар вышел. Его семья стояла на ступеньках у входа, прощаясь с ним.

– Папочка, возвращайся скорее, – обратился к нему Анкур своим полусонным голосом.

– Сагар, я буду по тебе скучать, – добавила Сушма.

– Береги себя, бета, – сказали родители.

Сагар повернулся и в последний раз ласково кивнул и нежно улыбнулся своей семье. Он так сильно любил их всех!

Все они с нежностью наблюдали за Сагаром, пока он не скрылся за поворотом.

Сагар вернулся домой на следующий день, но только в виде безжизненного тела на носилках, завернутого в окровавленную белую простыню. Все, что от него осталось, – это кровавая масса. Его дух покинул тело.

Джип Сагара скатился на глубину шестидесяти метров в ущелье в пятидесяти километрах от Чамбы. В результате несчастного случая погиб и его помощник, однако водитель и рабочий чудом остались живы. Им обоим удалось выпрыгнуть из машины в самый последний момент, как раз тогда, когда джип начал скатываться с крутого холма.

Два дня спустя потрясенный и обезумевший от горя водитель злополучного джипа, которого тоже звали Шив Кумар, приехал к Сушме, чтобы выразить свои соболезнования. Завернутая в белое сари, с каменным и отстраненным взглядом, не принимающая тот факт, что Сагар никогда к ней не вернется, Сушма казалась молодой веточкой, лежащей на холодной пустынной тропинке. Шив Кумар стоял рядом с ней, чувствуя себя безмерно виноватым.

– Мемсахиб, я опустошен, не могу сомкнуть глаз с тех пор, как произошла катастрофа. Я не понимаю, что случилось в тот день. Все это так странно. После того как я выпрыгнул из машины, я беспомощно наблюдал, как джип с сахибом катится вниз. Я запаниковал, попытался побежать за машиной вниз по склону, но через несколько шагов тот стал слишком крутым. К тому времени джип скатился так далеко вниз, что я даже не мог его разглядеть. Я ничем не мог помочь сахибу… – С его губ сорвался всхлип. – У меня началась истерика. Жители деревни, работавшие на своих полях, услышали мои крики и бросились нам на помощь. Но что они могли сделать? Склон холма был отвесным, джип находился слишком глубоко внизу, чтобы они могли его поднять или помочь пассажирам, упавшим вместе с ним.

Сушма, запинаясь, с пересохшим от боли горлом, прошептала:

– Тогда кто вытащил Сагара из ущелья?

– Начальник почтового отделения деревни позвал на помощь. Спустя почти два часа ожидания прибыли несколько солдат с веревками и снаряжением, чтобы спуститься с крутого холма.

Сушма взглянула на своего маленького сироту, беспокойно спящего, на его щеки, мокрые от слез. Она вытерла слезы уголком своего сари. Листья липы шелестели на полуденном ветру. Шив Кумар подавил стон и вздохнул.

– Мемсахиб, я слышал, как один солдат сказал другому: «Это злополучное место. Не здесь ли в прошлом году скатился государственный автобус? Помнишь, мы тогда нашли десять трупов?» – Он вздрогнул, но не обратил внимания на внезапную реакцию Сушмы. – Я был ошеломлен. Мемсахиб, вы только представьте! Год назад те же солдаты извлекли с того же места десять тел. Вы можете в это поверить?

Сушма уставилась на него, разинув рот. Ее широко раскрытые глаза излучали неподдельный страх и тревогу. Теперь Шив Кумар смотрел на нее и не мог понять ее неожиданной реакции. Он продолжал:

– Мемсахиб, я даже толком не помню, как произошла авария, все случилось так внезапно. Я преодолевал поворот, и… и я не знаю, может, тормоза отказали, или… Все, что я помню, – это то, что я отчаянно пытался повернуть руль, но он просто не поддавался. Его заклинило. Я продолжал нажимать на тормоз, но джип покатился прямо вниз по склону. – Обезумевший от горя мужчина шмыгнул носом. – Это ненормально, абсолютно ненормально! – Он покачал головой. – Я управляю транспортными средствами уже почти двадцать пять лет, с тех пор как в двадцать лет получил права. Я очень осторожный водитель, никогда не веду машину опрометчиво. Но… но в этот раз случилось что-то необъяснимое.

Сушма рухнула на стул. Из ее крепко зажмуренных глаз ручьем текли слезы. Она заметно дрожала. Шив Кумар опустил глаза.

– Теперь… теперь я возвращаюсь домой, буду заниматься сельским хозяйством. Хватит с меня вождения.

Внезапно с верхнего этажа донесся душераздирающий вопль. Крик безутешной матери поразил травмированного мужчину подобно удару молнии. Он опустился на корточки рядом со стулом и зарыдал как ребенок.

– Я не могу смотреть в глаза родителям сахиба. Что я им скажу? Я разбил их сердца. Я сокрушил вас всех, мемсахиб, сокрушил вас всех. – Он отчаянно плакал. Сушма по-прежнему сидела неподвижно. – Мемсахиб, мне очень жаль. Я умоляю вас простить меня. Это не моя вина, – проговорил Шив Кумар сквозь рыдания и закрыл лицо ладонями.

Сушма медленно открыла глаза и уставилась на сгорбленную спину Шива, сотрясающегося от рыданий. Большой болезненный комок застрял у нее в горле. Она перевела взгляд на ступеньки у главной двери, которая теперь была широко распахнута, чтобы люди могли прийти к ним и выразить свои соболезнования. За этой дверью царило глубокое одиночество.

– Конечно, Шив, это не ваша вина. Вовсе нет, – повернувшись к нему, прошептала она, превозмогая боль.

Краем глаза Сушма заметила на