Золотые тайны крейсера «Магдебург» - Владимир Виленович Шигин

постоянных молитвах, только потом садились за шифры и поразительно быстро вскрывали их. Объяснить их способности только с помощью материального понимания происходящих в мире процессов, просто невозможно. Разумеется, легенда легендой, но выбор Непенина был на самом деле весьма удачным, лучше Феттерлейна в России в то время дешифровщика просто не было.

Не без оснований опасаясь утечки информации, Непенин не стал затевать официальной переписки с МИДовскими начальниками. По его распоряжению чиновника просто среди бела дня втолкнули в автомобиль, вывезли из Петрограда, а затем на эсминце доставили на мыс Шпитгамн, что в устье Финского залива. Здесь размещался один из первых в мире радиопеленгаторов, носивший в секретных документах весьма исчерпывающее название – «Жандарм».

На покрытом лесом, скалистом мысу еще весной 1914 года были поставлены несколько домиков и высокие стальные мачты с натянутой между ними проволокой. Главной задачей «Жандарма» было: "Наблюдение за работой в эфире каких-либо посторонних флоту станций… Пеленгация подающей станции… В экстренных случаях подавление работы последней своей волной…".

Теперь же радиостанцию на Шпитгамне постепенно превращали в радиостанцию особого назначения, то есть в такую, на которой будут не только осуществляться радиоперехваты противника, но сразу и расшифровываться (время дорого!) вся поступающая информация.

Спустя много лет капитан 1 ранга Дудоров, имевший самое непосредственное отношение к Шпитгамну, напишет: "Высокие сосны укрывали строения от любопытных и нескромных взглядов как с проходящих в море судов, так и с суши. А расположение станции на линии между Финляндией и немецкими базами… покрывало всю наиболее возможную площадь работы радиошпионажа…"

Разумеется, не слишком деликатное обращение, поначалу вызвало у Феттерлейна законную обиду. Но как только Непенин сообщил ему о характере предполагаемой работы и предъявил сигнальную книгу, старый дешифровщик забыл обо всех своих обидах. В министерстве иностранных дел он занимался большей частью обычным рутинным делом, шифровал и расшифровывал сообщения дипломатов, периодически меня шифры. Здесь же ему предстояла совершенно иная работа, требующая запредельного напряжения ума.

– Это будет, видимо, главное дело моей жизни! – сказал Феттерлейн. – И я берусь за нее!

– Что вам надо? – спросил начальник службы связи.

– Черный хлеб и вода, да еще чтобы из дома привезли икону Спасителя! Будучи наслышан о «чудачествах» Феттерлейна, Непенин молча кивнул.

– Прошу тогда меня никому больше не тревожить! Через неделю я приступлю к работе! – скороговоркой произнес Феттерлейн, листая сигнальную книгу. Непенин прокашлялся в кулак:

– К большому прискорбию, должен сообщить вам, дорогой Оскар Карлович, что вы позавчера умерли от сердечной недостаточности и сегодня уже похоронены на Волковом кладбище. Отныне вас зовут Михаил Михайлович Попов!

– Попов так Попов! – не выразил никаких эмоций старик. – Для меня сейчас существует только шифр!

Буквально наследующий день состоялся секретный приказ по Морскому ведомству, которым Иван Попов зачислялся в штат службы связи. Для ускорения работы Непенин дал ему в подчинение шестерых толковых офицеров-шифровальщиков.

На "Жандарме" группу Феттерлейна-Попова называли уважительно – "Черный кабинет", и постепенно это название сделалось почти официальным… За несколько недель «Михаил Попов» и его «чернокнижники» подвергли тщательному анализу тысячи перехваченных радиограмм, с завидным упорством вылавливая в ворохе шифрованной "тарабарщины" крупицы закономерностей… И вот, наконец, настал день (точнее сказать, ночь, ибо шел третий час), когда Феттерлейн пришел в комнату дежурного и потребовал, чтобы его соединили по прямому проводу с ревельской квартирой Непенина. – Ключ от вашей квартиры, сделан, можете забирать! – произнес он условленную фразу и услышал на том конце провода вздох облегчения.

Историк пишет: «…Когда возникли первые серьезные проблемы с дешифровкой германских радиограмм, вызванные введением противником новых, более стойких шифров, а затем и новой сигнальной книги, сюда был специально командирован один из ведущих криптологов МИД, сотрудник цифирного отделения статский советник Феттерлейн, оказавший личному составу радиостанции неоценимую помощь».

Так, спустя всего месяц, гением российских дешифраторов был воссоздал германский шифроключ с алгоритмом его смены. С этого дня "Черный кабинет" работал, как хорошо налаженный механизм. Каждые сутки в ноль часов немцы вводили в действие новый "ключ", а всего лишь через час-полтора первые дешифровки уже лежали на столе начальника службы связи… Непенина моряки называли своим ангелом-хранителем! "Никогда не забуду, – писал впоследствии командир одного из кораблей, – какую бодрость и уверенность в себе передавал нам Андриан Иванович… Обстановка в море, возможные опасности, перемещения противника – всё нам было известно! Мы твердо знали, что там, дома, есть мозг и воля, которая заботится о каждом из нас, "сущих в море далече…"

Историк военно-морской радиоразведки капитан 1 ранга М. Портала пишет: «Внимательное изучение черновых документов и рабочих тетрадей И.И. Ренгартена позволяет получить ряд важных дополнительных сведений о деятельности русской радиоразведки осенью 1914 года. Так, есть все основания утверждать, что уже в первых числах октября в штабе флота были найдены подходы к раскрытию действующих германских шифров, а во второй половине ноября полностью дешифрован общий шифр "гамма-альфа", введенный 7 октября 1914 года, что позволило успешно снять перешифровку и начать читать значительную часть шифрпереписки германского флота. Одновременно был раскрыт старый вариант этого шифра, действовавший до 7 октября 1914 года, благодаря чему были прочитаны также и многие ранее принятые радиограммы. Расширение возможностей радиоразведки Балтийского флота по добыванию ценной разведывательной информации привело И.И. Ренгартена к решению инициировать вопрос о создании особой береговой радиостанции, которая бы специализировалась исключительно на задачах радиоразведки и, в первую очередь, на задачах шифрперехвата. Идея получила поддержку командующего флотом и руководства Морского Генерального штаба».

А вот один из примеров эффективности работы разведки Балтийского флота, регулярно расшифровывающей радиограммы противника, который приводит в своих воспоминаниях «Записки подводника» капитан 1 ранга В. Меркушев: «Начальник службы связи Балтийского моря телеграфирует из Ревеля командиру «Гиляка» для передачи сухопутному командованию в Риге: «По моим сведениям, германцы считают нас значительно усилившимися у Шлока. Их ответный удар последует правее реки Аа». Вот образец осведомленности русского флота в эту войну! Надо отдать справедливость контр-адмиралу Непенину, что служба связи поставлена у него превосходно; флот все время держится в курсе не только передвижений, но и замыслов противника, потому имеет возможность приготовиться к парированию его ударов». В данном случае Меркушев описывает события, относящиеся к 1915 году.

До самого Брестского мира в 1917 году русские специалисты с помощью «ключа Феттерлейна» расшифровывали все германские радиограммы.

Предупрежден, значит вооружен

Итак, в руках наших специалистов оказалась и сигнальная книга германского флота, и вычисленный Фетерлейном-Поповым ключ дня. Теперь все зависело от того, заподозрят ли немцы то, что их шифр уже не является секретом, ведь в таком случае они просто заменят все сигнальные книги