Фонарщица - Кристал Джей Белл

– Я провожу тебя домой. А потом схожу за Пру и вашей мамой.

– Сперва нам надо привести их.

– Черт возьми, Темп! – рявкает он, подняв плечи до самых ушей.

Я вздрагиваю, по телу мгновенно разливается жар. Джози никогда еще не повышал на меня голос. Я представляю бесстрастное лицо Гидеона, наблюдающего за мной сквозь туман, его зрачки, в которых клубится хаос. Так бы и выцарапала ему глаза, мои пальцы сжимаются.

Джози ведет меня за собой, и туман окутывает мое лицо, оседая капельками, пока они не тяжелеют настолько, что начинают стекать по щекам, скапливаясь в уголках губ. Они соленые на вкус.

– Что это за ваша история, о которой упомянул Гидеон? – спрашивает Джози.

Как мне ему объяснить. Я и не думала, что мне придется. Я не собиралась обсуждать случившееся между мной и Гидеоном в его мастерской. Как сказать тому, кого любишь, что в момент слабости ты потянулась к кому-то другому? Разве станет Джози после этого слушать, что было дальше? Когда это случилось, я винила себя. В том, что поцеловала Гидеона, а потом не выдержала его грубого напора. От неожиданности, по неопытности.

Теперь я перестала корить себя, но в то время мне было не с кем поговорить, кто знал бы, как это бывает. Не было никого, кому я могла бы довериться. Так или иначе, я его поцеловала; я видела женщин, стыдившихся и меньшего, запуганных обществом. Мне не стоило рассчитывать два года назад, что Джози смирится с тем, что я сделала, и осудит Гидеона. Он мог бы не глядя бросить меня за то, что я разбила ему сердце.

Я и сейчас не готова этим рискнуть.

– Пру знает? – Похоже, что мое молчание подтолкнуло Джози к наихудшему предположению.

– Это не то, Джози. Совсем не то. Разве не видишь, что делает Гидеон? Он пытается отвести все внимание от себя. Разрушить мою репутацию, чтобы никто уже не думал, будто мои слова чего-то стоят. – Я пытаюсь взять Джози под руку, но он вырывается. – Почему ты так ведешь себя?

Джози шагает впереди, а я бегу трусцой, чтобы не отстать. Смятение, бушующее во мне, подобно океану, и очередная волна накатывает на меня, когда мы приближаемся к фонарю Па. Я резко останавливаюсь, упираясь взглядом в основание фонарного столба. Высокий металлический звук наполняет мои уши, и я забываю дышать. Боковым зрением я вижу, как дрыгаются два сапога. Папиных.

Меня там не было, когда жизнь покидала его, но это значения не имеет. Моему воображению хватило и того, что я наткнулась на его тело, чтобы дорисовать остальное. Это выжжено в моем мозгу каленым железом. Что бы я ни делала, я, похоже, не могу разорвать порочный круг из этих видений. Все, что я могу, – это зажмуриться и ждать, пока утихнут звуки его борьбы.

– Темп? – Голос Джози такой мягкий. Совсем рядом.

– Не надо. – Я отдергиваю руку от его бережных пальцев. Когда я поднимаю взгляд на светящуюся камеру, призрак Па исчезает. Я прислоняюсь лбом к столбу и вдыхаю запах мокрого металла.

– В чем дело?

Па вижу только я. Я благодарна за это, но впервые в жизни мою уверенность в себе накрывает тень сомнения. Неужели мой разум играет со мной злые шутки? Неужели мной управляет чувство вины? Я не смогла помочь Па и потому ночь за ночью вижу его призрак. Я не помогла Молли, а теперь вижу ее корзинку.

Я искоса смотрю на Джози. Гнев исчез с его лица, оставив после себя только боль. Может, он и мужчина, но это не значит, что ему неведомы сомнения или уязвимость. Он поднимает глаза на свет, хмурясь в замешательстве, а затем опускает взгляд на меня.

В этом пятне света только мы, все кругом скрыто клубящейся стеной тумана. Никто, кроме деревьев, нас не видит. Мое сердце бешено колотится, и я отбрасываю все свои опасения и решаюсь на рывок, которого никогда не делала. Поставив все вещи на землю, я поднимаю руку и касаюсь щеки Джози. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но не отстраняется.

Жесткие завитки его бороды щекочут основание моей ладони.

– Между мной и Гидеоном ничего нет. И никогда не было. – Я глажу большим пальцем его скулу. – Я всегда любила тебя одного.

Он кладет щеку мне в ладонь, ища чего-то взглядом в моих глазах. Откуда мне знать чего? Все, что я могу, – это вложить всю мою любовь до последней крупицы, какую я испытываю к этому замечательному человеку, в самый воздух, которым он дышит. В кожу, скользящую под моими пальцами, пока я глажу его угловатое лицо.

– Я не понимаю, что происходит. – Он поводит кругом рукой, и я думаю, что он имеет в виду фонарь Па. – С Гидеоном и Молли. С Пру и тобой. Но ты мне очень дорога. Всегда была и всегда будешь.

Наша тонущая лодка выравнивается, пробоина заделана. Этого уже достаточно. Я прикусываю губу, не желая, чтобы потекли слезы, и тут Джози наклоняется ко мне. Наши лбы соприкасаются, и я прерывисто выдыхаю. Хотя бы на краткий миг страх и сомнения растворяются в тумане, пока наше с Джози дыхание смешивается в благодати и любви. Ненадолго, пока мы так стоим в уютной тишине, я вспоминаю, как Па с мамой льнули друг к другу перед камином, а мы с Пру были словно невидимки, глядя, как они обнимались в своем собственном мире. Кажется, теперь я знаю, что они переживали – эту безмятежность.

Мне кажется, это должно было случиться под фонарем Па. Словно в знак того, что мне больше не придется тянуть лямку жизни в одиночку. Я тешу себя этой мыслью, пока Джози не вдыхает полной грудью, пробуждая меня от прекрасного сна, и я возвращаюсь в Уорблер, снова чувствуя тьму по ту сторону тумана.

Всегда где-то рядом. Ожидающую случая нанести удар.

Глава 13

– Ни в мастерской, ни в доме Гидеона не обнаружилось чего-либо подозрительного.

Генри залпом выпивает полстакана воды, который подает ему Пру. В слабом свете нашей единственной лампы на кухонном столе глаза Генри кажутся запавшими, как у мертвеца. Он призрак, приносящий недобрые вести.

– Ну разумеется. – Пру бросает на меня сердитый взгляд, снимает шаль и вешает ее на спинку стула. – Потому что там нечего обнаруживать.

Генри пожимает плечами:

– Возможно, это была игра света?

Я открываю рот, чтобы возразить на это нелепое предположение, но