Пока играет флейточка - Николай Федорович Иванов

Продолжительность музыкального тоста предугадать не мог никто, начиналась игра не только в долгую, но и в тёмную. Силы требовалось поберечь, не форсить без дела – не на конкурсе. Но у Жени просто сработала профессиональная привычка являть собой на сцене саму элегантность, он вытянулся в струнку и взял первую октаву.

Что заиграл флейтист, осталось ведомым ему одному. Но даже сороконожка, становясь в солдатский строй, начинает движение с левых ног, как под барабан.

– Мы пошли, – подтвердил собеседнику в рации полковник.

Направился к траншее, отделявшей десантников от прошлой мирной жизни. Сбросил на бруствер бушлат, демонстрируя противоположной стороне: я без оружия. Мы не ястребы войны, мы пусть и тяжеловесные, но голуби мира. И даже готовы, как Моисей, вывести Украину на светлую дорогу.

В ожидании остальной группы отцепил орденские колодочки и камуфляжные погончики, чтобы не соблазнять своей значимостью охочих до геройства ВСУк. Прильнувший к пулемёту Брусникин проводил каждого из уходящих взглядом. Пожалел майора, в которого грех не попасть даже случайной пуле – задница три метра. А ведь идёт почти домой. В детство. Дай Бог, не придётся стрелять. Ветерок перенёс пушинкой Незабудку. Омский гиббон, несмотря на разбалансированность рук и ног, преодолел ров длинным прыжком. Перелетели вместе с сапёрной лопатой ноги Будулая. Интересно, перекреститься в полёте успел? Или таких ангелы прикроют собой? Циркулем перешагнул препятствие Синяк.

– Удачи, – пожелал то ли своей группе вместе с собой, то ли остающемуся в окопе командиру взвода Купец.

Последними мелькнули перед глазами старшего лейтенанта зимние берцы сержанта, на чью тувинскую ножку не отыскалось на складе зимних сапог. Налипшая грязь превратила обувь Маадыра в луноход, самые крупные ошмётки отвалились в полёте, не пожелав вместе с хозяином лезть в петлю.

Значит, в группу не вошли Москвич и Историк. Одного на левый фланг, другого на правый.

Самому Брусникину лейтенантских погон хватило понять: будь обмен тел значимым, в траншее крутился бы выводок проверяющих и телекамер. Хотя… Война идёт, ни на одну предыдущую не похожая. Почти с антиалкогольным законом «Больше трёх не собираться». Уж где-где, а на точке «Ноль» дураков нет, народ начинает думать про жизнь. Скопление же важных персон чревато прилётом.

– А ты куда? Назад! – приказал комвзвода Боцману, провожавшему группу.

Кот и не собирался повторять человеческую глупость и идти под пули. Вспрыгнул на кусок гладильной доски, пристроенной для него прежними хозяевами рядом с пулемётом. Дежурные смены менялись, а он с каждой новой помогал коротать ночные часы. Ему несложно полежать на любимом местечке и при новой команде, в которой каждый успел погладить его по спине. Он подождёт ушедших куда-то добряков, промурлычет это время.

– Дистанцию! – не перекрывая мелодию флейты, отдал через плечо распоряжение полковник, не менее Брусникина понимающий законы Хохлицы. Афганское братство, конечно, проверено временем, но табачок сегодня при любом раскладе с Украиной врозь. Потому нельзя соблазнять врага и лёгкой добычей, когда вся группа подпадает под одну автоматную очередь. Идти желательно и в шахматном порядке, только вот минные поля заставили пехоту ступать след в след. Сапёр же, идущий в голове колонны просто подтверждает истину, что он ошибается как минимум дважды. Первый – когда выбирает профессию, дающую право прокладывать путь всем остальным. Даже разведке…

На этом участке фронт стоял с лета, в нейтральной зоне никому не позволялось разгуливать, а тем более устанавливать мины, но под ноги Журавко смотрел вместе с талисманом в три глаза. Горбатится Гималаями бугорок – он естественный, или его вздыбила противопехотка? От греха подальше ступим рядышком. Плоский пятачок. Притоптан противником, укрывавшим сюрприз? Растяжки не спрятаны под пучками пожухлой, вымерзшей травы? На минном поле с судьбой не играют, не казино. Там можно спустить последние штаны, а здесь заберёт костлявая под белы рученьки в полной амуниции. Так что на нейтралке куда ни кинь – всюду клин. Надёжнее идти по лужам, какой дурак станет копаться в воде, если рядом земная твердь? Не боги, чтобы по воде, аки по суху…

Журавко наметил зигзаг до ближайшего зеркальца, раздавил ему стеклянную гладь – хрясь! Раскрошившиеся под ногами льдинки добавили к флейте новые звуки: хрум-хрум. Следом подоспели подпевки – чвак-чвяк, чвяк-чвак…

Идущему последним Маадыру из заявленной увертюры досталось хлюпающее месиво по колено. Тыловики, конечно, сволочи, что не завезли сапог разных размеров, схватили первые попавшиеся, а они все под сорок пятый. Тридцать восьмому утонуть по горлышко. Хорошо, что не пожадничал и купил в рязанском Военторге итальянские берцы. Дорого, но при подрыве половина осколков гарантированно застрянет в слоёной подошве. Пока же внутри полно воды.

«Зато это вкусно и полезно», – вспомнилась присказка бабушки Анай, когда он воротил нос от ненравившейся еды. Как она там сама? При последнем дозвоне до старосты баба Чечек не изменила коммунистической привычке раньше думать о Родине, а потом о себе: отрапортовала сначала о делах в Куране и лишь в конце поведала о здоровье подруги:

– Вздумала хандрить твоя Анай! Как будто не мать солдата. Я ей сказала не придуриваться, так что ждём тебя, сынок.

– Ё..! – поскользнувшись и не найдя в воздухе опоры, плюхнулся на колени идущий в центре цепочки Ермак. Гиббона даже война балериной не сделает.

Грязь долетела до каждого, легко демонстрируя, что для осколков безопасной дистанции не существует. Не пострадал только автомат, вознесённый омским чистюлей к небу. Тренировки даром не прошли: сам погибай, а оружие выручай. А уж оно постоит за тебя в бою.

Но бой не нужен. Играй, Незабудка, твоя флейточка сейчас важнее «Градов» и «Смерчей», зарубежной гуманитарки Украине в виде «Хаймарсов» и «Леопардов». И не падай сам. Пока звучит мелодия, война заперта в чулане. Так заверил афганец. А он на одну войну опытнее всех…

Незабудка старался. Металлический посеребренный корпус дудочки требовалось согревать воздухом и выдувать ноты приходилось с дополнительным усилием, чтобы те не пищали, как голодные птенцы. Пикколо к тому же требует от артиста виртуозности и изящества, романтичности в исполнении. Но и сегодня уникальный концерт. Не случись СВО и не проложи сапёр маршрут по лужам, где ещё можно было бы увидеть и услышать исполнение соло в таком варианте? У идущих в колонну десантников билет в кармане на первый ряд партера как минимум.

Женя отрабатывал партию исправно, создавая иллюзию, что группа и впрямь укрыта музыкально-бронированным куполом. А почему бы и нет? Договорились же между собой афганцы. Значит, не всё потеряно и с Украиной. Просто в политике надо знать восточную мудрость: если жившие в мире соседи