Однажды на Украине - Сергей Николаевич Прокопьев

– К сожалению, – говорит батюшка, – не могу сказать, что прихожан заметно прибавилось на приходе с началом СВО. Появились единицы – сын призван или муж. Раньше их не было, а здесь стали ходить. Зато по требам видно, много родственников у наших прихожан на СВО, ведь мы на территории военной части. Постоянно заказывают требы, просят церковных молитв за воинов. К великому сожалению, не только «о здравии воинов» молебны, сорокоусты, записки на проскомидию, есть и «о упокоении». Обязательно на панихиды подают имена воинов. И список этот растёт…

У батюшки зазвонил телефон. Ох уж эта сотовая связь. Никакой жизни от неё. Почему-то с досадой подумалось – отец Сергий сейчас заторопится, будет не до разговора, скажет: вызывают в штаб или ещё куда по делам неотложным, а у меня ещё полно вопросов. Кстати, тоже не в блокноте бумажном, в смартфоне записаны, ох уж эта повальная цифровизация и телефонизация.

К счастью, в панику я раньше времени ударился, забоявшись, снова придётся договариваться о встрече с батюшкой, а ехать в училище не ближний свет, в сумме полдня на всё про всё. Никуда батюшку не вызвали, он произнёс в трубку: «Слава богу! Слава богу! Поздравляю!» Не из штаба был звонок, не из митрополии, а из зоны боевых действий, звонил духовное чадо отца Сергия.

– Раб Божий воин Андрей, – с нотками гордости доложил батюшка. – Пока у нас учился, был моим первым помощникам в церкви, старшим алтарником. Очень хороший парень. Настоящий.

Отец Сергий второй год был настоятелем храма Димитрия Донского, когда раб Божий курсант Андрей поступил в училище. С началом занятий записался на факультатив «Основы православной культуры» и откликнулся на призыв батюшки Сергия, тому требовались помощники в алтаре. Андрей учился не «на инженера» – «на техника», «не на лейтенанта», а «на прапорщика» в формате среднего профессионального обучения. Пришёл в училище с боевым опытом, в 2014 году добровольцем поехал на Донбасс и несколько лет воевал.

– Андрей верит в Бога искренне, по-детски, – характеризует бывшего алтарника батюшка, – вера для него естественное состояние, верит без мудрствований, заумностей. Господь как сказал: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное…» К вере пришёл на Донбассе. Совсем молодым увидел концентрацию всей грязи, которую несёт в себе война, – бесчеловечность, зверство, попрание заповедей Божиих, торжество заповедей бесовских – убей, укради, предай, блуди, обмани, завидуй, ненавидь. На этом строит враг войну. И украинский, и подстрекающий к войне враг рода человеческого. В то же время война даёт понять – чтобы остаться человеком, надо жить с Богом. Под пулями ты ближе к Господу. Андрей в училище в свободные от занятий часы часто проводил в церкви. Дел у нас в то время хватало, это восемнадцатый – двадцатый годы, строились, вели отделочные работы. Трудился, молился. Поработает, подойдёт: «Батюшка, благословите акафист почитать». Встанет перед иконами. Это была потребность. Удивлялся ему и радовался.

Воевал Андрей в ту необъявленную войну на Донбассе механиком-водителем в экипаже выпускника танкового училища раба Божия Виталия. Командир танка на той войне стал Героем России, Андрей получил орден Мужества. В училище наградой не кичился, грудь колесом не делал. «За что орден дали?» – спросил однажды батюшка. В ответ Андрей пожал плечами: «Считается, спас командира». «Ты что, не спасал?» – «Вообще-то спас с Божией помощью».

Бог ты мой, как резануло батюшке по сердцу, когда узнал о беде, в которую угодил Андрей. После училища направили его служить в Мурманскую область. На федеральной трассе в ненастье, сильно пуржило, видимость слабая, пошёл на обгон фуры и лоб в лоб столкнулся с встречной машиной. По вине Андрея погиб человек. Андрей был осуждён. Освободился досрочно, а тут СВО. Начал ходатайствовать о восстановлении звания с последующей отправкой в зону боевых действий.

– Воюет командиром Т-72, – доложил батюшка. – Недавно дали ему младшего лейтенанта, поэтому и звонил мне.

К КПП подошла ещё одна группа курсантов.

