Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова

– Да конечно, можно! Какие вопросы!

– Не знаю, боязно что-то…

– Ну Кирик! Как так – в смысле боязно? Мы все пробовали, а ты еще нет. Помнишь Ваську Перфильева? Так вот он попробовал просто – и все, не захотел больше! Зато вдруг, ну вдруг, тебе понравится? Нам же нравится, верно, ребята?

Загалдели.

– Ну? Будешь? Это ж так, понарошку, не взаправду! Это ж только так, ерунда.

– Да трус он – вот и все! – раздался грубый, грудной голос.

– Не трус я! – обиженно воскликнул Кирик.

– А вот ты попробуй – и мы тогда проверим!

– Ну, ну, ну… А давай!

Радиоспектакль резко оборвался, пошли помехи. Жене сделалось очень неуютно, он встал из-за стола, выглянул в коридор. Никого.

– Ладно, Людмила Владимировна, я пойду, тороплюсь уж очень. Спасибо за все, вкусно было!

Поначалу ему не отвечали, словно коммуналка разом опустела, словно жильцы ее куда-то испарились. Но когда он стал открывать входную дверь, в коридор вышла старушка.

– Уходишь? Уже? – разочарованно протянула она.

– Уже, – коротко ответил Женя. С каждой минутой, проведенной в этой квартире, ему становилось все неуютней и неуютней. – До свидания!

* * *

Женя очнулся только в самом конце Гороховой. Вечерело. Свежий влажный воздух остужал голову, успокаивал мысли. Куда он шел? Женя сам не знал. Он никак не мог вспомнить, где живет, а вернуться в квартиру Вали не хватало духу.

– Женька!

Женя задумчиво брел вдоль набережной реки Мойки и был полностью погружен в себя.

– Женя!

Он шел, понурив голову и сунув руки в карманы плаща. Ему даже в голову не могло прийти, что зовут его, а не кого-то другого.

– Да Жека, блин, стой, подожди! Я долго за тобой бегать буду? – Большая мужская ладонь легла ему на плечо. – Ну, догнал…

Женя обернулся и посмотрел на совершенно незнакомого человека в помятой кепке, надетой набекрень, ничего не понимающим взглядом.

– Вы кто? – вырвалось у него.

– Как кто? Женя, что с тобой? Ты почему на работу не вышел, а здесь прохлаждаешься?

– На какую работу?

– Эх! – Незнакомец снял с головы кепку и обмахнул ей красное, разгоряченное от бега лицо. – Проехали: притворяться ты умеешь, знаем. А вот если серьезно, что случилось-то? Заболел? – подсказал он и сдул налипшие на лоб рыжие вихры волос.

– Да. Заболел, – подтвердил Женя, поднимая высокий воротник плаща.

– Ну, это все потом, а сейчас у нас дела: на вызов едем. Теперь-таки не отвертишься, со мной поедешь, раз ты мне на глаза попался.

– Вызов? Какой вызов? – спросил Женя, чувствуя, как начинает дергаться левое нижнее веко.

– Да вот, еще одну убили – Валентину Зимину.

Глава 24

Евгений. Шизофрения, Как и было сказано

«Это что ж получается, я милиционер?» – думал Женя, трясясь на заднем сиденье, зажатый между скромненьким криминалистом Виталиком и молчаливым фотографом Геной. Совершенно сумасшедшими, круглыми как блюдца глазами он смотрел на проносящийся за окном серый и мрачный пейзаж. «Когда я сошел с ума?!» – с отчаянием спрашивал себя Женя, чувствуя, что вновь начинает дергаться левое веко.

Салон машины насквозь пропах кожей, потом и табаком, который давно уже не выветривался. Макушку Жени трепал насыщенный ароматами мокрого асфальта и пыли ветерок, но ему казалось, что и без него волосы бы шевелились на затылке. Ужасно страдая от неизвестности, он раз за разом думал: «За что мне все это?!»

Виталик заерзал, ему было невероятно тесно со своим чемоданчиком на коленях, но он стеснялся попросить Женю немного подвинуться. Новоприобретенный друг Санька, комфортно устроившийся спереди, добродушно улыбаясь, поглядывал в окно и перебрасывался шуточками с водителем – младшим лейтенантом милиции Володей. Шумело радио.

– Ох, говорят, опять страшно девку убили, – трещал Санька, – и опять непонятно: как? чем?

– Опять?.. – хриплым шепотом спросил Женя, едва ворочая сухим языком.

– Да ты как с Луны свалился! – обернулся Санька и уставился на него осуждающим взглядом.

«С Луны – это точно… – пронеслось в голове у Жени, он опустил взгляд на свои руки и стал рассматривать неаккуратные, обкусанные ногти. – Может, я и тех тоже?..»

Машина вдруг резко затормозила.

– Приехали. Все вылазь! – скомандовал Санька и первым неуклюже выбрался из пыльно-желтых «Жигулей».

Женя на одеревенелых ногах вылез следом за фотографом. Они стояли прямо напротив Львиного моста, рядом с тем самым причалом, где в катере под брезентом сегодня днем обнаружили тело Вали. Там их уже поджидала местная следственно-оперативная группа.

Женя поднял глаза к хмурому небу, будто хотел прочесть на нем какой-то ответ, спросить, почему ему послано такое нелегкое испытание? Над городом висели свинцовые тучи, сквозь которые на западе пробивались яркие золотистые лучи солнца: они чудно подсвечивали рваные края грозовых облаков на горизонте; казалось, что весь небосклон соткан из кружевных лоскутов всех оттенков серого. Белые громадные львы, величественно охраняющие пешеходный мост через канал, матово отражали этот удивительный свет спрятанного за неприветливыми тучами солнца. Водная гладь Грибоедовского канала от ветра шла мелкой рябью. Женя поразился красоте места, которое он не сумел толком разглядеть в утреннем сумраке, поразился, словно увидел его впервые, словно никогда не бывал здесь прежде. «Странно, какие несвоевременные мысли порой приходят в голову, когда нужно бы думать о другом!»

Санька перелез за желтое ленточное ограждение и подошел к нервному участковому в форме.

– Ну, удалось что-нибудь выяснить? – спросил он.

Участковый тяжело вздохнул:

– Личность определили: нашли у убитой в кармане студенческий. Зовут Зимина Валентина Григорьевна. Живет здесь, рядом, в Гороховой: дом номер двадцать три, третья парадная, четвертый этаж, квартира пятьдесят – это мы узнали от ее соседа, тут мимо проходил.

– А кто ее обнаружил? Свидетелей нет?

– Капитан судна, принадлежащего гостинице «Интурист»: хотел перегнать катер в зимний док, так как сезон закончился, – осень же, – и нашел ее в этом самом катере. – Участковый махнул рукой куда-то в сторону. – Свидетелей нет.

– Здесь убили?

– Вот это точно нет. Явно притащили откуда-то…

– Это все?

– Все. Больше ничего не понятно. Из ударов на теле только удары тупым предметом по голове, даже скорее так: жертву били головой об пол или об стену. Остальные раны странные, как будто звериные укусы. Наш криминалист не знает, что именно могло их оставить, если только не волчьи клыки. – Кривая усмешка перекосила его лицо.

Женя, подошедший ближе, чтобы слышать разговор, вздрогнул и машинально потянулся к своему рту, чтобы еще раз ощупать зубы.

– Нет предположений, в каком часу убили?

Женя чуть не ляпнул, что убили ночью, ближе часам к двенадцати, но успел