От Икике до Ялу. Боевые корабли 1885-1895 - Алексей Борисов

а старые 6-дюймовки в батарее – на 120 мм пушки также Канэ. Но новых орудий не хватало для вооружения строящихся кораблей. В отношении "Нахимова" ограничились обновлением машинно-котельной установки, в результате чего крейсер приобрел, по крайней мере, по расчетам экспертов, 17-узловую скорость, и улучшением защиты главной артиллерии. Изначально 203 мм орудия, размещенные в барбетах с 8-дюймовыми броневыми стенками, прикрывались дополнительно кольцевыми башенноподобными щитами с толщиной стенок 19 мм, поверх которых была наложена крыша толщиной 12,7 мм. В ходе модернизации в 1898-1899 гг. толщину щитов увеличили до 63,5 мм у амбразур и до 51 мм по остальной окружности.

Кроме того, сняли массивные мачты, которые несли полную парусную оснастку брига, и поставили более легкие; убрали бортовые командирские башенки, предназначенные для управления огнем 8-дюймовками в бортовых барбетах.

В таком виде "Нахимов" отправился в свой последний поход – он вошел во II Тихоокеанскую эскадру адмирала Рожественского и участвовал в Цусимском сражении. В ходе дневного боя 14 мая крейсер получил от 20 до 30 попаджаний снарядами калибром от 76 мм до 305 мм; по разным данным, убито от 20 до 25 человек, ранены – 51 человек. по японским данным, на "Нахимове" было 10 убитых, а повреждения материальной части от артогня незначительны. Корабль сохранил ход и боеспособность.

Об эффективности ответного огня "Нахимова" судить сложно. Английский наблюдатель Пэкингэем, находившийся во время сражения на японском броненосце "Асахи" и впоследствии тщательно собравший сведения о действии русской артиллерии, насчитал только три попадания в японские корабли 203 мм снарядами (артиллерия такого калибра на русской эскадре была только на "Нахимове"); все три попадания пришлись на японский броненосный крейсер "Ивате" и серьезных повреждений ему не причинили. Во всяком случае, на следующий день "Ивате" отличился в уничтожении русского броненосца береговой обороны "Адмирал Ушаков".

С наступлением темноты "Нахимов" держал свое место в строю, замыкая колонну Второго броненосного отряда русской эскадры; отражал атаки японских миноносцев, ведя интенсивный огонь и светя прожекторами. Вследствие чего и стал одним из главных объектов для атак. Между 21:30 и 22:00 14 мая получил торпеду с японского миноносца, который, по свидетельству очевидцев из экипажа крейсера, сразу же был уничтожен выстрелом из 203 мм орудия. На корабле вспыхнула паника; командиру крейсера А.А. Родионову кое-как удалось успокоить людей. Он приказал прекратить огонь, погасить прожектора и застопорить машины; около 100 человек занялись подводкой пластыря под пробоину, которая оказалась с правого борта в носу.

Полностью закрыть пробоину не удалось ни пластырем, ни опущенным в дополнение к нему парусом; вода продолжала заливать внутренние помещения крейсера: прогнившие резиновые прокладки водонепроницаемых дверей и ржавые перегородки не выдерживали напора воды.

Чтобы ослабить напор воды, командир приказал развернуть крейсер кормой вперед и идти 3-узловым ходом: он рассчитывал добраться до корейского берега, починить там повреждения и идти во Владивосток.

Но то ли вследствие ошибки в исчислении, то ли из-за неисправности компаса вместо корейского берега "Нахимов" вышел прямиком к острову Цусима. Поняв, что корабль тонет и добраться до Владивостока не удастся, Родионов приказал спускать шлюпки и свозить экипаж на берег, а крейсер приготовить к взрыву. В это время появился японский эсминец "Сирануи" и флажным сигналом предложил спустить флаг и сдать корабль; Родионов приказал ответить "Ясно вижу до половины", "Сирануи" открыл огонь из 76 мм пушки; на горизонте показался еще один японский корабль – вспомогательный крейсер "Садо Мару"; Родионов дал команду "Спасайся, кто как может!" и приказал взорвать крейсер. Среди тех, кто еще находился на борту "Нахимова", вновь вспыхнула паника; люди начали бросаться в воду со спасательными кругами, жилетами и койками. Но там многих ждала смерть или увечье: паровой катер, у которого еще во время дневного боя заклинило осколком руль, кружил по месиву человеческих голов, топя спасающихся или дробя их кости форштевнем. Когда же катер удалось остановить, десятки обезумевших людей полезли на него; катер осел в воду настолько, что вода хлынула в разбитые иллюминаторы, и суденышко пошло ко дну, унося с собой тех, кто находился в машинном отделении и каюте.

Всего при эвакуации погибло 18 человек – почти столько же, сколько в дневном бою.

Между тем, взрыва не последовало: провода, по которым должен был пойти ток к подрывным зарядам в крюйт-камеру, были протянуты на одну из шлюпок, на которой сидел минный офицер мичман П.И. Михайлов. Тот должен был по сигналу Родионова замкнуть цепь и взорвать корабль, но провода оказались перерезанными. Возможно, это сделали уходившими последними с крейсера гальванеры, понимая, что корабль и так обречен, и не желая лишних жертв.

На "Нахимов" высадилась призовая партия во главе со старшим лейтенантом Инудзукой. В спешке спустив Андреевский флаг и подняв на его место японский, японцы оставили гибнущий корабль. Все еще остававшиеся на крейсере командир А.А. Родионов и штурман лейтенант В.Е. Клочковский сорвали неприятельский флаг. Крейсер продержался на плаву еще около двух часов и пошел ко дну только около 10:00.

Японцы подняли из воды 523 человека; еще 99 нижних чинов и 2 офицера высадились на остров Цусима и там были взяты в плен. Родионов и Клочковский спаслись: вечером их подобрали из воды рыбаки.

Что касается "Памяти Азова", то этому судну выпала более мирная судьба. Его инаугурационным плаванием стал вывоз на экскурсию на Дальний Восток наследника престола, будущего императора Николая II. Надо заметить, что "Память Азова", кроме обычного для океанских крейсеров вооружения, получил (как, например, броненосец "Петр Великий") еще и две мортиры – высокие российские военно-морские умы полагали, что они крайне полезны для того, чтобы поражать супостатские плавсредства через слабо защищенные палубы.

Командир "Памяти Азова", справедливо полагая, что в случае реального боя толку от этих мортир не будет никакого, но они ухудшают остойчивость и без того перегруженного корабля, осчастливленного французской модой на завал бортов. И при первом удобном случае отправил мортиры в трюм, где они в течение долгого плавания исправно выполняли роль балласта.

В целом же плавание оказалось не слишком счастливым. Во время визита в Японию Николай получил удар саблей по голове от охваченного патриотическим берсеркьерством самурая, хотя и безопасный для здоровья, но болезненный и не способствовавший улучшению отношений между двумя державами.

В 1904 г. "Память Азова" поставили на ремонт, и потому на Цусимское побоище он не попал.

В 1906 г. на крейсере произошло восстание матросов. Несколько дней над судном реял красный флаг, и "Память Азова" получила репутацию балтийского "Потемкина". Правда, восстание было быстро подавлено, зачинщиков и