Красный бубен - Олег Владимирович Попов

привнести творческое начало. Например, он первый придумал надевать политическим матрешкам мини-папахи. Их вязала его тогдашняя теща и получала с продажи неплохие отчисления. Именно с этого момента родственники жены стали лучше к нему относиться. Он первым сообразил, что можно раскрашивать матрешек под американских героев – Микки Мауса, Бэтмена, Симпсонов. Сам он, правда, делать этого не стал, но идеей с хорошими людьми поделился. Часто вечерами, сидя у камина и потягивая коктейль, Юра рассказывал Энни про снежные московские зимы, которые он проводил в Измайлове, как одевался в валенки, овчинный тулуп, собачью шапку; с какими творческими людьми он там подружился, как они разговаривали про искусство и его роль в жизни людей, как выпивали, чтобы не замерзнуть, водку из матрешек; как милицейские винтили их за валютные операции; как его друг, по кличке Столыпин, делал сервировочные столики, а на столешницу закатывал под лак пачки из-под импортных сигарет, какой он сделал к стодевяностолетию Пушкина прекрасный стол – в середине стола изображен сам Пушкин, а вокруг – его друзья-декабристы; какие его друзья-керамисты делали великолепные чайники, пудреницы из фарфора-бисквита, свистульки-окарины в виде инопланетных сил, как его друг Демин слепил из глины окарину Анну Каренину, а на пятках у Карениной написал стихи:

Всегда с паровозиком

Дома и в ванне

Любила играться

Каренина Аня.

Подобных историй было столько, что в другое время Энни посоветовала бы Юре записать все и выпустить книгу «Воспоминания о перестройке». С его именем на обложке книга, безусловно, стала бы бестселлером. Энни даже обложку придумала – на фоне собора Василия Блаженного стоят Ельцин, Горбачев и Брежнев в папахах.

Юра просит у Энни лак для волос и покрывает им медведя-мексиканца…

6

Проходит несколько месяцев. Однажды Энни выходит из дома, чтобы купить фрукты. На другой стороне улицы крутится какой-то субъект. Она уже видела его накануне. Это не местный. Всех местных она знает. Городок маленький. Скорее всего, это чей-то родственник, приехавший погостить. Но что-то не нравится ей… На следующий день она видит там уже двоих – того вчерашнего и еще какого-то чужака. Похоже, их выследили. Юра признается, что не удержался и отправил в музей современного искусства русско-мексиканского медведя. Он думал, никто не догадается, что это его работа, он же подписался фамилией Гонзалес.

Они бросают в сумку самое необходимое и черным ходом пытаются уйти. Но там их уже ждут. Дом окружен. Повсюду снайперы.

Энни принимает решение – уходить через бельепровод. В дверь ломятся. Энни передергивает затвор поршневого винчестера и стреляет. Юра кидает гранату. Оглушительный взрыв застает фэбээровцев врасплох. За дымом, огнем, стрельбой и криками раненых никто не замечает, как Энни и Юра ныряют в желоб бельепровода и исчезают в нем. Они вываливаются в прачечной на гору грязного белья. Энни на ходу перетягивает руку полотенцем – ее задело осколком гранаты. Юра поднимает стул и разбивает окно. Они выбираются. У забора, спиной к ним, стоит агент спецслужбы и говорит по рации. Энни обрушивает тяжелый приклад на бритый затылок. Агент впечатывается лицом в кирпичный забор, хрустят кости носа, агент сползает на землю.

Энни забирает у него рацию, а пистолет бросает Юре. Юра засовывает оружие под ремень сзади. Они перелезают через забор в сад к соседям. Из него – на дорогу.

По дороге едет кроваво-красный кабриолет. За рулем – пижон в лайковом пиджаке цвета кофе со сливками. Из колонок старики «Криденс» жарят свой «Бег через джунгли». Энни голосует. Машина тормозит. Девушка хватает пижона за шиворот и встряхивает.

– Какого черта?!

Юра запрыгивает в автомобиль и наставляет на него пистолет.

Тачка срывается с места.

За ними гонится целая вереница машин.

Скоро лобовое стекло покрывается трещинами и дырками от пуль. Ничего не видно. Энни прикладом вышибает стекло. Ветер бьет в лицо, развевает волосы, яркий галстук Юры хлопает на ветру, как флаг. Преследователи все ближе. Юра швыряет гранату под колеса ближайшей машины преследователей, она взлетает на воздух, переворачивается и падает. В нее врезаются остальные.

Юра хохочет, показывает средний палец и целует Энни.

