Эринии и Эвмениды - Риган Хэйс

Я приподнимаю голову, пугаясь поначалу, что это Киллиан, но вижу отчего‑то очень вдохновленного и возбужденного Рори. Несмотря на то что последний наш разговор вышел не совсем приятным, я все же выдыхаю с облегчением.

— Кто выигрывает?

Складываю фигуры внутрь короба доски и угрюмо отвечаю:

— Один — ноль не в мою пользу.

Попутно замечаю, что на нас смотрят с интересом, но Рори отчего‑то не переживает, не пытается сделать вид, что едва знает меня, как это бывало раньше. Что‑то изменилось в нем, как будто во флакон с этикеткой «Родерик Абрамсон» кто‑то до горлышка подлил смелости. А может, так он пытается загладить суровость, что проявил ко мне в столовой.

Наконец он замечает, что я не в духе, и интересуется, помогая собрать фигурки:

— Ты чего такая мрачная?

— Не могу попасть в город, — отвечаю я, убирая шахматы в сумку. — А мне очень нужно в Брайтуотер.

Рори теряется в раздумьях ненадолго, шкрябает царапинки на старинном оконном стекле, а затем его осеняет. Он говорит:

— Есть у меня одна мысль, но, прежде чем я ее озвучу, хочу попросить кое-что взамен.

— И чего же тебе угодно, Абрамсон? Попозировать ню? Тогда и не мечтай.

— Ну зачем же так по́шло? — восклицает он, а затем плутовато ухмыляется. — Всего‑то один поцелуй…

— Иди к черту, Рори!

Да, Абрамсона сегодня и впрямь не узнать… Я гневно зыркаю на него, после чего резко набрасываю сумку на плечо и спрыгиваю с подоконника, чтобы уйти, но он успевает ухватить меня за запястье.

— Беатрис, стой, подожди! Ну прости, я просто пошутил. Я и так расскажу…

Решительно стряхиваю его руку со своего запястья и выжидающе смотрю на Рори.

— Ты ведь знаешь, что Дэнни ездит к Честеру и Сэйди в госпиталь «Сент-Эндрюс» в Брайтуотере?

Я прыскаю со смеху:

— Предлагаешь напроситься в попутчицы?

— Именно это я и хотел предложить.

Мой смех тут же стихает, сменяясь насупленным взглядом исподлобья. И за это он еще пытался выторговать у меня поцелуй?.. Вот же болван!

— Ну да, конечно, так и вижу распростертые объятия Дэнни и слезливые обнимашки, будто в сопливой мелодраме для двенадцатилеток… Да она мне глотку перегрызет, не успею я приблизиться к ней!

— Тебе вовсе не обязательно просить ее об этом лично. — Рори почесывает лохматый затылок и хитро глядит на меня. Он стучит костяшкой пальца по окну, привлекая мой взгляд. — Я видел, что во вторник за Даньел приезжал личный водитель, как приезжал он и в прошлую субботу. Если на этой неделе он приедет снова, просто напросись к нему. Придумай вескую причину, Би, чтобы он отвез тебя в город вместе с ней.

— И как я, по-твоему, должна это провернуть?

— Не знаю. — Он неопределенно пожимает плечами и спрыгивает на кафель следом за мной. — Уверен, ты как‑нибудь выкрутишься.

Галерея вибрирует от звонка, и Абрамсон спешит на физику, а я статуей обмираю посреди коридора, обдумывая его идею. Положение мое столь безрадостное и безвыходное, что предложение Рори уже не видится таким уж безумным.

Отчаянное время требует отчаянных мер, правда? Значит, и сблизиться с врагом не зазорно на пути к победе. И пусть ее коготки могут вонзиться глубоко в мою плоть, я готова претерпеть унижение, чтобы вновь наведаться в Брайтуотер.

В конце концов, как бы ни была велика моя ненависть, я все же делаю это ради Даньел.

Весь прошлый вечер я не отлипала от окна в своей комнате, выслеживая, не притормозит ли какая машина у ворот академии. Так и сегодня: как только последний урок завершается, я мчусь в комнату, чтобы не пропустить Дэнни. Это мой единственный шанс более-менее легально и без последствий вернуться к мистеру Гримшоу.

На мое счастье, к воротам подкатывает черный автомобиль. Заприметив его в окне, я хватаю пальто с сумкой и опрометью кидаюсь по коридору и вниз по лестнице, намереваясь опередить Даньел. Памятуя о наставлении Роуча, на последних ступеньках спускаюсь аккуратнее, а затем вспоминаю, что уж мне‑то бояться падения и вывихнутых лодыжек нечего.

Но, как это и бывает в трагикомедиях, что‑то обязательно должно встать поперек воли главного героя. Так и мне приходится столкнуться с препятствием в лице Святоши.

Она ловким движением перехватывает меня в холле, почти у самых дверей, и стальным голосом осведомляется:

— И куда это, мисс Беккер, вы собрались? — Взгляд мисс Трентон недоверчиво гуляет по мне, ощупывает паучьими лапками.

Я нервно тереблю в кармане телефон и пытаюсь выдать что‑нибудь осмысленное.

— Э-э-э… У нас репетиция в театре, с миссис Гиббонс! Ставим современную версию Шекспира.

Мисс Трентон недоверчиво косится на меня, пока я нетерпеливо оглядываюсь на лестницу за ее спиной. Вдруг Дэнни вот-вот появится и я упущу свой шанс?..

— Что‑то я не слышала об этой постановке… — Губы Святоши складываются в бескровную линию.

— Неудивительно, это ведь пока секрет! — находчиво отбиваюсь я и являю ей самую подобострастную улыбку, на какую вообще способна. — Нужно было куда‑то направить свою энергию и отвлечь остальных от… всего.

Мисс Трентон вроде бы расслабляется, озадаченно мычит, но отпускает меня из цепких рук.

— Ладно, бегите, Беатрис, не будем срывать репетицию. Ученикам сейчас нужны положительные эмоции.

— Спасибо, мисс Трентон, тогда побегу!

Делая вид, что направляюсь в другое крыло, где располагается актовый зал, я выжидаю, пока Святоша куда‑нибудь уйдет. А затем воровато оглядываюсь и возвращаюсь в холл. Открываю двери и оказываюсь на улице.

Отсюда все еще виднеется черный автомобиль, стоящий за воротами, и я облегченно присвистываю. В течение получаса территорию кампуса будут обходить дежурные, так что стоит ускориться, чтобы ненароком не напороться на кого‑то из них и не получить выговор.

Широким шагом я пересекаю внутренний двор и подхожу к воротам. Сейчас они открыты, и я ныряю за них юркой кошкой. Встав у водительской дверцы «Роллс-Ройса», я снимаю очки и стучу по стеклу. Водитель опускает его и удивленно смотрит на меня.

— Простите, сэр, вы ведь приехали за мисс Лэнфорд?

— Все верно, мисс.

— Понимаете ли, вероятнее всего, Дэнни забыла предупредить… Но сегодня мы поедем вместе. Очень хочется друзей повидать, жуть как за них переживаю, но мои родители в отъезде и не смогли прислать официального разрешения…

Должно быть, голосок выходит убедительно жалостливым, и лицо мое водителя не смущает. Зная Дэнни, она могла выдать обслуге листовки с моей физиономией и припиской: «Не разговаривать, не впускать и ни слову не верить!»