Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

подходить ближе она опасалась — еще выдаст себя! Говорящих в приоткрытую дверь видно не было. Она могла лишь разглядеть, что внутри было что-то, похожее на алхимическую лабораторию. Или мастерскую. А скорее — и то, и другое, вместе взятое.

— Она понимает, кто я, — раздался голос Милна. — И само собой, говорить прямо ничего не собирается. Откровенно насмехается, несет явную чушь. От всего отказывается.

— В смысле?

— Я спросил о грабителе. И она заявила, что никакого грабителя не было! Говорить, где он, она не собирается.

— Дело дрянь. Как она вообще ухитрилась⁈

— Болтала что-то о рунах. Я вначале решил, что это просто, чтоб заговорить мне зубы. Но потом, — Милн замолчал, словно подбирая слова. — Одним словом, так человек бледнеет и меняется в лице, когда вспоминает о чем-то важном. Точнее — что забыл что-то важное. Я пытался расспросить — но она ушла от ответа. Не знаю, что она могла набедокурить с рунами. Но… мы ведь можем чего-то о ней не знать.

— Вы не сумели понять, что она здесь делает, и с кем связана?

— Сам я могу засвидетельствовать лишь связи с леди Брейнстоун, артефактором. Больше к ней никто не ездит. Но они, как я понял, давние подруги…

За дверью воцарилось молчание.

— В поддержании связи с леди Брейнстоун странного нет, — заговорил наконец незнакомый голос. — Но это наверняка она с журналистом забрала посыльного!

— Больше некому, — согласился Милн. — Если только его не держат по-прежнему в усадьбе. Но это было бы опасно. Да и есть ли там, где запереть человека?

— Узнать это можно лишь, осмотрев строение, — хмыкнул неизвестный.

Повисло молчание. Суть была ясна: сунешься в усадьбу — и тоже там сгинешь! Они не понимали, куда делся их соглядатай. И потому остерегались.

— В одиночку туда лучше не соваться, — заметил Милн. — Мы не знаем, что внутри. И чем может закончиться вылазка.

Фиона насторожила слух. Если бы она была кошкой, уши у нее стали бы торчком. Но в комнате царила тишина. Различить удалось лишь негромкое хмыканье неизвестного. Как это понимать?

Вероятно, он считал излишним озвучивать то, что и так понятно.

Вывод? Они непременно попытаются залезть к ней снова! Только в этот раз будет не один соглядатай, а… несколько? Может даже, целый отряд.

А может, они так смолкли потому, что заметили ее? Она прижала голову к стене, попыталась сквозь висящие тряпки разглядеть что-нибудь у входа в соседнее помещение. Ни одного из мужчин по-прежнему видно не было. Могли ли они понять, что их подслушивают?

А что, если в этом им помог какой-нибудь артефакт?

Фиона замерла, забыв, как дышать. Сердце гулко колотилось. Ноздрями невольно ловила свежий запах зелени в окне — лишь мгновение нужно, чтобы подозвать к себе то, что растет снаружи! С трудом удержалась, чтоб не сделать этого немедленно — рано! Главное — успеть, когда ее обнаружат.

— Значит, пока соваться не надо, — заключил незнакомый мужской голос. — К хозяйке соваться тоже пока больше не надо. Я сообщу шефу, он пришлет людей.

Это для того, чтобы снова залезть в ее дом!

То есть к ней заявится уже целый отряд головорезов. А с этим она едва ли справится. Не душить ведь их всех, в самом деле! И то — надо еще успеть будет.

И заявятся они, вполне возможно, уже во флигель. А не потащатся обследовать нежилую часть строения. А что — разумно ведь сперва расспросить как следует хозяйку дома о судьбе первопроходца!

Звякнуло что-то, обрывая нить ее размышлений.

— Осторожнее! — это голос соседа.

— Господин Милн, не кажется ли вам, что вы отвлекаетесь от стоящих перед вами вплотную задач?

— Я выполняю стоящие передо мной задачи, — мрачно отозвался тот. — Кажется, одну из этих задач вы предложили мне отложить временно, до новых распоряжений. Что касается моих личных проектов — я занимаюсь ими не в ущерб… основным задачам, в голосе прозвучало плохо скрытое отвращение. — И используя личные средства!

Собеседник его лишь сумрачно что-то на это пробурчал.

Фиона хмыкнула про себя. Складывается впечатление, что Милн не очень-то рад, что приходится работать на…

Вот на кого именно — она так и не поняла.

Возможно, разберется после. Но явно не сегодня. Дверь комнаты, где беседовали мужчины, распахнулась. Мимо протопали решительные шаги. Испугаться женщина не успела: гость вышел в коридор, хозяин последовал за ним. Дверь захлопнулась.

Не заметили! Не увидели ее.

Сердце отчаянно колотилось. Они прошли в полудесятке шагов, если не меньше. Должно быть, ее спасло то, что ни один из мужчин не глядел в пол. И вообще, не подозревал, что здесь может находиться кто-то еще. Еще и дверь захлопнули — так что, если она вылезет из своего укрытия, им не услышать. А значит, есть возможность сунуть любопытный нос в соседнюю комнату. Поглядеть, чем там сосед занимается в лаборатории — или что это за помещение.

Выбравшись из-под ветоши, прислушалась. Тихо! Шаги удалились в сторону выхода.

Кинув вороватый взгляд на распахнутое окно, Фиона подманила быстро пару веток — на всякий случай, чтоб створки не захлопнулись так запросто, если Милн обнаружит ее здесь. А у него, в свою очередь, обнаружится способность закрывать окна на расстоянии — она ведь не знает наверняка, есть у него магический дар или нет.

Несколько быстрых шагов, толкнуть дверь. Фиона обежала взглядом комнату.

Несколько массивных столов — возле окна на всю стенку, у противоположной стены и боковой — напротив двери. Между ними вдоль стен — закрытые шкафы темного дерева. На столах — стеклянные колбы, реторты. На том, что возле окна — инструменты, металлические блестящие детали: зубчатые колеса и шестеренки, небольшие резные короба из бронзы и латуни.

Понять назначение всех этих предметов она не смогла. Здесь окно было закрыто. Подойдя к столу возле него, присмотрелась — и тут ей послышался звук шагов.

Фиона метнулась в соседнюю комнату, к распахнутому окну. Одним прыжком взлетела на подоконник и спрыгнула наземь. Сунувшиеся внутрь ветки заставила вернуться на место, сама затаилась, прижавшись к стене сбоку. Сверху хлопнула дверь — Милн вернулся. Шаги прошли по комнате — видимо, он вернулся в лабораторию.

Жаль, что не сумела осмотреться лучше! Впрочем, это задача не для нее, если так задуматься. Выждав несколько минут, она кинулась к выходу.

Уже когда была возле калитки — услышала,