Подвиг подплава Балтийского флота. Боевые действия в Финском заливе. 1943 г. - Мирослав Эдуардович Морозов

переоценивают опасность. Им требовалось время для того, чтобы «созреть» и принять тот неприятный факт, что другого выхода нет. В конечном итоге лишь вечером 31 мая были приняты два важнейших решения, фактически означавшие прекращение развертывания 1-го эшелона: на Щ-303 была отправлена радиограмма, разрешающая возвращение в базу, а на С-12 об отмене подготовки к походу. В последнем случае учитывалось то обстоятельство, что подлодка обладала старой аккумуляторной батареей, которую было невозможно зарядить для длительного подводного перехода.

Хотя командование КБФ ежедневно представляло в ГМШ свои оперативные сводки, 2 июня Военный совет флота отправил адмиралу Н.Г. Кузнецову пространный доклад о ходе развертывания 1-го эшелона. Перечислив все известные на тот момент факты, Трибуц в выводной части информировал наркома о принятых им решениях:

«1. Вывод очередных подлодок в море временно прекратить до июля месяца.

2. В течение июня месяца подготовить максимум ПЛ ПЛ для боевых действий и с наступлением темных ночей (позволяющих производить зарядку батарей), нанести противнику массированный удар.

3. Вести систематическую разведку авиацией ПЛ ПЛ, с целью определения дислокации сил и средств противника в базах, системы ДОЗК и поведения кораблей ПЛО противника.

4. Продолжать активную борьбу с кораблями ПЛО и ДОЗК противника на море и в базах всеми силами КБФ.

Развертывание ПЛ начать 15–25.07»[90].

Никакой мгновенной реакции на доклад со стороны Москвы не последовало. Возможно, предпринимаемые меры казались очевидными, возможно, там ждали материалов похода Щ-303. 1 июня она перешла от о. Кери к о. Родшер. Сделано это было весьма своевременно, поскольку утром того же дня старое масляное пятно в месте ее предыдущего 9-дневного нахождения было замечено самолетом и атаковано группой барж. У Родшера «щука» провела три ночи, после чего была окончательно готова к длительному переходу в точку рандеву с эскортом на восточном Гогландском плесе. Увы, из-за плохой работы гирокомпаса ее возвращение растянулось на четверо суток. Днем 5 июня она в подводном положении села на мель в районе банки Намси и разрядила батарею до 11 градусов Боме.

Противник не знал о возвращении «щуки», но его активные действия создавали все новые угрозы на маршрутах развертывания подлодок. Памятуя о том, что в мае из-за столкновения катеров-заградителей план минной постановки «Цандер» на рейде Лавенсари был выполнен только наполовину, контр-адмирал Бемер приказал выставить недостающие мины, даже несмотря на наступление белых ночей. Постановка была выполнена в ночь на 6 июня. Несмотря на присутствие нашего дозора, катера прорвались на рейд и не только выставили восемь донных мин ТМВ (четыре с «синими» замыкателями, две с «красными» и две с «зелеными»), но и огнем крупнокалиберных пулеметов в течение 20-минутного боя повредили дозорный бронекатер № 212. Дистанция боя временами сокращалась настолько, что в ход шли пистолеты-пулеметы и ручные гранаты. Шесть наших моряков, включая командира катера, получили ранения в самом начале боя, и только бронирование помешало противнику его потопить (немцы считали, что в цель попало около 500 из 850 выпущенных 15-мм патронов). Ответный огонь успеха не имел, но все же заставил немцев выставить мины севернее намеченного места. На отходе вражеский отряд был атакован парой поднятых по тревоге И-15бис, но после нескольких заходов на штурмовку из-за низкой облачности истребителям пришлось прекратить преследование. Вечером семь сторожевых катеров МО пробомбили район минной постановки и смогли вызвать взрыв двух мин.

Но вернемся к злоключениям Щ-303. Ей требовалась новая зарядка, на что ушло бы еще несколько ночей, или вынос точки встречи дальше на юго-запад. Травкин просил командование принять последнее решение, поскольку средства регенерации воздуха на субмарине подходили к концу. Просьбу удовлетворили, но встреча в ночь на 7 июня все равно не состоялась. Вышедшие встречать катера попали на немецкое минное заграждение, два из них подорвались на минах, причем МО № 102 затонул. На Щ-303 катера приняли за вражеские, а взрывы мин – за бомбежку глубинными бомбами. Лишь на следующую ночь встреча наконец состоялась и «щука» была приведена в бухту о. Лавенсари. В ночи на 10 и 11 июня она вместе с С-12 в два приема с покладкой на грунт в бухте Батарейной была переведена от Лавенсари в Кронштадт. При этом в ранние часы 10 июня эскорт попал под удар немецких пикирующих бомбардировщиков Ju.87, повредивших два тральщика.

Сразу после прибытия «щуки» в Кронштадт началось изучение материалов ее похода. Условия, в которых находилась в течение похода Щ-303, прекрасно иллюстрировались цифрами. За 30 суток с момента выхода из Кронштадта она прошла 261,7 мили в надводном и 255,1 мили в подводном положении. Нахождение на грунте в общей сложности заняло 538 часов (22,5 дня), максимальное пребывание без всплытия – 76 часов 11 минут[91]. За время похода было произведено 16 зарядок батареи, при этом их средняя продолжительность составила всего 1,6 часа[92]. Общий расход средств регенерации воздуха составил 13 баллонов кислорода и 1250 патронов к регенерационным машинкам. Из-за длительного нахождения на грунте на глубинах 70–80 метров прорезалась и повыдавливалась резина комингсов входных люков. Все это дает прекрасное представление о том, в каких условиях в течение месяца находились подводники. Хотя в походе Щ-303 не потопила ни одного корабля противника, его без всякого преувеличения можно считать одной из наиболее героических страниц советского подплава за все время войны, а экипаж «щуки» поставить в один ряд с героями последних дней обороны Брестской крепости.

Несмотря на это, по-видимому, вследствие отсутствия боевых успехов и предательства Галкина экипаж не был представлен к правительственным наградам. Исключение сделали лишь для командира подлодки, признав, что только его мужество, решительность и самообладание обеспечили кораблю возвращение в базу. Хотя представление было подготовлено еще в июне, оно не было завизировано членами Военного совета КБФ, но 5 сентября, когда страсти улеглись и поход Щ-303 затмили последующие события, внезапно отдельным приказом командующего КБФ командир «щуки» был награжден орденом Красного Знамени.

Подведение итогов действий 1-го эшелона

Уже 13 июня Травкин представил свое донесение о походе. Ряд выводов из него заслуживает особого внимания:

«Считаю, что основной барраж против подводных лодок противник перенес в район Порккалан-Калбода – Нарген, где стоят сети и выставлены две линии ДОЗК, состоящего из СКА СКА и СКР СКР. Проход указанного района возможен в северной части или по Таллинскому и Сууропскому створам.

2. В районе Гогландского плеса имеется барраж, но не столь сильный, каким он был в 1942 г. …

3. Считаю, что место зарядки нужно изменить с тем расчетом, чтобы к району Порккалан-Калбода – Нарген подходить с плотностью не менее 22 градусов Боме. Предлагаю