Фонарщица - Кристал Джей Белл

Собрание затягивается чуть за полночь, и бражники разбредаются в пьяном угаре по домам. Все столы и стулья оставлены до утра, кругом валяются тарелки и чашки. На одном из столов сидит белая кошка и слизывает с вилки глазурь. На бочке лежит забытая шаль, а на земле – грязный носовой платок. Ручные фонари, все еще горящие по периметру, создают впечатление окутанного дымкой островка.

Странно приходить на безлюдный праздник. Когда никого нет, возникает стойкое ощущение чего-то нехорошего. Как будто всех людей поглотил какой-то зверь из тумана, оставив от них лишь разбросанные предметы. Чтобы отделаться от неприятных мыслей, я тушу одну за другой масляные лампы, и каждая металлическая ручка холодит мне пальцы. До меня доносится скрип дерева в воде, и меланхолия тут как тут. Массивные китобойные суда – не более чем очертания в тумане.

Обходя раз за разом свой маршрут, я все дольше задерживаюсь у фонаря Гидеона, но ни в мастерской, ни в доме света не видать. Да что там, весь Уорблер крепко спит. Ничто не шелохнется. Все замерло, затаив дыхание. Так продолжается часов до четырех утра, когда я приближаюсь к Зеленому. Впереди клубится туман и возникает темная тень. Она превращается в фигуру, и у меня замирает сердце. В голове мелькают догадки об исчезновении Молли, и все, что я вижу, – это ухмыляющееся мне лицо Гидеона.

Затем туман рассеивается, и я понимаю, что ошиблась. Угловатые черты Гидеона, который, должно быть, спит у себя дома, складываются в грубоватые очертания Генри. От торопливых шагов констебля все холодеет внутри. Я открываю рот, но меня перебивает его луженый голос:

– Пропала Сюзанна Калвер.

Мои легкие сковывает недоверие. Неужели опять? Не прошло и восьми часов, как она танцевала на Собрании, это несносно прекрасное видение в розовом, притягивавшее к себе внимание всех кавалеров. Мне нет дела до ее высокомерия, ее явного пренебрежения к тем, кого она ставит ниже себя. Это не значит, что я желаю ей вреда.

– Когда ты в последний раз видела Сюзанну? – спрашивает Генри, хмурясь. Он не достает блокнот, чтобы что-то записать. То ли слишком торопится, то ли считает, что уже нет смысла что-либо записывать.

– На Собрании. Она танцевала, – говорю я, и у меня сводит челюсти, когда я вспоминаю ее в объятиях Джози. Тут же на меня накатывает стыд. Она ведь пропала, возможно, ранена. Или того хуже. Затем я вспоминаю еще кое-что, и меня охватывает ужас. – Она была с Леонардом.

Генри кивает, словно я подтвердила то, что он и так уже знал, и спрашивает:

– Ты не заметила ничего необычного за время обхода?

А я выпаливаю:

– Вы говорили с Гидеоном?

Генри не отвечает, даже не моргает. Ждет.

– Нет, – говорю я. – Ничего за всю ночь.

Он переводит взгляд на внушительные тени деревьев, похожие на скелеты, прямо за пределами света фонарей. Под глазами у него темные круги, борода растрепана, лоб изрезан морщинами. Впервые до меня доходит: я не единственная, за чьей работой и действиями следит недреманное око Уорблера.

– Пожалуйста, Генри, продолжайте следить за Гидеоном.

Он поворачивается ко мне и качает головой.

– Я понимаю, тебе кажется, что ты видела корзинку Молли у Гидеона. Но ее там уже нет, а у меня нет причин ставить под сомнение его историю.

– Мне не кажется, что я видела. Я действительно видела.

– Даже если так, Молли пропала не раньше, чем в наш порт зашла эта новая китобойная команда. Теперь с одним из них исчезла Сюзанна, что мне подтвердили многие свидетели. Как ты и сказала, Леонард ушел с ней прошлым вечером.

Неожиданно мои прежние подозрения развеиваются. Словно я надела на ведро последний обруч, закрепив все планки и придав им окончательную форму. Новая версия, изложенная Генри, прозрачна и холодна, как речная вода, и я не могу отрицать ее убедительности.

Как-никак Леонард повздорил с Гидеоном. Мог ли он подбросить ему корзинку, рассчитывая подставить его? Я бы не стала сбрасывать это со счетов, поскольку Леонард изначально показал себя негодяем. Гидеон мог обнаружить корзинку после того, как я ушла, и спрятать ее, испугавшись возможных обвинений. Натяжка, но не лишенная оснований. У нас в деревне не пропадал ни один местный со времен Па. А Молли пропала в ту ночь, когда у меня случилась стычка с крайне вспыльчивым Леонардом. Я даже обратила внимание Генри на это, и он заверил меня, что постарается восстановить хронологию событий.

Его обычно зоркие глаза прикрыты, неизбежность опускает ему веки в знак смирения. И тут меня осеняет:

– Вы с тех пор не присматривались к Леонарду?

Его напряженное молчание подтверждает мои опасения. Мы оба переживаем тяжелый момент, понимая, какой вред невольно причинили людям. Мне следовало сообщить о крике и погасших фонарях. Генри следовало перепроверить местонахождение Леонарда. Мы оба дали маху.

Генри поправляет дубинку в петле на поясе.

– Леонард известен у себя в команде склонностью ввязываться в неприятности на берегу. Вечером, когда пропала Молли, он ускользнул около половины седьмого. Выходит, капитан с матросами его прикрыли, когда я их опрашивал.

Нет нужды высказывать свое разочарование. Я вижу его по морщинам на лице Генри. Поникшим плечам. Мы стоим, разделяя друг с другом сожаления, в странном непрошеном товариществе.

– Будь бдительна. Если увидишь Леонарда, не приближайся к нему. – Генри указывает пальцем на себя. – Разыщи меня.

Получив мое согласие, он удаляется. Я остаюсь одна со своими мыслями, их тяжесть камнем ложится мне на грудь. Листья не хрустят под ногами, как днем; они так напитались влагой, что липнут к подошвам ботинок, а затем падают на землю с неприятным шорохом. Моя коса чуть растрепалась, и несколько волосков щекочут мне горло и щеки. От этих легких касаний у меня по шее бегут мурашки.

Я знала, что с Леонардом что-то не так. Я чувствовала это каждый раз, как он норовил прижаться ко мне, сверля меня взглядом. Теперь не может быть сомнений, что это он следил за мной в тумане той ночью. И погасил фонари, чтобы навлечь на меня неприятности. Это должен быть он. Я плотнее запахиваю куртку. Но зачем Леонарду так долго хранить корзинку Молли? Конечно, он мог захотеть обвинить Гидеона после их стычки. Но стычка произошла через несколько дней после исчезновения девушки.

Леонард, возможно, и прибыл в наш порт с недобрыми намерениями, но здесь, в Уорблере, есть своя тьма, а корабельный резчик – часть ее. Я знаю это. Держись подальше от Гидеона. Предостережение Па заставило меня всячески избегать Гидеона, и я держала это