Фонарщица - Кристал Джей Белл

Отец Сюзанны жаждет крови, а, поскольку Леонарда не видать, мишенью его ярости становимся мы с Генри. Констебль, который не может поймать преступника, и фонарщица, которая не сообщила о возможном нападении. К счастью, его обвинения не имеют реального веса, и сегодня утром совет порешил, что сейчас не время действовать сгоряча. Генри не уточняет, повлиял ли на их решение Гидеон. Я в этом почти не сомневаюсь и проглатываю эту мысль, как кусок льда.

Вернувшись домой, я не зацикливаюсь на своем плане выкрасть записку, а беру и штопаю прореху на куртке. Когда Пру и мама ложатся спать, я решаюсь выйти на улицу, только когда их сонное сопение успокаивает мои нервы. Туман – это все, что мне нужно, чтобы незаметно добраться до мастерской Гидеона. Почти весь Уорблер должен спать, но Генри с добровольцами будет патрулировать. Я должна была бы быть в их числе. Фонарщики служат и дозорными, но теперь, когда пропала и Сюзанна, мне сказали, что мое участие не требуется. В глазах Уорблера на мою помощь рассчитывать не стоит. Если они решили таким образом сделать мне внушение за то, что я не сообщила о крике, то попали в точку.

Лучше видеть в этом благоприятную возможность, нежели позволять гневу сжигать меня изнутри. Я избегаю улиц и петляю вдоль деревьев, докуда не достает мягкий свет фонарей. Густой туман скрадывает большую часть звуков, обращая их в невнятные запоздалые ощущения. Но это неважно, ведь дорогу я знаю, что твой моряк, ориентирующийся по звездам в ясную ночь.

Эта уверенность не мешает моему сердцу бешено колотиться, а мне дрожать; одежда влажнеет снаружи и изнутри. Пока я пробираюсь между домами, дым из труб смешивается с природными запахами тумана. Переходя мост возле церкви, я едва слышу журчание ручья, поскольку вода в это время года стоит низко. Свет свечей из окон обрисовывает ближайшие к зданию надгробия, их тонкие изгибы напоминают о том, что смерть всегда рядом. Остальные поглотил ненасытный туман.

Вскоре я уже ступаю по территории Гидеона. Я приближаюсь к мастерской с дальней стороны, избегая света фонаря у фасада. Вот я шарю в пустоте руками, а вот передо мной возникает стена, влажная от тумана. Я тихо выдыхаю. Как будто здание только и ждало, чтобы я его нашла. Очертания строения проступают сами собой, туман рассеивается, я поднимаю взгляд на стену, на ветки, царапающие ее поверху. Предположив, что Гидеон спит у себя дома, я решаю, что разумнее всего будет проверить для начала его мастерскую. Возможно, мне улыбнется удача, и корзинка с запиской окажутся здесь. Я понимаю, что вероятность невелика, но все равно надеюсь.

Я подхожу к окну в восточной части мастерской. Засунув перчатки в карман, я прикасаюсь к окну, моя теплая кожа липнет к холодному стеклу. Окно подается и поднимается. На стекле остаются очертания моих рук и вскоре тихо испаряются, точно призраки. Я двигаюсь медленно и осторожно, стараясь ничего не задеть, и опускаюсь на стол, стоящий прямо под окном. Стол покачивается, негромкий скрип-скрип ножек, реагирующих на мой вес, звучит как раскаты грома. Мастерская погружена в темноту, но я все равно чувствую себя на виду. Я закрываю глаза и жду.

Дыши, Темп. Досчитав до трех, я открываю глаза и соскальзываю со стола. Достаю из кармана свечку и коробок спичек. Я чиркаю, и с мягким вших вспыхивает огонек, выхватывая из темноты мою руку. Я подношу пляшущий огонек к свечному фитилю. Возникают смутные очертания окружающей обстановки, но лишь на расстоянии вытянутой руки. Этого должно хватить.

Методично и медленно я продвигаюсь по мастерской, открывая шкафы, заглядывая под столы и в бочки. Маленькие миры расцветают под моим светом и тут же погружаются во тьму, едва я ухожу. Я еще раз проверяю дальний шкафчик рядом со столом Гидеона, надеясь, что он вернул корзинку на место после учиненного Генри обыска. Но напрасно. В воздухе витает тяжелый запах льняного масла, металла и дерева. Пол перед дверью скрипит под моими шагами. Доски покоробились от влаги.

Кто-то шепчет. Внутри у меня все обрывается, и я замираю на середине шага. Сердце отбивает дробь, пока я жду затаив дыхание. Ничего не слышно, тишина. Я медленно перевожу дыхание. Слишком много черноты кругом. Слишком много мест, где можно спрятаться. Я поднимаю свечу повыше. Из темноты проступают лица. Носовые фигуры. Их пустые взгляды следят за каждым моим шагом. Когда свет падает на их лица, одни ухмыляются, другие хмурятся. Они знают, что меня здесь быть не должно. Я вздрагиваю и отвожу взгляд. Воображение берет надо мной верх.

Я снова слышу шепот. Едва различимый. Как будто кто-то теребит прядь волос кончиками пальцев. Я подкрадываюсь к продолговатому столу, стоящему в центре мастерской. Протягиваю свободную руку, и пальцы скользят по столешнице, пытаясь что-то нащупать. С каждым моим шагом отсвет свечи медленно перемещается по столу, словно молчаливый сообщник.

Чем ближе я подбираюсь к источнику шепота, тем отчетливее он становится. Нет, это не шепот. Больше похоже, будто кто-то дует сквозь зубы. Мягкий посвист успокаивает меня. Это просто трещина в стене. Мои плечи расслабляются, и я смахиваю со лба каплю пота. Я так разволновалась из-за ветра, гудящего в стенах.

Свет свечи падает на длинное бревно, лежащее на столе. Я поднимаю свечку повыше, придерживая ее так, чтобы горящий воск не стекал с краев. Гидеон начал прорабатывать выразительные изгибы заготовки. Рядом лежат инструменты, под ними – немного стружки и обрезков.

В природных изгибах дерева легко угадывается будущая сирена. Не требуется большого воображения, чтобы представить, как Гидеон выточит ее. Бревно в идеальном положении, чтобы обтесать здесь, вырезать там. Спина сирены резко изогнута, а руки высоко закинуты над головой, кисти переплетаются между собой.

У меня краснеют щеки. Она выглядит так, словно должна быть с любовником, отдаваясь его ласкам. Я поднимаю взгляд туда, где, как я знаю, за пределами освещенного круга за мной наблюдают носовые фигуры. Пока одна из них выставлена на всеобщее обозрение, обретая форму у них на глазах. Ее продадут и установят на носу корабля задолго до того, как большинство из них покинут эти стены. У меня шевелятся волосы на затылке, когда я думаю о тех, что висят у меня за спиной.

Я прочищаю горло, чтобы избавиться от нарастающей нервозности. Подношу свечку поближе к распростертой фигуре. Гидеон уже отшлифовал дерево, как будто просто нашел там этот образ, а