Лица войны - Владимир Александрович Рыжков

не сбрасывает Британию со счетов. Но основные говорящие стороны – это СССР и США. И это постоянно в тексте чувствуется. При том, что, когда союзники высадились в Нормандии, не факт, что там американцы были в подавляющем большинстве. Да, у них было больше всего самолетов, военно-техническое превосходство было бесспорно, но численное – вряд ли.

Американцы не были в западной части коалиции единственным ключевым игроком, но разговор все равно идет именно так. Здесь играет роль все-таки то, что роль США в мире уже тогда была главенствующей. Она стала таковой после Первой мировой войны. И в некоторых документах, которые опубликованы в этой переписке, прочитывается мнение, что русские совершили ошибку, уйдя в 1919 году из Европы.

Ведь очень многие левые оказываются на государственной службе. Сильно левеет гражданское общество, возникают все эти многочисленные комитеты помощи, поддержки и т. д. Очень полевел Голливуд, который никогда левым не был, ни до, ни после. Очень полевел Госдепартамент.

Потом уже «красную чуму» не удалось удержать в руках, она начала расползаться, но левые настроения были очень сильны. Это была студенческо-интеллигентская такая игрушка, которая жила своей жизнью, а тут война великая, Советский Союз – главный противник нацизма, и у левых настроений появляется некая почва. Ощущение, что у них за спиной есть некая сила, необязательно военная, скорее – моральная.

Тогда Советский Союз и Соединенные Штаты – делили мир, будучи победителями, сегодня Соединенные Штаты и Россия в неравном положении, поскольку требования делить мир Россия выдвигает после поражения в холодной войне. С другой стороны, реакция Соединенных Штатов во многом доказывает, что для них Россия так и осталась главной второй страной.

Переписка за четыре года велась раз в четыре дня, получается 365 писем, но это и Сталин Черчиллю, и Сталин Рузвельту.

Когда Сталин пишет что-то, или Рузвельт что-то пишет Сталину, идет некая взаимная переписка. Вроде бы по контексту не предназначенная для Черчилля, а в третьем ответе – вот вам Черчилль… Если посмотреть переписку с Черчиллем по тому же поводу – письмо как бы не привязано к двум предыдущим. Скорее, кто-то доносил Черчиллю о письмах Рузвельта Сталину. Разведка, наверное, работала.

После смерти Рузвельта велась также интенсивная переписка с Трумэном, но она очень быстро была прервана.

Сталин, Черчилль и Рузвельт в Ялте – апрель 1945 года

Все-таки была попытка и с позиции Рузвельта превратить ООН во что-то могучее интернациональное, типа Евросоюза, только на мировом уровне. На эту мысль в переписке он постоянно наталкивал. Но главное – понимание того, что какой-то инструмент нужен. Не просто инструмент, а инструмент более действенный, чем Лига Наций. Ведь был уже один опыт. Она вообще не сработала так, как должна была сработать, по многим причинам. Она не предотвратила войну. И поэтому новая структура, хотя является формальным наследником Лиги Наций, должна быть более мощной и действенной.

В меньшей степени затрагивался в переписке Нюрнберг. В Ялте было принято принципиальное политическое решение, а дальше уже спустили на уровень исполнения. Разногласия между СССР, с одной стороны, и США и Великобританией, с другой, появились уже после войны, и Запад был един по поводу наказания людей, фюреров промышленности, других представителей, не являющихся, например, сотрудниками СС, которая официально была объявлена преступной организацией, или людей, не являющихся государственными служащими Третьего рейха. Там шли споры, Вермахт не был признан преступной организацией. Это же решалось не на уровне Большой тройки – уже ниже уровнем.

СССР настаивал на более жестких наказаниях, был против того, чтобы Вермахт не признавали преступной организацией. По Вермахту было принято соломоново решение: преступной организацией не признавать, но при этом вернуться к формуле «военные преступления и преступления против человечности» и судить по этой формуле. Не как за принадлежность к Вермахту, а за конкретные деяния.

По Вермахту было принято соломоново решение: преступной организацией не признавать, но при этом вернуться к формуле «военные преступления и преступления против человечности» и судить по этой формуле.

Еще одна тема – послевоенный раздел Германии. И там подходы были очень разные. В действительности самым жестким был не советский подход, а американский – делить, не должно быть единой Германии. Делить не на две части, а на целый ряд маленьких государств.

Структурно страна не была расколота, потому что был общий наблюдательный совет, но в какой-то момент это превратилось в формальность. В советскую оккупационную зону должны были входить некоторые районы Рура, который находится в Западной Германии. Точно так же, как Западный Берлин вошел в западную зону оккупации.

Возвращаясь к переписке. Сталин любил писать сам. Пару раз поручал Молотову, потом правил. Если в ситуации, когда он любил работать сам, он кому-то поручал, значит, в этом была необходимость.

Три человека с очень разными позициями в течение четырех лет войны находят решения почти по всем вопросам. Черчилль был великий политик, но он в силу своих возможностей на тактическом уровне и меньше всех выиграл. На среднем уровне больше всех выиграл Сталин, а на стратегическом – Рузвельт.

16. Кто вы, фон Риббентроп?

Гость: Василий Молодяков, историк

Как ни странно, на немецком языке нет ни одной биографии Риббентропа. Есть только исследование западногерманского историка Вольфганга Михалки «Риббентроп и внешняя политика Третьего рейха», но оно охватывает всего 8-летний период с 1933 по 1940 год. Исследование очень интересное, но, что весьма примечательно, не переведенное на английский язык, а английский язык – это латынь современной науки.

О Риббентропе написано всего 5 книг на английском языке, и, как говорится, одна другой краше. Первая вышла еще в 1938 году, когда он только стал министром иностранных дел. Написал ее некий Георг фон Гюнтер, причем по-английски. Есть основание предполагать, что это псевдоним. Книжка безумно увлекательная, читается как шпионский роман, но, к сожалению, не имеет ничего общего с действительностью. Там расписаны подвиги секретного агента Иоахима фон Риббентропа в годы Первой мировой войны в США, в Турции и так далее. Фантастический шпионский триллер, такой Джеймс Бонд.

Всю Первую мировую войну Риббентроп провел на фронте, и за океан уезжал, и воевал, и даже видел Анну Павлову в Нью-Йорке. Но из этого слепили нечто фантастическое. Потом две книжки вышли в годы войны. Одну написал некий Дуглас Гленн, есть основание предполагать, что это тоже псевдоним. И этот самый Дуглас Гленн всю авантюрную часть переписал из книжки Гюнтера. И вообще,