Фонарщица - Кристал Джей Белл

– Удовольствие, боюсь, сомнительное. – Генри оглядывается на меня через плечо, привлекая внимание Гидеона. На лице корабельного резчика отражается легкий интерес. Ничего больше. Однако, как только наши взгляды встречаются, леска, на которую он меня подцепил, натягивается. Джози и Генри рассеиваются, как дым, и меня окатывает холодный поток. Раздается звук. Жужжание. Где-то рядом. На грани сознания, как эхо уорблерского колокола, долгое время спустя после того, как он отзвонил.

Гидеон переводит взгляд обратно на Генри, и что-то отпускает меня. Я снова могу дышать, резкий вдох пронзает мои легкие. Только теперь я замечаю, что не дышала.

– Ты в порядке? – Джози подходит ко мне, его тепло успокаивает меня.

– Могу я осмотреть вашу мастерскую? – звучный голос Генри вежлив, но ясно, что это не просьба.

– Конечно. – Гидеон протягивает Генри руку, приглашая того идти первым, а сам закрывает дверь дома. На нем все та же одежда, что и раньше, за исключением цилиндра. Он кивает Джози, когда они с Генри проходят мимо. Я отворачиваюсь и спешу взять свой фонарь. Он светится у основания фонарного столба возле мастерской.

Дверь в мастерскую распахивается. Гидеон чиркает спичкой и зажигает масляную лампу – вспыхивает свет. Резчик накрывает пламя колбой и поворачивает ручку, прибавляя яркости. Дурманящий запах масла смешивается с ароматом дубовой древесины. Из темноты глядят резные фигуры, половина их лиц в тени, а другая на свету, так что можно различить древесные волокна. Гидеон выпрямляется, чуть заметно хмурясь.

Генри поворачивается ко мне:

– Темперанс?

Слишком много глаз смотрят на меня, и не все они настоящие. Стук сердца отдается в ушах. Я иду вглубь мастерской, свет моего фонаря разгоняет тени в дальней части помещения. Сейчас откроется правда. Одна маленькая деталь, которую Гидеон счел недостаточно важной, чтобы скрыть. Такая незначительная деталь, как девичьи ленты и кружева.

Я открываю шкаф, чувствуя, как в спину мне дышат ожидания. Мотки веревок лежат один на другом, рядом деревянное ведро с разными стамесками и долотцами. Корзинки нет. Инструменты и бруски гремят под моими руками. Я заглядываю в следующий шкаф. Ничего. Где корзинка? Я встаю и мысленно восстанавливаю картину. Единственный звук в мастерской – это шипение горящих фитилей. Гидеон, должно быть, увидел корзинку, когда вернулся после моего ухода. Вот почему дверь была закрыта, а лампа не горела. Как я могла быть такой дурой, чтобы оставить все на виду?

– Ну? – слышу я над ухом хриплый голос Генри.

– Ее здесь нет, – бормочу я.

– Ты уверена?

– Я оставила корзинку прямо здесь. Должно быть, он убрал ее, Генри. Не иначе.

Я смотрю на него и стараюсь не дрогнуть от разочарования, написанного на его лице.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Мы оборачиваемся на голос Гидеона. Он стоит рядом с Джози, оба они работают с деревом, но как же они непохожи. Даже сутулясь, Джози выше Гидеона. Мне милы его неухоженная борода и мятая одежда. И лицо у него такое открытое, ободряющее; тепло, исходящее от него, подобно подарку. Джози словно красный клен. Тогда как корабельный резчик – тополь. Осанистый, непреклонный, он подавляет своей молчаливой статью. В Гидеоне все преднамеренно. Однако он почти ничем не делится с другими. Его окутывает темная сила.

Свой вопрос он обращает к Генри, но сам смотрит на меня, и у меня бегут мурашки по спине. Я смотрю мимо него на большой изогнутый сук, прислоненный к стене. Пока я его рассматриваю, объяснения Генри звучат как будто издалека, приглушенно. Я, похоже, приклеилась взглядом к суку и беспомощно стискиваю зубы. Корзинка была здесь. Я знаю, что видела ее.

Свежий запах кедра проникает сквозь мою раковину, как вода сквозь трещины в скале. Джози трогает меня за локоть, его высокая фигура – надежная опора, моя защита от надвигающихся неприятностей. Я встряхиваю руками и повожу головой, словно сбрасывая тяжелую накидку.

– У меня тут нет никаких корзинок или лент. Тебе, должно быть, показалось, – объясняет Гидеон.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем выйти из-за спины Джози и заглянуть Гидеону в немигающие глаза. Он кривится и качает головой:

– Честно говоря, я оскорблен, что ты могла подумать, будто я имею какое-то отношение исчезновению Молли.

– Мне не показалось. – Я вздергиваю подбородок. – Вы, должно быть, убрали ее, когда вернулись с Собрания.

– После Собрания я пошел прямиком домой. Мне не было нужды заходить в мастерскую этим вечером. – Гидеон вздыхает. – Я могу понять твою ошибку. В конце концов, в последнее время ты в большом напряжении из-за Молли и давления со стороны совета.

Я не сомневаюсь, что Джози с Генри слышат только участие и рассудительность. Их слух не улавливает покровительственного подтекста, пронизывающего каждое его слово. Не замечают они и изменений в своем отношении ко мне по мере того, как Гидеон обрабатывает меня.

– Пожалуй, я выбрал не самый удачный момент, чтобы просить руки Пруденс, учитывая все происходящее. Особенно нашу историю. – Джози резко смотрит на Гидеона, и у меня внутри все переворачивается. – Но я бы никогда не подумал, что ты можешь опуститься до такого.

Каждое слово, слетающее с его губ, выедает меня, пока от меня не остается пустой скорлупки. Скорлупки, которая вот-вот вспыхнет пламенем и сгорит без остатка.

– Как вы смеете!

Генри хмуро смотрит на Гидеона, но вытягивает руку, не давая мне приблизиться к нему:

– Я бы хотел, чтобы ты ушла, Темперанс. Мы поговорим позже.

Он кивает Джози, молча веля увести меня. Все, что я могу поделать, – это плюнуть на пол. Как же легко от меня избавиться. Что еще хуже, я вижу: Джози чувствует себя преданным. Прежнее доверие и сочувствие, на которые он был так щедр, будто скукожились. Гидеон пробил брешь в лодке наших отношений.

– Но раз уж я здесь, – раздается голос Генри у меня за спиной, – уверен, вы не будете против, если я осмотрю вашу мастерскую?

– Конечно, не буду, – воркует Гидеон. – Пожалуйста. Мне нечего скрывать.

Джози выходит, стиснув зубы, на его щеке играет желвак. Гидеон ничего не добьется, выпроводив меня. Надо верить, что Генри что-нибудь найдет. А если не найдет… Нет, найдет. Я знаю, что видела. Если бы имелось хоть какое-то объяснение этой корзинке в мастерской, хоть какое-то, мне хочется думать, что я бы выслушала его, дав Гидеону шанс оправдаться. Но Гидеон спрятал ее. Зачем ему это делать, если он невиновен?

Джози ждет, пока я возьму свою сумку и стремянку, прежде чем мы углубимся в туман; точки света вдалеке так ненадежны. Он не смотрит на меня.

– Собрание в той стороне, –