Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Станиславович Балмасов

Забегая вперед, отметим, что эта история произошла за считанные недели до следующего подобного «пустяшного случая», о чем будет рассказано ниже.

А «жертва провокации» Розанов согласно «учредиловцу» Колосова, пытался в мае 1919 г. в Красноярске организовать его убийство, «как Моисеенко»[171]…

Правые же объясняли происходящее своим нервозным состоянием, вызванным якобы происходившими тогда массовыми убийствами офицеров в Омске: «Как темнело, раздавалисься… выстрелы. На утро… поднимали от 5 до 20 мертвых офицеров… В отчаянии офицеры… без разбора мстили населению…» «Учредиловец» же Аргунов якобы объявил ночные убийства местью за пение офицерами в кабаках царского гимна[172].

Таким образом, Мельгунов внушает, что в убийствах виновны нападавшие на офицеров. Однако это не объясняет причины агрессивности к незамеченным в этом «учредиловцам».

С другой стороны, если поверить Мельгунову о масштабах убийств, то за месяц в Омске должны были погибнуть сотни офицеров. Однако реальное количество убийств завышено в десятки раз – белогвардейские документы фиксируют лишь единичные подобные факты. Чтобы убедиться в этом, можно использовать омские газеты, уделявшие убийствам повышенное внимание. Причем часть таких покушений совершали сами офицеры, например, из Русско-сербского отряда[173].

В любом случае, по выражению К. Гоппера, «учредиловцев» в Омск фактически «не впустили»[174]. Однако гибель Моисеенко вспугнула их, не дав им стать охотничьими трофеями правых.

Подготовка удара по «учредиловцам»

«Правые» начали готовить новый переворот сразу после переезда Директории в Омск. Она оказалась в ловушке, которую оставалось лишь «схлопнуть». И, будь сибиряки более сдержанны в ненависти к левым, они могли поймать и напуганных ими «учредиловцев», ликвидировав «эсеровскую угрозу» одним ударом.

Между тем, действия Чернова вызвали тревогу «правых». Верхи казачества, «денежные мешки», кадеты и монархисты активно противились открытию Учредительного Собрания, понимая, что это означает для них потерю власти. Правые пытались помешать открытию всероссийского парламента. Делалось это при помощи арестов его депутатов, чтобы не допустить получения Черновым кворума. Так, в декабре 1918 г. под Челябинском контрразведка арестовала членов Учредительного Собрания «учредиловцев» Цынговатова и Рябова (пробирался с советской территории). Еще раньше задержали Белозерова. Так, «9 ноября Директория запросила местные власти о причинах задержания (военными) Белозерова в Миассе (Урал)»[175].

По словам «учредиловца» К. Буревого, «В дни, когда произошел раскол в эсеровской фракции (конец октября 1918 г., когда 12 «правых» депутатов выступили против подготовки Черновым мер на случай нападения «реакционеров»), из Сибири приходили сведения об арестах Линдберга, Белозерова и Любимова»[176].

При этом следы Белозерова, далее находившегося под арестом колчаковцев, теряются.

Сложность борьбы против «учредиловцев» состояла в том, что они были народные избранники, к которым благоволили иностранцы. И против них стали готовить информационный удар. Оппоненты «учредиловцев» пропагандировали в газетах, что опыт нахождения эсеров у власти в 1917 г. (Временное правительство) и 1918 г. (КОМУЧ) свидетельствовал, что они «ведут страну к гибели» и потому-де пускать их власти в очередной раз нельзя.

Однако Временное правительство было коалицией «буржуазных» и социалистических партий, включая организаторов нападок на «учредиловцев» кадетов. Соответственно, неудачи 1917 г. они могли адресовать и себе.

Также «правые» нападали на народных избранников за их неспособностью в январе 1918 г. защититься от большевиков. Но подобные претензии автоматически адресуются и другим участникам выборов в Учредительное Собрание, включая кадетов, которые, присутствуя 5 января на его заседании, разделили ответственность за произошедшее с ним. И еще недавно призывали защитить его, хватаясь за «учредительные» лозунги.

Причем кадеты не защитили своего «учредиловца» Кокошкина от убивших его матросов, и не имели самостоятельных успехов в антибольшевистской борьбе, как у эсеров на Волге и Каме. Кадеты же вообще не смогли стать самостоятельной силой, будучи непопулярны в народе. И на востоке и севере России они пришли во власть по уже проторенной в трудной борьбе эсерами-«учредиловцами», дорожке.

Разумеется, важную роль там играли военные (среди них видное место занимают эсеры-«учредиловцы» – офицер Б. Фортунатов, фронтовик Сургучёв и др.), но без налаживания ими гражданского управления и тыла их успехи были бы невозможны.

Причем осенью 1918 г. создавшие Волжский фронт «учредители» и несли на себе основную нагрузку борьбы против большевиков на востоке России. Омск же держался пассивно, почти не помогая ижевско-воткинским повстанцам и КОМУЧу, несмотря на близость к ним белой Сибирской армии и устроив против эсеров описанную выше «холодную войну» в разгар «Битвы на Волге». На которой тогда твердо стояли белогвардейцы и до которой весной 1919 г. так и не дошел Колчак.

И, поддержав КОМУЧ, сибиряки могли развить с ним наступление вглубь России, отразить которое большевикам было бы сложно. Вместо этого готовившие переворот сибиряки стали пропагандировать неспособность КОМУЧа бороться против красных, используя против него неудачи, ставшие во многом следствием происков Омска.

И поскольку «учредиловцы» оказались в невыгоднейших условиях – между большевистской Сциллой и белогвардейской Харибдой, без получения внешней помощи конец КОМУЧа был ожидаем.

Но, забегая вперед, укажем, что и сами правые сибиряки без помощи социалистов оказались несостоятельны.

Иными словами, у противников большевиков был шанс разгромить их, лишь сохранив антисоветский союз. Однако стратегически в Омске явно не мыслили.

Далее для обоснования готовящегося переворота запустили доводы о «неработоспособности» Директории. Которая, дескать, из-за своей управленческой «импотентности» не годится как правительство для антибольшевистской борьбы.

По данным генерала К.В. Сахарова, одной из причин этого стали споры из-за поста главы МВД. Под давлением военного министра Колчака решили «Роговского не назначать»[177] (как и И. Михайлова). Он стал товарищем главы МВД с расширенными функциями, заняв одновременно должность директора Департамента милиции МВД. И.А. Михайлов же получил Министерство финансов (что впоследствии повлияло на устойчивость белого тыла).

Однако сохранение «учредиловцами» контроля над «силовой» частью МВД не давало «правым» спокойно жить. Поэтому они заговорили о готовящемся «эсеровском заговоре» с целью захвата власти. И впоследствии Красильников утверждал, что своими действиями он должен был опередить Роговского. У последнего, впрочем, не хватало сил даже для охраны себя и «директоров-учредиловцев».

Сахаров пишет: «Директория оказалась настолько несостоятельной, что с ней никто не считался. Например, раз в гостиницу «Европа», где стояли члены Директории, явилось несколько человек из отряда Красильникова… арестовать директоров. Скандал удалось уладить только главнокомандующему генералу Болдыреву, но наказать виновных в государственном преступлении Директория не могла»[178].

Согласно же логике Сахарова, почти лишенные сибиряками силового аппарата, гражданские должны были обуздать вооруженных до зубов военных! И здесь вопрос опять к ним, а точнее, к Болдыреву, почему он не навел порядок среди своих подчиненных и не покарал виновных.

Также показательно, что сибиряки на каждом шагу чинили «директорам» препятствия, саботируя их работу и обвиняя