Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам - Олег Александрович Гоков

пунктов[966]. В означенном рапорте от 8 декабря Н.Я. Шнеур прокомментировал каждый из них[967]. В этих комментариях содержалась как критика прежнего положения ПКБ, так и надежды Заведующего на его улучшение.

Первым пунктом запрещалось производить в офицеры, пока число офицеров бригады превышает штаты[968]. Н.Я. Шнеур писал, что это, вне сомнения, необходимое ограничение, поскольку «было, что каждый полковник, перед уходом прощальным приказом дарил своему преемнику несколько дюжин новых офицеров, благодаря чему число их возросло до безобразия, помимо стараний Наиба ос-Солтане, который также производил немало»[969]. Второй пункт гласил: «Если кто-нибудь из командиров (т. е. персидских офицеров ПКБ – О.Г) умрёт… то из содержания его выделить сумму на содержание одного “казака”, а остальное обратить в пенсию наследникам таких мухаджиров»[970]. Комментарий полковника был лаконичен: «Прекращён прирост

“пенсионеров” на счёт строевых чинов. Отныне “пенсионерами” будут назначаться одни мухаджиры, и то, каждый должен содержать за себя одного строевого “казака”»[971]. Третий пункт предусматривал выплату отпускных денег чинам ПКБ, находящимся в отпуске, в размере половины жалования. Это, по мнению Н.Я. Шнеура, давало большую экономию отпускных.

Четвертый и пятый пункты инструкции увеличивали власть полковника в ПКБ. Согласно им, полковник мог ходатайствовать о награждении 10 % чинов бригады орденами, имел право исключать из ПКБ «лиц провинившихся и ведущих себя нехорошо, а также просрочивших сроки своих отпусков»[972]. Комментируя эти пункты, Н.Я. Шнеур писал: «Высшим наказанием было до сих пор исключение из бригады… но исключаемые подавали шаху прошение, и он их приказывал зачислять снова в бригаду как опытных “казаков”»[973]. Что касается наград, то они должны были служить своеобразной заменой не произведенным в офицерское звание из-за перебора офицеров. Полковник в комментарии вскрыл одну из проблем, связанную как собственно с полномочиями Заведующего, так и с ролью военного министра в принятии решений относительно бригады. Русские командиры не могли отметить орденами лучших офицеров бригады, поскольку здесь сразу срабатывали два фактора. Во-первых, при наличии множества офицеров, часто знатного происхождения, отличие наградой одного из них воспринималось как своего рода личная обида другими. Ненагражденные, таким образом, получали (с их точки зрения) моральное право требовать подобной награды и для себя, чтобы «уравняться» с награжденным. Это создавало напряженный климат, как в офицерской среде, так и в отношениях офицеров с Заведующим. Во-вторых, любое награждение шло через военного министра. А он не пропускал его без пишкеша, то есть (в данном случае) – взятки. Такое положение подрывало авторитет русского полковника в ПКБ. Четвертым и пятым пунктами Н.Я. Шнеур надеялся снять указанные проблемы.

Шестым пунктом определялось финансирование ПКБ. Думается, следует подробно привести указанный пункт и комментарии к нему, поскольку именно финансовая сторона в существовании ПКБ была основной. Во-первых, было зафиксировано, что из удержанных персидским правительством 20000 туманов 12000 уже возвращены бригаде. С нового финансового года (новый год в Персии начинался с новруза, то есть с 9-10 марта) бюджет ПКБ был определен в 80000 туманов. Кроме того, «на ремонт зданий городских и лагерных» шах согласился отпустить 2000 туманов в год. Было оговорено, что «правительство будет отпускать: 2000 туманов в начале года и 80000 туманов с начала до конца года помесячно, по частям из малиата (налоговых поступления – О.Г) Керманской провинции»[974]. Здесь же содержалась роспись того, как полковник должен расходовать указанные суммы. Предполагалось, что бюджетные расходы составят следующие компоненты:

«1) жалования и рационы членов русской военной миссии;

2) жалования и рационы офицеров и “пенсионеров” бригады, состоящих налицо;

3) суточное и фуражное довольствие и обмундирование нижних чинов… которое полковник в состоянии содержать на отпускаемые правительством деньги, и в начале каждого года полковник должен представлять военному министру сведения о числе нижних чинов, которые имеют быть содержимые в этом году;

4) (неразборчиво – О. Г.) лошадей;

5) отопление, освещение и прочие расходы, кроме путевых офицеров и урядников русской военной миссии»[975].

Н.Я. Шнеур положительно оценил последний пункт инструкции: «До сих пор деньги выплачивались бригаде только начиная несколько месяцев спустя после начала года. Отныне они будут выдаваться каждый месяц… На ремонт казарм выдавалась малая сумма (800-1200 туманов)… Отныне определена достаточная сумма сверх бюджета… Жалование третьего полка выдавалось помимо русского полковника и выплачивалось крайне неаккуратно, теперь оно введено в общий бюджет бригады и будет выплачиваться регулярно»[976]. Цифры количественного состава ПКБ в инструкции не оговаривались, однако третий подпункт шестого пункта гласил, что в начале каждого года полковник должен предоставлять военному министру сведения о числе нижних чинов, которое он может содержать в текущем году[977]. Таким образом, формально количественный состав ПКБ стал зависеть от Заведующего, который мог его варьировать, исходя не из шахских или чьих-то еще пожеланий, а из реальных финансовых возможностей. Этим Н. Я. Шнеур хотел снять «головную боль» Заведующих: как содержать на выделяемые деньги количество людей, не соответствовавшее средствам, и при этом умудряться показывать на смотрах штатный состав обученным.

Как видно из инструкции, сформулированной не без влияния Заведующего, Н.Я. Шнеур стремился повысить боеспособность и организованность ПКБ, превратив ее в подобие европейской воинской части не внешне, но и внутренне. Однако, как показало время, большая часть надежд Н.Я. Шнеура оказалась нереализованной.

В первой половине января 1893 г. Н.Я. Шнеур подал военному министру смету в 82 000 туманов, исходя из которой должна была определяться списочная и наличная численность чинов ПКБ. На основании бюджета и дестехата русская Миссия, полковник и шахское правительство заключили новое соглашение по бригаде[978]. В. А. Косоговский указывал, что «число казаков было показано фиктивно в 500. На самом деле в Тегеране было всего около 300, из коих 170 конных»[979]. К сожалению, не совсем ясно, откуда он взял эти цифры. Согласно соглашению, определенного штата ПКБ не имела – полковник был должен сам определять количество людей, которые он мог содержать на выделяемые средства. По соглашению в ПКБ полагалось иметь по спискам 158 офицеров и 563 нижних чина, то есть 721 человека. Налицо же должно было быть 471 офицер и нижний чин: «150 офицеров, 142 пенсионера, 27 нижних чинов трубаческого хора, 55 артиллеристов, 18 пеших, 21 вольнонаёмных и 200 строевых “казаков”». Остальных людей «недостающих до определённой условием численности, положено содержать в постоянном отпуску на половинном жаловании»[980]. «По контракту этого года, – доносил сменщик Н.Я. Шнеура В.К. Бельгард в Военно-ученый комитет, – численный состав бригады уменьшен до 200 строевых “казаков”», всего же насчитывалось 294 строевых чина[981]. «Кроме того, – отмечал ротмистр, –