О чем молчит река - Изабель Ибаньез

проводили в одиночестве. Мой дядя держался особняком и писал письма, которые отправил, когда мы остановились в Фивах, чтобы пополнить припасы. Рядом со мной Уит был дружелюбен, но никогда не предлагал поговорить и часто уходил в свою комнату после ужина. Я знала, что это к лучшему. Но мое сердце все еще было разбито, и эмоции переполняли меня. Я переживала из-за отъезда. Мне отчаянно хотелось остаться и помочь дяде найти мою мать-предательницу. Я пообещала себе, что все исправлю, а теперь уезжала.

Маятник событий раскачивался из стороны в сторону, выматывая меня.

– Я собираюсь купить тебе билет до Буэнос-Айреса, – сказал Tío Рикардо, когда мы поднимались по ступенькам, ведущим к парадному входу в «Шепердс». На передней террасе было так же многолюдно, как и в тот день, когда я впервые покинула отель. Путешественники наслаждались чаем и общением со старыми друзьями. Улица внизу кипела своей обычной жизнью, экипажи с шумом сновали по главному проспекту.

Я скучала по Каиру, и горе сжало мне грудь, как слишком тесный корсет.

Я сделала правильный выбор. Эльвира нуждалась во мне. Но какая-то часть меня не давала забыть, как сильно я всех подвела.

– Не хочешь отправить телеграмму? – спросил Tío Рикардо, вырвав меня от мыслей. – Это быстрее, чем обычной почтой.

– Sí, por favor, – ответила я по-испански. У меня вошло в привычку разговаривать с дядей по-английски, но теперь, когда я уезжала в Аргентину, мой разум уже переключился на другой язык. – Как скоро я смогу выехать в Александрию?

– Это зависит от тебя, – сказал он. – Хочешь проверить, нет ли письма от твоей тети? Возможно, Эльвиру уже нашли.

– Я тоже об этом думала, – ответила я, ожидая, пока глаза привыкнут к тусклому освещению холла «Шепердса». Тут и там, весело переговариваясь, толпились группы людей, некоторые сидели на диванах вдоль стен. Высокие и внушительные гранитные колонны напоминали о тех, что были найдены в Филе. Я скучала по маленькому острову, и эта боль терзала мою кожу, мое дыхание, мое сердце. Я понятия не имела, увижу ли я его снова. – Возможно, меня ждет письмо.

Мы поспешили к стойке регистрации, и Саллам поприветствовал нас со знакомой улыбкой.

– Здравствуйте, сеньор Маркес, сеньорита Оливера и мистер Хейз. Рад снова вас видеть. Вы как раз вовремя, чтобы успеть на новогодний бал.

Он показал на нескольких служащих отеля, которые несли в бальный зал вазы с прекрасными цветами. Настоящее буйство красок, ярких красных, розовых и пурпурных оттенков. Скорее всего, я собиралась пропустить ночное торжество, но все же слегка улыбнулась в ответ.

– Саллам, нет ли письма для меня?

Мужчина сразу же начал проверять ящики стола и рыться в стопках бумаг и писем. Просмотрев все, он проверил еще раз, а затем поднял голову.

– Для вас ничего. Вы ждете письмо?

Мой дядя осторожно положил руку мне на плечо. Уит бросил на меня взгляд, полный сочувствия. Меня охватило беспокойство. Я действительно надеялась, что кто-нибудь узнал о местонахождении моей кузины. Молчание говорило о многом: Эльвиру все еще не нашли.

– Может ли Инес отправить телеграмму? – спросил Уит.

– Конечно, – ответил Саллам, слегка нахмурившись. – Сеньорита Оливера, не желаете присесть? Вы побледнели.

– Нет, я в порядке. Пожалуйста, просто сообщите…

– Инес! – раздался голос позади меня.

Пол под моими ногами качнулся, и я ухватилась за стойку регистрации. Мои колени задрожали. Я обернулась как раз вовремя, чтобы меня обняли. Голубые перья защекотали мне нос, и я отступила назад. На глаза навернулись слезы.

– Эльвира! Ты здесь…

Мой голос сорвался. Моя кузина не пропала, ей ничего не угрожало.

Я никого больше не потеряла.

У меня защипало в глазах. Эльвира рассмеялась и снова обняла меня. От нее пахло орхидеями, как от родного сада.

– Я приехала несколько дней назад.

Я обняла ее в ответ, а затем отстранилась, чувствуя нечто среднее между облегчением и яростью.

– Я получила письмо от твоей матери, которая решила, что ты пропала! Она отправила два письма, Эльвира, она в отчаянии. О чем ты только думала?

– Я оставила ей письмо! – воскликнула Эльвира. – Точно так же, как и ты. Должно быть, она не нашла его. – Ее лицо приобрело растерянный вид. – По крайней мере, я собиралась оставить ей письмо.

– Por el amor de Dios[58], – пробормотал Tío Рикардо. Встревоженный и раздраженный, он шагнул вперед. – Я так понимаю, твоя кузина?

Эльвира тут же повернулась к Tío Рикардо.

– Мы уже встречались однажды, сеньор. Разве вы не помните?

Морщинки, расходящиеся веером от уголков его карих глаз, разгладились.

– Боже, спаси меня от своенравных женщин. Я куплю билеты для вас обеих.

– Нет, не нужно, – воскликнула я, быстро соображая. – Я могла бы остаться и помочь…

– Твоя кузина вряд ли сможет вернуться одна, – сказал Tío Рикардо. – Тебе придется сопроводить ее на обратном пути.

Шум в холле превратился в оглушительный рев, но я слышала лишь ужасные слова своего дяди, которые он мне уже говорил.

– Ты все равно отсылаешь меня. Даже после… всего.

– Из-за твоей двоюродной сестры, – медленно произнес мой дядя, словно говорил со своенравным ребенком. – Можешь поблагодарить ее за это.

Эльвире хватило ума изобразить смущение.

– Боюсь, я не ожидала встретить вас в Каире. Конечно, нам не обязательно уезжать так скоро.

– Я должен вернуться к работе, – холодно ответил Tío Рикардо. – У меня нет времени заниматься вами обеими.

Меня охватило отчаяние, и я изо всех сил старалась сдержать дрожь. Когда я была встревожена и растеряна, Tío Рикардо проявил доброту и заботу, намереваясь помочь мне. Но теперь его прежний гнев вернулся. Он так и не простил меня. Одним предложением дядя свел всю мою работу – тщательно выполненные эскизы и рисунки – к нулю.

Но это стало высшей мерой наказания. Я встретилась взглядом с Tío Рикардо и обнаружила, что он наблюдает за мной. В его карих глазах мелькнул намек на вызов, подтвердивший мои подозрения.

Внимание Эльвиры переключилось на сопровождавшего нас мускулистого мужчину. Она пристально посмотрела на Уита, и ее зеленые глаза одобрительно блеснули. Уит отвесил ироничный поклон, его хитрый вид напомнил мне о сцене на причале Александрии несколько недель назад. Он снова надел маску, и я сомневалась, что когда-нибудь вновь увижу его истинное обличье.

– Я должен найти для вас двоих шаперонку, – продолжил мой дядя. – Совершенно очевидно, что вы не способны вести себя, как подобает юным леди.

У меня задергался правый глаз. Как будто дядю волновали правила приличия. Гнев забурлил во мне, и я изо всех сил старалась не смотреть на свою кузину. Если бы не она, я бы по крайней мере все еще была на Филе.

– Я собираюсь