Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

А распахнуть их ее заставила повеявшая от окна прохлада.

Она встряхнулась, недоуменно оглядываясь. Надо же — ветерок дотянулся-таки от окна до места, где она сидела! Сидела вместе с Милном, — взгляд упал на спящего, привалившись спиной к стене, соседа. И она, судя по всему, тоже заснула. Потому что за окном царила темень — а когда они разговаривали, было еще светло.

Шея, плечи и спина затекли, ноги тоже. Фиона осторожно поднялась на ноги, принялась разминать шею. Повела плечами. Замерзла!

Надо же так — уснула и не заметила. Вытянув флягу, отпила немного. Зря она еды с собой не захватила! Хотя бы краюху хлеба. Следовало ведь ожидать подлянки от духов.

Согреться не получалось. Тело ныло после сна на полу.

Разозлившись, Фиона подошла к спящему Милну, потормошила за плечо. Тот вздрогнул, поежился, раскрыл глаза. Осоловело уставился на нее, и на миг мелькнуло раскаяние. Растолкала спящего!

— Стемнело, — хрипло спросонок сообщил Милн, глянув в сторону окна. — Почему меня раньше не разбудили⁈

— Сама только что проснулась, — буркнула раздосадованная Фиона.

— Угум, — пробурчал он. — Ладно, — и принялся неловко вставать с пола.

Несколько минут молча разминал затекшие плечи и шею. Сон на жестком полу явно и ему не пошел на пользу. Фиона переминалась с ноги на ногу. Хотелось бы сесть, но она понимала: посидит на полу — станет еще хуже.

До окна добрались быстрее, чем она опасалась. Ветерок доносил до распахнутой створки слабый пряный запах.

— Не могу понять, — Фиона нахмурилась. — Что-то напоминает, а что именно — не могу вспомнить. Я про запах, — пояснила на его недоуменный взгляд.

Милн принюхался, как пес. Нахмурился.

— Что-то знакомое, — проворчал он. — Откуда это?

— Хороший вопрос! — она дернула плечом.

Из сада должно было пахнуть ночной свежестью, травой. Но запах сада едва ощущался, его перебивал густеющий шлейф тяжелых пряностей.

«Это ненадолго, — прошелестело на грани слышимости. — Времени мало, поторопитесь».

— Вы это слышали? — шепнула Фиона.

— Не могу только понять, — он запнулся, поднял голову.

В небо откуда-то сбоку взмыла яркая звезда, ушла в зенит. Что еще за… додумать не удалось. Чернеющий свод прорезала полоса пламени.

Молния? — удивилась Фиона.

Ответ пришел в следующую секунду. Полоса разветвилась, налилась багровым. А потом от каждого ответвления в землю ударили плоские полотна прозрачного пламени.

— Что это, — шепнула Фиона.

Огонь не полыхал, не освещал ничего. От него ночная мгла делалась наоборот гуще, плотнее. Милн не ответил, он тоже глядел вверх.

Казалось, что пламя разрезало весь небесный свод, не только над головой, но и над всем Ковентри. А то и над всем континентом. Полотна колыхались, словно под дуновением ночного ветерка. А потом вдруг распрямились, сделавшись жесткими. Рассыпались на острые осколки и разлетелись — какие в небо, какие — вонзились глубоко в землю. На острых гранях заплясали искры света.

— Зеркальный лабиринт, — шепнул Милн.

Что⁈ Это вот сейчас призраки показали им, как появились эфирные зеркала в Нижней доле? Ради этого они вывернули спираль, выманили двоих людей к окну? И зачем им это нужно?

— Эй! — окликнула Фиона, сообразив, что сейчас всё погаснет, и духи смолкнут. До следующих загадок.

— Тихо! — шикнул Милн и сжал ее ладонь.

Она недоуменно глянула на него. Он, хмурясь, вглядывался во что-то в ночной мгле. Что это? Она тоже нахмурилась. Впереди и сбоку, по обеим сторонам, что-то двигалось, клубилось. Определить расстояние не получалось — его смазывал блеск граней разбившихся зеркал.

Что это? В груди разлился холод. Накатило совершенно иррациональное чувство, что стряслось нечто непоправимое.

Спросить не решилась. Не просто так ведь он дал знак не шуметь!

Милн рванул из кармана хронометр, откинул крышку. Внутри оказался необычный циферблат: не круглый, а закрученный спиралью почти в три витка. Спираль эта представляла собой прорезанный желоб, в котором ходил подвижный штырек. Стрелок оказалось аж пять штук — две посередине, и три мелкие — сбоку, закрепленные меж двух витков спирали.

Аккурат в этот момент огненные сполохи снаружи погасли. Милн в раздражении зашипел, захлопнул крышку прибора.

— Не успел! — шикнул досадливо. — Слишком быстро…

Фиона раскрыла рот переспросить, но так ничего и не сказала. Во мраке снаружи по-прежнему клубилось что-то неясное, и это внушало тревогу. Она оглянулась на комнату — и похолодела: там теперь тоже клубился мрак. Даже более непроглядный, чем снаружи. И он приближался — как та туча сажи в подземном коридоре.

— Милн, — выдохнула она. Получился сиплый шепот.

Он и сам уже видел. Лицо перекосилось, он торопливо захлопнул крышку своего неправильного хронометра и убрал его. Фиона глянула наружу — там шелестели плети плюща, трава и деревья.

— Наружу, — резко каркнул он.

Да, он прав. Снаружи тоже темно — но та темнота кажется живой, уютной. В отличие от мертвенного клубящегося мрака, заволокшего комнату.

Милн уже перекинул ноги через подоконник, протянул ей руки. Фиона вскарабкалась, мысленно призвала ветви и лианы под окно — чтоб смягчить прыжок наземь.

Сосед соскочил первым, она — сразу следом. Показалось на миг, что в спину толкнуло упругое. Будто мрак выпихнул ее, чтоб не передумала. Милн подхватил, страхуя.

— Квадратный демон, — пробормотал он, не успела она высвободиться из его рук. — Это еще что такое⁈

Фиона огляделась и похолодела. Безотчетно вцепилась пальцами в его плечи. Оба стояли посреди пустыря — ее дома поблизости не было! Да и вообще, место слабо напоминало Вишневую улицу. Есть ли в Ковентри вообще такой пустырь? Кругом — никого и ничего, насколько хватает глаз. Только какой-то чахлый кустарник рядом… куда их занесло⁈

Глава 35

Голова безобразно кружилась.

— Лежите, — шепнул над ней смутно знакомый голос. — Не пытайтесь пока подняться — вам надо прийти в себя.

— Милн? — шепнула она.

— Я. Постарайтесь пока не шевелиться. Тем более — резко.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Фиона. — Что… где мы⁈ — кругом царил мрак, голова кружилась, а мысли путались. — Почему я лежу?

Плеча коснулась горячая ладонь. Похлопала успокаивающе.

— Не напрягайтесь. Я всё сейчас расскажу, — пообещал Милн. — Вы ведь помните пустырь? — и, не дожидаясь ответа. — А что было после того, как мы на нем очутились?

— Нет…

Вот, точно — пустырь! В