«Другой военный опыт»: российские военнопленные Первой мировой войны в Германии (1914-1922) - Оксана Сергеевна Нагорная

организованные формы досуга: школы, библиотеки, кружки и самодеятельные коллективы. Несколько ранее традиция проведения культурных мероприятий начала складываться в офицерских лагерях. При активной поддержке комендатур и ПВМ, которые в подобной организации видели возможный аргумент в международной дискуссии о содержании военнопленных, в лагерях формировались театральные коллективы, хоры, оркестры. Инструменты и декорации закупались из кредитов касс взаимопомощи, лагерных кантин, на пожертвования благотворительных организаций либо мастерились своими руками из подручных материалов[754].

В своей работе У. Хинц представляет лагерный досуг в качестве индикатора толерантности и признака свободного пространства в немецкой системе военного плена[755]. Как и многие моменты лагерной организации, интенсивность творческой жизни полностью зависела от коменданта. Иногда стремление пленных скрасить монотонность пребывания за колючей проволокой использовалось в качестве дисциплинарного фактора. Желая подавить сопротивление, добиться от заключенных более лояльного поведения или в наказание за проступок одного из них лагерная администрация угрожала или действительно отменяла проведение выставки, концерта или представления.

Ограничивающим фактором в развитии солдатской лагерной культуры стал перевод основной массы пленных в рабочие команды, что обусловило временное затишье творческой жизни. Однако даже в этот период незначительное количество пленных (нетрудоспособных, представителей творческих профессий и пленных работников лагерной администрации) поддерживали функционирование театров, школ и библиотек. Очередной подъем творческой активности пришелся на послереволюционные период, когда значительная часть была отозвана с работ и вновь сконцентрирована в основных лагерях.

Творческие коллективы пленных являлись частью самоуправления и были подотчетны комитету. Общий доход от продажи билетов на спектакли и концерты, стоимость которых в зависимости от близости к сцене составляла от 20 пфеннигов до 1,5 марок, шел на оплату декораций, костюмов и инструментов. Благотворительные вечера устраивались в пользу лазаретов, лагерных школ, библиотек и церквей[756]. Концерты и спектакли являлись одним из немногих выражений интернациональной солидарности в смешанных лагерях: пленные посещали мероприятия, организованные представителями других наций, в программы концертов включались гимны всех представленных за колючей проволокой стран, в офицерских лагерях национальные сообщества устраивали друг для друга творческие вечера[757]. При этом мероприятия, организованные французами или англичанами, пробуждали у русских офицеров даже некоторое чувство соперничества[758].

Что касается содержания постановок, то оно во многом зависело от наличия в лагерной библиотеке текстов произведений. Неудивительно, что тематика представлений была чрезвычайно схожа. Чаще всего ставили комедийные сюжеты из творчества Гоголя, Чехова, Островского[759]; трагедии на лагерных сценах были редкостью, несмотря на более поздние заявления режиссеров, что «театр никогда не считался с желанием довольно большой части публики, искавшей в театре только возможность к легкому и веселому препровождению времени». Целевой установкой всех художественных кружков, обществ любителей драматического искусства и музыкальных коллективов было «доставить эстетические развлечения в слишком обособленной и однообразной жизни устройством спектаклей, концертов, кинематографических сеансов, литературных и других художественных вечеров»[760]. В агитационных лагерях театральные представления превратились в одно из средств пропаганды сепаратизма и национальной идентификации. Здесь в репертуар старались включать произведения национальных поэтов и композиторов, а пьесы ставились только на родном языке. К примеру, в Вецларе наиболее популярными авторами являлись Т. Шевченко и М. Лысенко[761].

Самодеятельным кружкам удавалось подняться на более высокий уровень при наличии в лагере профессиональных деятелей искусства: режиссеров, актеров, дирижеров и музыкантов[762]. Многие профессионалы пытались продолжить свое образование или повысить квалификацию во время пребывания в плену. В адрес немецких военных органов поступали прошения на посещение курсов по искусству и консерваторий, при этом выражалась готовность оплатить транспортные расходы на себя и охрану. Подобные обращения, однако, удовлетворялись только для представителей национальных меньшинств, подлежавших пропаганде или подавших заявление на получение немецкого гражданства[763].

Востребованными в лагерях оказались театральные критики, комментировавшие культурные события в лагерных газетах. Именно в этих заметках можно найти упоминание зрительской реакции на любительские постановки. Чаще всего «изголодавшаяся и не слишком взыскательная публика» принимала любые проявления творчества с восторгом. Они «отрывали слушателей от окружающей жизни» и «оживляли у некоторых впечатление» от просмотра этих же произведений в довоенных театрах[764]. «Театр давал нам величайшую из иллюзий: он на несколько часов освобождал нас от плена, переносил в прекрасную свободную жизнь»[765]. Даже при посещении иностранных спектаклей, где отсутствие языковых знаний обусловливало понимание на уровне «моя-твоя», пленные «искренне, до слез хохотали, вторя развеселившимся товарищам», были «очень довольны собой и окружающими»[766].

В особый вид лагерного искусства превратились театральные и концертные программки. Каждую из них местные художники украшали виньетками, изображениями музыкальных инструментов или главных героев действа. Нередко визуализация последних носила явный эротический оттенок[767]. В случае участия актеров или приглашенных лиц из числа чиновников немецких военных ведомств или пленных союзников программы составлялись на нескольких языках. Данные «шедевры» тщательно сохранялись как представителями комендатур для отчетности, так и самими пленными, высылавшими программки в письмах родственникам или забиравшими их при отправке домой.

Одним из организованных немецкой стороной видов досуга, особенно распространившимся в офицерских лагерях с 1915 г., стал кинематограф. Здесь даже при наличии развитого театрального кружка кино становилось «настоящим событием». О популярности этого времяпрепровождения свидетельствуют отчеты лагеря Нейссе, где за один год было организовано около 150 сеансов[768]. Показы носили исключительно развлекательный или ознакомительный характер: пленным демонстрировались красоты Германии (горные озера Верхней Баварии, Циллертальская долина, жемчужины Балтийского моря), научно-познавательные сюжеты (жизнь водных жуков, охота на больших змей и носорога), юмористические зарисовки (радости и страдания садоводов)[769]. Более выраженные пропагандистские цели имела демонстрация фильмов в просветительских лагерях. Особо тщательной цензуре подвергались игровые ленты с участием представительниц женского пола. В этом случае ведомства вели длительную переписку, обсуждая степень безопасности показа подобных фильмов в мужском сообществе[770]. В 1918 г. в ПВМ возникла инициатива использовать сеансы как один из видов поощрения солдат в рабочих командах за прилежное поведение и работоспособность. Перед просмотром предполагалось зачитывать на русском языке краткое содержание фильма. Однако с мест начали поступать протесты работодателей и ссылки на нежелание самих солдат посещать киносеансы по причине усталости после трудового дня[771].

Культурные мероприятия в солдатских лагерях чаще всего приурочивались к праздничным дням: масленице, пасхе, рождеству, когда пленные освобождались от работ на пол дня или на весь день[772]. До революции в России нерелигиозные торжества в лагерях были редкостью. Результатом взаимных договоренностей между враждующими сторонами стало празднование дня рождения императора, который дважды (в 1915 и 1916 гг.) был объявлен для всех военнопленных из России выходным днем. При организации праздничных мероприятий комендатуры ослабили цензуру, позволив включить в программы