7

Они скрылись в горах, в месте, которое специально держали на такой случай. В зарослях чапараля стоит маленький домик, о котором знают только они и индеец, который продал белой паре участок земли с ненужным ему домом. Теперь Энни немного жалеет, что покупала дом напрямую. Нужно было действовать через посредника. Но что сделано, то сделано. Всю жизнь они здесь жить не собираются. Этот дом послужит им временным укрытием.

Однажды вечером они сидят на крыльце и курят марихуану, которую Юра собрал неподалеку. Неожиданно им приходит мысль – посмотреть через прибор ночного видения, как это все вокруг выглядит в темноте по обкурке. Энни надевает очки. Ей жутко смешно. Все вокруг – зеленое. Но что это, интересно, за зеленые фигурки, которые смешно ползут по горе? Кто это там карабкается? До Энни наконец доходит, что́ это за фигуры и куда они ползут. Она хватает Юру и затаскивает в дом.

Фэбээровцам удалось найти их. Сначала они нашли индейца, замучили и убили. А теперь пришли за ними. Энни достает гранатомет, а Юре вручает крупнокалиберный пулемет. Они обвешиваются гранатами, запасными обоймами, пистолетами и дымовыми шашками. Нужно бежать. За перевалом – море. Если они доберутся до него – они спасены. Они бегут наверх, прячутся за камнем и наблюдают. Фэбээровцы окружают дом и врываются в него. Энни стреляет из гранатомета. Дом разносит на куски. Беглецы целуются и бегут к вершине.

Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду! Что это? Что за звуки? Что это за черная птица выползает из-за горы? Вертолет! Луч прожектора выхватывает их. Пулеметные очереди поднимают столбики пыли. Юра палит из пулемета. Хвост вертолета вспыхивает и отваливается. Вертолет заваливается на бок и врезается в землю.

Энни и Юра забираются на вершину. Внизу, на берегу океана, еще один вертолет. Они спускаются. У вертолета – двое. Третий – в кабине на месте пилота. Энни и Юра подкрадываются и одновременно бьют прикладами по затылкам. Юра надевает форму и бейсболку.

– Офицер, – он открывает дверцу кабины, – закурить не найдется?

Агент лезет в карман и получает прикладом по лбу. Энни отступает назад, чтобы, падая, он не задел ее. Фэбээровец цепляется за Энни. Пытаясь удержаться, он срывает с ее шеи цепочку с деревянным крестиком, который вырезал для нее Юра еще в России. С тех пор она не снимала этот крестик, он охраняет ее от бед. Она выталкивает фэбээровца из кабины и садится за штурвал. Рядом усаживается Юра. Энни заводит мотор, лопасти вертолета вращаются. По привычке ее рука тянется к шее, чтобы потрогать на счастье крестик. Крестика на шее нет! Куда он мог деться?!

– Я сейчас! – Она выпрыгивает из кабины.

Вот он! Крестик в руке агента! Энни выпрямляется, и тут злая пчела жалит ее в грудь. Со всех сторон бегут черные фигуры.

Прижимая руку к груди, Энни забирается в кабину. Еще одна пуля попадает в плечо. Энни вздрагивает.

– Что с тобой, милая?! – кричит Юра.

Энни машет рукой: «Потом» – и захлопывает дверцу кабины.

Преследователи уже рядом.

Руки Энни проносятся по панели управления, нажимая кнопки, опуская и поднимая тумблеры.

Вертолет отрывается от земли. Ветер от лопастей заставляет фэбээровцев пригнуться и придерживать руками черные бейсболки. Песок засыпает им глаза. Один из них цепляется за подножку, перехватывает рукой дверцу. Юра замечает непрошеного пассажира, резко распахивает дверь. На стекле расплющивается фэбээровская морда, агент откидывается назад и цепляется ногами за подножку. Голова болтается. Бейсболка летит вниз. Вертолет уже высоко. Агент оказал им услугу: пока он висел, фэбээровцы боялись стрелять.

– Спасибо, приятель, за службу! – Мешалкин бьет его пяткой.

Тот пропадает во тьме.

Юра поворачивается к Энни. Она вся в крови. Юра вскрикивает.

– Тихо, – говорит она слабым голосом. – Через пару минут я отключусь. Я должна успеть научить тебя управлять вертолетом.

Она быстро учит Юру.

– Вот и все. Теперь я спокойна. Я рада, что мы встретились…

– Нет! Не говори так! Ты поправишься!

– Нет… Я умираю… Прощай, любимый… Я умираю счастливой… А ты счастливым живи