Подвиг подплава Балтийского флота. Боевые действия в Финском заливе. 1943 г. - Мирослав Эдуардович Морозов

получил ответ: «А ну вас на … (выругался)! Надоело мне с вами плавать!»[84] Не имея возможности застрелить предателя[85] (пистолет остался в каюте), Травкин приказал срочно погружаться, тем более что корабли противника после минутного замешательства открыли по субмарине пушечно-пулеметный огонь. По счастливой случайности субмарина всплыла между двумя группами барж, за кормой у обеих групп так, что они не имели возможности использовать стрелявшие вперед по курсу 75-мм орудия. И даже после поворота баржи не смогли незамедлительно привести в действие орудия, не подвергая риску обстрела свои же корабли. На флагманской барже II дозорной группы «F 203», находившейся ближе всех к всплывшей подлодке, произошло замешательство, из-за чего огонь из 75-мм пушки был начат со значительным запозданием, что позволило «щуке» избежать повреждений. Другая группа барж находилась дальше от места событий и огня вообще не успела открыть (прил. 2.11).

После погружения опытный командир отвел подлодку на несколько сотен метров в сторону и лишь после этого приказал ложиться на грунт. Уклоняться от атаки на ходу подлодка попросту не могла – плотность электролита составляла всего 13 градусов Боме. В этом месте подлодка пролежала сутки, выдержав серьезную бомбардировку. По оценке Травкина, на «щуку» было сброшено до 200 глубинных бомб, хотя из немецких документов следует, что непосредственно после погружения на нее было сброшено всего восемь. Еще 21 бомба была сброшена баржами III дозорной группы около полудня 22 мая, по ложной цели примерно в 14 милях восточнее места покладки субмарины, после чего посчитали ее окончательно уничтоженной. Тем не менее ситуация, в которой оказалась Щ-303, была явно намного хуже той, в которой приняла свой последний бой Щ-408, но верный расчет и выдержка опытного командира помогли избежать трагедии. Что же касается Галкина, то он был подобран немецкими баржами и доставлен в Таллин, где уже спустя три дня дал первые показания отделению местного абвера. Он рассказал все, что знал о своей военной и довоенной службе на подлодках КБФ (прил. 2.13), что, впрочем, не дало немцам никакой полезной с точки зрения совершенствования ПЛО информации, но успокоило в отношении применяемых их противником приемов и технических устройств – ничего нового среди них не было.

В 16.05 22 мая Щ-303 оторвалась от грунта и к началу новых суток на остатках заряда (плотность понизилась до 10–11 градуса Боме) перешла в район в 9 милях северо-восточнее о. Кери. Попытка зарядиться в ночь на 23-е не удалась – подлодку вспугнули дежурившие поблизости от места ее «потопления» баржи и атаковавший их бомбардировщик Ил-4. С момента кратковременного всплытия, произведенного Галкиным, субмарина провела под водой непрерывно 70 часов 45 минут. К этому времени моряки израсходовали 6 из 8 остававшихся баллонов кислорода и 500 из 800 патронов регенерации[86]. Зарядка возобновилась в ночь на 24 мая и продолжалась до 1 июня (девять ночей), когда плотность электролита удалось довести до 26,5 градуса Боме. Необходимо отметить, что 26, 28, 30 мая патрулировавшие в центральной части залива немецкие БДБ и самолеты несколько раз обнаруживали масляные пятна, которые принимались за движущиеся на глубине подлодки и подвергались усиленным бомбардировкам. Взрывы бомб хорошо прослушивались акустиком Щ-303, что усиливало ощущение непрекращающейся охоты на «щуку». В этих обстоятельствах Травкин и принял решение о возвращении, рекомендовав командованию задержать выход остальных подлодок.

Из-за невразумительно составленных на борту Щ-303 радиограмм уяснение обстановки командованием сильно затянулось, и Щ-406 в ночь на 29-е ушла в боевой поход. В час ночи «щука» была оставлена сторожевыми катерами в точке погружения. По воспоминаниям очевидцев, командир подлодки Герой Советского Союза Е.Я. Осипов был мрачен, а незадолго до погружения крикнул в сторону шедшего рядом катера: «Передай батьке – был у него сын Женька!»[87] Предчувствие, к сожалению, не обмануло подводника – еще до полудня «щука» погибла на мине заграждения «Зееигель» в паре миль севернее о. Большой Тютерс. В 2017 г. остов субмарины был найден и обследован участниками международной подводно-поисковой экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы»:

«Лодка лежит курсом 290, с легким креном на правый борт и дифферентом на нос, утонув в грунте по ватерлинию. Таким образом, осмотру доступна только рубка и верхняя часть корпуса, за исключением кормовой оконечности, которая видна целиком.

Корпус лодки полностью цел, за исключением места взрыва мины на правом борту лодки у носового горизонтального руля: место взрыва более 1 м в диаметре, прочный корпус имеет пробоину более полуметра в диаметре. Осмотру доступна верхняя часть места взрыва, нижняя часть погружена в ил.

Защитные щитки ниш кормовых торпедных аппаратов отсутствуют. Ниши носовых торпедных аппаратов осмотру недоступны. Все доступные осмотру торпедные аппараты закрыты. Якорь находится на левом борту и убран в клюз. Оба орудия 21-К лодки находятся в походном положении, стволы заткнуты дульными пробками, прицелы сняты.

Рубка лодки сохранилась почти полностью и подверглась лишь незначительным разрушениям от коррозии и, возможно, от бомбардировки остова лодки глубинными бомбами.

Разбиты все стекла в окнах рубки. Отвалился и лежит на палубе радиопеленгатор, выломавший часть передней стенки ограждения мостика. С левого борта загнуто леерное ограждение носового орудия. Местами на рубке от коррозии отвалились противоминные поручни.

Верхний рубочный люк открыт, нижний рубочный люк недоступен для осмотра из-за заиленности. Зенитный и командирский перископы опущены и повернуты на нос… Носовой аварийный люк закрыт, кормовой приоткрыт на несколько сантиметров…

Исходя из осмотра остова подводной лодки Щ-406, можно сделать следующие выводы:

Форсируя минное поле «Зееигель», Щ-406 зацепила правым носовым горизонтальным рулем минреп немецкой противолодочной мины UMA[88]. Мина, подтянутая движением лодки, коснулась борта и взорвалась. После подрыва на мине часть экипажа осталась жива в центральном и кормовых отсеках и, вероятно, кто-то из выживших смог провести эвакуацию через рубочный люк. Об этом свидетельствует открытый верхний рубочный люк и данные из финского архива о том, что 6 июня 1943 г. на острове Ристисаари, рядом с Коткой, было обнаружено тело советского подводника в спасательном снаряжении»[89].

С кораблем погибли 40 подводников.

В штабе КБФ и не предполагали, что Гогландский рубеж, успешно форсированный двумя первыми субмаринами, вдруг станет непреодолимым препятствием для третьей. Когда срок автономности подлодки истек, там решили, что корабль погиб в центральной части залива, а скорее всего, в районе злополучной сети (прил. 1.17).

Могла ли третья радиограмма Щ-303, будь она отправлена раньше, предотвратить отправку в боевой поход Щ-406? С нашей точки зрения – маловероятно. Командование бригады и флота с традиционным недоверием относилось к подобным докладам командиров кораблей, считая, что они