– И этим парням, скорее всего, придётся воевать, – произнёс отец Сергий. – Люблю их. Это цвет нашей нации – воины. Приходят в училище после одиннадцатого класса совсем зелёные, форму надели, я им говорю: всё, ребята, вы уже не школьники и не просто студенты, вы в погонах, вы, будь мир, будь война, всё одно на передовой защиты Отечества. Окружающие видят в вас защитников. Пусть ещё мало что умеете, всё равно – воины, и этим всё сказано. Учитесь, становитесь профессионалами ратного труда. И гордитесь – вы продолжатели дела русских воинов Димитрия Донского, чьё имя носит наш храм, Александра Невского, Александра Суворова, Федора Ушакова. Вы защитники России. И сына воспитывал мужчиной. Если что – не миндальничал, бывало, и ремня всыплю. Молюсь за сына, за всех наших воинов: «Господи, воины и вся защитники Отечества нашего в заповедях утверди, крепость духа им ниспошли, от смерти, ран и пленения сохрани!» А взрослеют наши мальчишки на войне стремительно, поверьте мне. Сужу по сыну, по бывшим курсантам, в отпуск с войны приходят другими людьми. По тому же Андрею, с опытом войны он во время учёбы заметно отличался от курсантов, пришедших в училище после школы…

На прощание беру благословение у батюшки Сергия и направляюсь в сторону автобусной остановки. Слева от дороги выстроены в парадный ряд музейные образцы бронетанковой техники – танки, БТР, БМП. Остановился у легендарного победного танка Великой Отечественной войны – Т-34. В этот момент на колокольне ожили колокола, студёный весенне-прозрачный день наполнился пасхальным перезвоном. Звучал он для пробы не в соответствии с церковным календарём, полноправно огласит округу радостью праздника лишь через десять дней. Мечтательно подумалось: Великая Отечественная война завершилась через три дня после Пасхи, вот бы нынче так. Но нет, войне ещё длиться, победы пока не видать, идём к ней трудно…

Плетуньи

Говорю «плетуньи» – и слышу музыку ласкового ветра. Нежно касается она благодатью сердце, обволакивает тихой радостью душу, втекает в неё восторгом – плетуньи. Кто выдохнул это удивительного звучания слово? Кто чуть повернул привычное, и получилась песня. Совсем-совсем коротенькая, всего-то в одно слово, а песня. Её услышал от знакомой, она рассказала об Ольге Анатольевне, которая организовала волонтёров в мастерскую «аZOVоСЕТИ». С февраля двадцать третьего года работают в ней плетуньи (какое, согласитесь, славное слово, снова и снова хочется петь-повторять), трудятся под лозунгом «Всё для фронта – всё для победы».

Договорились с Ольгой Анатольевной по телефону о встрече. На маршрутке доехал до районного села. Современная деловая женщина Ольга Анатольевна встретила на машине и повезла в мастерскую, находящуюся в бывшем автовокзале.

Одноэтажное кирпичное здание сиротливо пустовало несколько лет, утратив первоначальное значение. Пару месяцев назад исполняющий обязанности губернатора, готовясь к выборам на высокий пост, объезжал районы губернии, в Азово плетуньи обратились к кандидату: негде плести маскировочные сети. Руководитель не стал ходить вокруг да около, не стал с умным лицом говорить туманное, «надо рассмотреть этот крайне важный вопрос», и кормить обещаниями в несколько дней решил проблему, автовокзал отдали плетуньям.

В бывшем зале ожидания (точнее – зальчике, масштабы сельские) на стене напротив входа растянут красный стяг с образом Спаса Нерукотворного. Добрую часть зала занимают два деревянных, метров пять в длину, метра полтора в высоту станка для плетения сетей. На станок вешается сеть-основа, которую проворные женские руки превращают при помощи лент в маскировочную. В углу зала станок для нарезки лент из широкой ткани.

Знакомлюсь с женщинами и с ходу напрашиваюсь в ученики. На станке рыбацкая сеть с ячеей пять на пять сантиметров (на крупную рыбу), в неё вплетаются ленты защитного цвета, создающие маскировочный эффект. Рисунок сливается с естественным пейзажем, беспилотные летательные аппараты не распознают искусственность, под коей скрывается опорный пункт или танк, пушка-гаубица или снайпер в ожидании цели.

Сети плетут двумя способами, первый – рисунком, схожим с буквой G, второй – лепестками. Если первые сети плоские, вторые «лохматые». На первые идёт лента шириной три сантиметра, на вторые – семь сантиметров, и с бахромой, с одной стороны «реснички» длиной в пять сантиметров, их нарезают ножницами.

Сети не всесезонного цвета. За окнами автовокзала осень, посему сейчас на Украине цвета ближе к сухой траве – «койот»