О чем молчит река - Изабель Ибаньез

– Как ты узнал о складе?

– Опусти пистолет.

– Хейз, – сказал Питер, взводя курок. – Как?

Я пнул ближайший ко мне штабель ящиков. Бутылки с виски и ромом, стоящие на самом верху, громко звякнули. Я указал на два нижних ящиках. На боку был написан адрес ближайшего к причалу склада.

– Название прямо здесь, идиот.

– Вот дерьмо! – Питер продолжал целиться мне в грудь. – Пожалуй, тебе все-таки придется присесть. Нужно кое-что переговорить, только ты и я.

Сам того не желая, я наткнулся на то, чего не должен был видеть.

– Ты же не выстрелишь в меня, Питер? – тихо спросил я.

– Нет, если ты будешь делать то, что тебе говорят. У тебя только два варианта. Похоже, с этого момента ты будешь работать на меня. Если, конечно, ты не предпочитаешь альтернативный вариант развития событий, в котором ты мертв.

Я рассмеялся и покачал головой.

– Маловероятно.

– Садись, черт бы тебя…

Я запустил в него одной из бутылок виски. Она крутанулась в воздухе, и Питер машинально выстрелил. Стекло разбилось, жидкость забрызгала стены, намочив ковер. От насыщенного запаха у меня закружилась голова. С яростным воплем Питер начал перезаряжать оружие, но я уже тоже выхватил револьвер и провел большим пальцем по инициалам, которые мне не принадлежали.

Целься, стреляй.

Пуля ударила его в лоб с такой силой, что голова откинулась назад. Из раны между бровями, затекая в открытый рот, хлынула кровь. Питер успел позвать остальных, и у меня не было ни единого шанса уйти живым. Подумаешь, еще один труп.

Я повидал десятки.

Я ушел, не взглянув на беспорядок. Вслед мне неслись крики с первого этажа.

CAPÍTULO TREINTA Y DOS

Глава 32

Куда бы я ни посмотрела, везде что-то мерцало. Золотистые шторы, ярко сияющие в свете свечей, бумажные флажки с длинными лентами, которые развевались на прохладном ветерке, дующем из открытых окон. Отель украсили в преддверии Нового года. Мой дядя провел нас в обеденный зал, где официант проводил нас к нашим местам за столом, накрытым серебряной скатертью. Пол, выложенный плиткой, был устлан персидскими коврами, а на столе красовались изысканный фарфор, столовые приборы и огромные букеты цветов. Наметанный взгляд Эльвиры скользил по этим предметам, и только слегка расширенные зрачки выдавали ее удовлетворение.

К нам присоединились еще несколько пар: дамы в великолепных вечерних платьях из шелка и атласа, которые сверкали в мягком освещении, мужчины в прекрасно отглаженных костюмах и пиджаках, сшитых на заказ, темных и элегантных.

Мой дядя был в простом сером костюме, лицо каменное, губы поджаты. Он даже не потрудился причесаться. Если бы я не побаивалась его, то сказала бы, что этот образ ему идет. Он выделялся в толпе накрахмаленных мужчин с чересчур напомаженными волосами. Спертый воздух наполнился ароматом дорогих духов, шампанского и сладких цветов.

– Это платье от «Дома Ворта», – прошептала Эльвира, когда одна дама села напротив меня. – Готова поставить на это все свои деньги.

– Ты не играешь в азартные игры, и уж точно у тебя нет денег, – прошептала я в ответ.

– Я отправил письмо вашей матери, – остудил наш пыл Tío Рикардо. – Не благодарите.

Эльвира слегка покраснела и сдержанно поблагодарила его. Быстро пришла в себя и сменила тему:

– Сеньор Маркес, расскажите мне о вашем пребывании на Филе.

Я пнула кузину под столом, а на лице моего дяди вспыхнула ледяная ярость.

– Боже, что я опять сделала не так? – воскликнула Эльвира, поморщившись. – Вопросы запрещены?

– Не упоминай о работе моего дяди… – прошипела я.

– Вы все это время были на Филе? – спросил один из мужчин, сидевших напротив. У него был французский акцент. – Но там ничего нет. Несомненно, это древнее святое место уже тщательно исследовано.

Мой дядя пожал плечами.

– Все остальные места были заняты.

Мужчина с умным видом кивнул, клюнув на беспечный тон Tío Рикардо.

– Жаль, что мои соотечественники не ценят ваши труды.

– Я добился успехов под руководством месье Масперо, – едва слышно ответил дядя. Затем повернулся ко мне и спросил: – Как тебе меню, Инес?

Я опустила глаза, прочитала несколько строк, мысленно переводя с французского, и у меня потекли слюнки. На первое – грибной и луковый суп, затем свежий салат с запеченными овощами. Я с особым нетерпением ждала главного блюда – запеченной баранины с мятным желе, масляной спаржей и сливочным картофелем на гарнир.

– Звучит чудесно, – сказала я, прекрасно понимая, что дядя задал этот вопрос только для того, чтобы увести разговор в сторону. Когда подошел официант, мой дядя заказал вина для нас троих, а затем продолжил беседу с джентльменом справа от него.

За весь оставшийся ужин он больше с нами не заговорил.

Я не винила его за гнев, за разочарование из-за моего неверия в него. За уверенность в том, что он способен на убийство. Я разочаровалась в себе после того, как попалась на удочку лжи своей матери.

Я понимала, почему Tío Рикардо не мог простить меня. Я и сама не могла себя простить.

Но я сожалела, что он по-прежнему хотел отослать меня в Аргентину, лишив шанса все исправить. В глубине души я знала: это сожаление останется со мной на всю оставшуюся жизнь

Танцы начались вскоре после ужина. Удивительно: у нас с кузиной не было недостатка в партнерах. Когда стрелки часов приблизились к полуночи, меня увлекли в зал, и я закружилась в такт музыке оркестра, исполнявшей современные мелодии. Эльвира танцевала с высоким светловолосым джентльменом, который показался мне смутно знакомым. Я несколько раз теряла ее из виду, но в конце концов мы встретились у стола с закусками, уставленного бокалами с лимонадом и охлажденным белым вином.

– Последний был занудой, – сказала Эльвира, пробираясь ко мне сквозь плотную толпу дам. – Он наступил мне на ногу. Дважды.

– Мой последний кавалер говорил только по-голландски, – попыталась поддержать ее я. – Он решил, что мы близняшки.

Эльвира рассмеялась, сделав глоток лимонада.

– Мы уже слышали это раньше. – Ее взгляд скользнул по толпе. – Здесь так много иностранцев. По меньшей мере один американец разговаривал со мной свысока.

Я с улыбкой уставилась на нее.

– И как ты поступила?

Эльвира пожала плечами.

– Я мило оскорбила его по-испански, и он подумал, что я сделала ему комплимент.

Я рассмеялась.

– Молодец!

Глаза Эльвиры расширились.

– Ну наконец-то он пришел.

Охваченная любопытством, я обернулась и стала высматривать в толпе знакомую высокую фигуру и растрепанную шевелюру моего дяди. Рядом с ним шел широкоплечий мужчина с каштановыми волосами и мускулистыми руками. Он был одет в черное с головы до ног, и