Прорыв Лужско-Старорусского рубежа - Сергей Николаевич Бирюк

Параллельного преследования противника не наблюдалось. По мнению штаба корпуса, по причине широкого использования противником автомобильного и гужевого транспорта и, благодаря этому, своевременному отводу не только арьергардов, но и мелких заслонов.

В некоторых случаях вперед выбрасывались подвижные отряды, силой до усиленного стрелкового батальона на санях. Иногда использовались танковые десанты или лыжные батальоны.

Так, 288‐я стрелковая дивизия получила задачу к 25 февраля освободить Дно, атакуя с северо-востока. Одновременно с востока и юго-востока должны были атаковать части 44 сд.

Противник на подступах к Дно с северо-востока закрепился в деревнях Бол. Тресно, Лукома, Бессолово, Лужки и другие. Каждый опорный пункт противник оборонял силой усиленного взвода – усиленной роты (2–3 минометных и 1–2 артиллерийских батарей).

22 февраля командир 288 сд принял решение: «выслать отдельный лыжный батальон в промежуток между опорным пунктом Бол. ТРЕСНО и ЛУКОМА по маршруту НИНКОВА, ОТРАДА, СОСНОВЦЫ, ШИЛИНКА-КАРЕЛЬСКАЯ с задачей перерезать ж/д и шоссе ДНО – ПОРХОВ и посеять панику в рядах противника».

Отельный лыжный батальон состоял из 2 стрелковых рот по 50–60 человек, минометную роту (5 82‐мм минометов на волокушах), взвод ПТР (9 ружей), взвод разведчиков (18 человек), три ручных и станковый пулеметы, взвод саперов. Батальону была придана радиостанция.

Командир батальона, получив задачу, прибыл в батальон в район Лукома около 24.00 22 февраля. Через 10–15 минут батальон выступил. Задачу и маршрут, кроме командира и начальника штаба батальона, никто не знал. О противнике имелись только смутные сведения, карта была только у начальника штаба.

Хотя батальону и было указано ориентировочно время выполнения задания, ввиду «срочности» задания командир батальона разведку вперед не выслал, а батальон двигался одной колонной, имея впереди на удалении 100–150 м лишь непосредственное охранение. Имевшиеся, по сведениям местных жителей, в Нинково 50 немцев остались никем не замеченные. Командир батальона все время твердил лишь одно «скорее, скорее», поэтому охранение батальона не могло выдвинуться на должную дистанцию.

При выходе из Нинково батальон повернул на Отраду. В это время была замечена колонная немцев, двигавшаяся из Залесья на запад к лесу. Избегая встречи с противником, командир повернул батальон, с целью обойти Отраду с запада. Спустя несколько минут по батальону был внезапно открыт стрелковый огонь из Бол. Тресно и с южной стороны леса. Батальон стихийно, без команды, бросился в атаку на Бол. Тресно, а обоз батальона повернул обратно на Нинково. Батальон ворвался в Бол. Тресно, захватил три орудия и два автомата, но успеха не развил и не закрепился.

Через 10–15 минут батальон был контратакован с двух сторон: из Бол. Тресно (свыше роты) и Отрады (до 50 человек). Одновременно по батальону вели огонь по две минометные и артиллерийские батареи. Ответный огонь из минометов батальона не велся, так как мины были в обозе, находившемся в Нинково. По этой же причине не велось огня из других видов оружия, так как имевшиеся в батальоне боеприпасы были израсходованы еще до контратаки противника.

Батальон потерял свыше 80 человек убитыми (в том числе погиб командир батальона), до 70 человек пропало без вести (в том числе обнаруженных на следующий день 40 трупов) и 6 человек попало в плен. Данные приведены со слов начальника штаба батальона – ст. лейтенанта Бычкова.

Таким образом, хорошо задуманная командиром дивизии идея обхода опорных пунктов противника в Лукома и Залесье и выход в тыл гарнизону Дно не была выполнена, так как:

1. Командиру батальона не было указано время наступления («немедленно»), а также не было указано ориентировочного срока выхода на шоссе Дно – Порхов. Командир батальона понял «немедленно» буквально, действовал поспешно и не организовал, как следует, разведки и охранения, обеспечения боеприпасами и прочих мер боевого обеспечения.

2. В критическую минуту батальон оказался без боеприпасов, так как они были в обозе.

3. Шанцевого инструмента батальон не имел, поэтому не смог закрепиться на окраине Бол. Тресно.

4. Командир батальона не выполнил, а может быть, и не знал, статей 11 и 16 Боевого устава пехоты (основы управления командиром в бою своими подразделениями, обязанности командира батальона и начштаба полка по управлению подразделениями в бою), ч. 2 (2, л. 2–3).[1]

ПВО и ПТО при преследовании противника были организованы плохо. Общей системы воздушного наблюдения и оповещения не было. Связь на марше между штабами дивизий и полками осуществлялась по радио и обычно работала бесперебойно. Внутри частей связь днем была зрительной, а ночью поддерживалась цепочкой связных.

Среднесуточный переход частей равнялся 20–30 км. Преследование велось в условиях опустошенной противником местности, при большой растяжке тылов. При отходе противник тщательно разрушал все переправы и мосты, их объезды, уничтожал все линии связи, телефонные и телеграфные столбы, минировал подступы и дороги к населенным пунктам, сжигал по пути отхода населенные пункты, лишая тем самым преследующие части возможности обогреться и отдохнуть.

Требование уставов – неотступное с полным напряжением сил преследование противника для его полного разгрома, в общем, выполнялось – пехота отдавала все свои силы.

На уровне рота – батальон почти не наблюдалось стремления обойти противника, отрезать пути его отхода и уничтожить. Главным образом, противник преследовался с целью захвата пунктов, удерживаемых им. Этим объяснялось сравнительно незначительное количество пленных и трофеев.

Возможность уничтожения противника параллельным преследованием и путем выброски подвижных отрядов большое значение имела обеспеченность войск автотранспортом и, особенно, горючим (2, л. 4).

Саперов, приданных головным частям, необходимо было обеспечивать транспортом, предпочтительно автомобильным, чтобы они могли, выполнив одну задачу, быстро перейти к следующей, не теряя времени на транспортировку.

Так как противник полностью опустошил местность, а населенные пункты почти полностью отсутствовали, ориентироваться, особенно ночью, было очень трудно. Вследствие этого нередко происходила путаница в определении маршрутов движения органами разведки и охранения и следующими за ними остальными войсками. Необходимо службу регулирования организовать под руководством квалифицированных офицеров и не только от уровня штаба дивизии и выше, но и непосредственно в головных подразделениях.

Службе боевого обеспечении в ходе преследования требовалось уделять самое тщательное внимание, во избежание поспешности в ее организации. 24 февраля 1944 г. 1014‐й стрелковый полк при подходе к д. Бессолово, был встречен внезапным организованным пехотным и артиллерийским огнем противника (4 орудия стояли на окраине деревни) – в результате чего полк потерял свыше 200 человек, а действовавшие совместно танки не менее 15 машин.

Необходимо было искоренить на практике слово «немедленно», так как оно понималось каждым по-своему. Выход подразделений и частей на тот или иной рубеж было необходимо регулировать хотя бы ориентировочным временем прохождения этих пунктов или рубежей.

Связь, взаимодействие, взаимное информирование при преследование требовалось поставить на более высокий уровень, так как несоблюдение этого приводило к пагубным последствиям. Штаб 44‐й стрелковой дивизии на одном из переходов в погост