Фонарь Джека. 31 история для темных вечеров - Александра Рау

лишь репетиция. Здесь у меня появился друг, один санитар. Ему, скорее всего, меня просто жаль, но это неважно. Этот санитар стал искать похожие случаи в прошлом. И, к моему удивлению, они нашлись. Массовые и жуткие убийства без каких-либо причин происходили и раньше. На съемках фильмов, в театрах и в музеях. Из этого стало понятно, что этому демону нравится искусство. Во всех этих жутких случаях есть кое-что похожее: в живых всегда оставалось пять человек. Сначала я не могла понять, почему именно пять, что это значит, но потом до меня дошло. Сны помогли мне все понять. Демонам сложно попадать в наш мир, для этого им нужны проводники, те, кто отдадут им свои чувства. Кто-то отдаст зрение, кто-то слух или вкус, кому-то придется расстаться с обонянием, а кто-то навсегда лишится возможности осязать. Мы всего лишь его доноры, поэтому сложно сказать, кому повезло больше. Тому, кто умер в той студии, или тому, кто остался жив и должен ожидать в психушке, когда одно его чувство откажет. Но в этом есть и плюс. Когда это произойдет, я буду знать точно: Смерть снова вышла поиграть».

Сердце болотного огонька

Мария Токарева

Мир Зорэм, королевство Лоттан,

годы правления короля Гиацина I

В Зачарованном Лесу феи ели колбасу.

Словеса так словеса… Словеса без колеса. Едут-едут, не доедут. Ха! Ха-ха-ха! Думаешь, мне смешно? Ай, ну конечно, феи Самайна такие шутники. Заведут тебя в трясину, закружат тебя, детину. Не очень весело, родной-дорогой? И мне невесело, уж поверь. Мне нравилось быть в своем уме, знаешь ли! А не отравленным, как шляпник парами ртути!

Ах да, ты же не в курсе, как раньше делали шляпы. Почитай, будет интересно. Я рассказывать не буду. Лучше расскажу тебе, как феи сошли с ума.

Лесу-колбасу… В развороченном лесу феи… Феи…

Хотите послушать радио? Новомодное столичное изобретение людей. Так вот он я, ваш ведущий, Сойлсу Дархадас. Скромный фонарщик господина Самайна. По совместительству болотный огонек.

Думаете, я совершенно безумен? О, все феи с некоторых пор безумны. Потому что Зачарованный Лес отравлен.

Раньше мы жили в мире с людьми. Но потом человеческий король возненавидел верховную правительницу фей, ведьму Майорану. И случилось это, когда она предсказала маленькой принцессе смерть в шестнадцать лет.

Что увидела, то и предсказала! Но люди все понимают по-своему. Король решил, что госпожа Майорана наслала порчу. А дальше все как закрутилось-завертелось. Хуже Колеса Года покатилось.

Но история не о принцессе, а о нас. О феях, которые раньше ели и ели себе колбасу все вместе, а теперь друг у друга рвем куски. Да ели мы не колбасу, а нектар и амброзию, но сейчас все больше едим разруху и коррозию.

И даже мой наряд из листьев все чаще напоминает строгий костюм столичного клерка. Иногда я шпионю в столице, подглядываю, что еще люди против нас придумали. Вот узнал, что собралась Армия Ночи – движение фанатиков, которые убивают магов и фей. И лучше бы я не знал. Лучше бы никогда всего этого не было!

О чем же вам поведать? Рассказать историю в лицах, нарушив чьи-то границы? Расскажу о том, почему не стоит связываться с болотными огоньками. Ведь я Фонарщик Ноября, в мире я живу не зря.

И, поверьте, у древесного сучка тоже есть сердце. Оно до сих пор болит после одного случая…

* * *

«Эта семья казалась особенной. Рыжая мельничиха явно происходила из рода магов, но как будто скрывала это. Дочка пасечника, жена мельника – ничего особенного. Немножко гадалка, немножко травница. Не маг, как она всем говорила. А может, сама не знала о даре», – вспоминал Сойлсу.

Он не мог забыть тот дом, где был желанным гостем, несмотря на начавшуюся вражду людей и фей.

Раньше-то, до гонений, простой люд охотно следовал традициям. Выставлял тыквы с вырезанными на них рожицами, зажигал огни. А для фейри оставлял угощение, надеясь на милость духов природы. И осенние феи не гневались, разве что досаждали мелкими проделками: могли запутать гривы коням, выпустить скот из загона или сбить путника с дороги.

Сойлсу, болотный огонек, больше всех любил эту забаву. То-то он веселился, потрясая своим зеленым фонарем, пока несчастный лесоруб или охотник бродил по болоту! И как тогда потешался над растерянными путниками сам господин Самайн. Но чаще всего к ним приходила верховная ведьма Майорана и мягко просила отпустить несчастных, не топить в болоте, не обгладывать до косточек. То было раньше, в прошлом. До того как началась война.

Но в тихой деревушке возле Зачарованного Леса оставалась одна семья, которая не изменяла традициям и после начала гонений.

– Фонарщик-фонарщик! Заходи к нам на праздник! – Сойлсу помнил этот дивный приветливый зов и спешил к старой мельнице.

Лопасти крыльями привязанной птицы печально резали низкое осеннее небо, но дом неподалеку всегда гостеприимно светился огнями, на крыльце стояли тыквы. А у порога встречала прекрасная рыжеволосая женщина, которая с радостью выносила угощение для всех путников, не делая различий между людьми и феями.

В день Самайна мельничиха приглашала Сойлсу не как злую силу, а как старого друга. И он радостно заходил в уютный дом.

Мельничиха и ее две дочки приветствовали его из года в год. Девочки всегда просили рассказать истории о веселых проделках болотного огонька.

– …а он как заохает, зашатается да подойдет к пеньку посидеть-подумать, как это попал в нашу чащу фейскую. А я фонарь-то свой кручу-верчу, насмешить хочу. А пенек возьми да и превратись в стаю летучих мышей. Ох и бежал от меня тот лесоруб! Ох и бежал! – похвалялся Сойлсу.

– Девочки, нехорошо так смеяться. Лесоруб тот – ваш дядя, – сокрушался порой мельник, широкоплечий добрый малый с простецким круглым лицом. Он поначалу с недоверием глядел на осеннего гостя, но спустя десять лет с их знакомства смягчился и тоже потешался над рассказами неутомимого фонарщика господина Самайна.

– Да будет тебе, милый. Нечего в Зачарованном Лесу деревья рубить, так и передай своему брату. Есть и обычные леса, а в Зачарованном Лесу все живое, в каждом дереве дух дриады может оказаться, – наставляла мельничиха, с улыбкой слушая веселые истории. А потом обычно ставила на стол любимый всеми тыквенный пирог, украшенный шапочкой из сметаны, и вытаскивала из подпола горшочки с чудесным вареньем и медом.

– О, сладенькое-сладенькое подоспело! –