Однажды на Украине - Сергей Николаевич Прокопьев

– Денис, не беспокойся, я выдержу, – уверял товарища. – Хочу поучаствовать в венчании, подержать венец.

– А ты знаешь, что шаферу нельзя менять руку, взял венец и держи до конца. Это мне боевой друг Жека, царствие ему небесное, говорил. Есть такая примета, тогда венчанные будут жить счастливо.

– И подержу!

Виктор убеждал себя – он выкарабкается из болезни, должен, в такой мясорубке выжил, но временами накатывало такое отчаяние – болезнь достигла четвёртой стадии. Жена против церкви, не придётся им венчаться, хотя бы товарища поддержать, была надежда – глядишь, и самому участие в церковном таинстве поможет. Денис, в свою очередь, решил, кому как не «музыканту» быть в такой ответственный момент в храме рядом.

Батюшка благословил Дениса, перекрестил его венцом:

– Венчается раб Божий Дионисий, рабе Божией Анне во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Денис поцеловал образ Спасителя на венце, Виктор принял его от священника. Жених был выше Виктора, пришлось тянуть руку с венцом.

– Венчается раба Божия Анна рабу Божию Дионисию во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Аня поцеловала образ Пресвятой Богородицы на своём венце, батюшка Владимир передал его школьной Аниной подруге.

– Господи, Боже наш, славою и честию венчай их, – троекратно пропел батюшка, повернувшись к алтарю и вознеся руки к небу.

И снова звучали молитвы, потом хор запел «Отче наш». Денис и Аня робко подпевали.

Батюшка поднёс нововенчающимся чашу с вином.

«Вино будем пить по очереди, – предупредила Аня дома, – не намахни сразу. Второй раз не наливают. Три раза батюшка будет подносить тебе, потом мне, тебе – мне… делаем по глоточку».

Денис, помня наказ, лишь пригубил. Вино было сладким, вкусным. Второй раз сделал решительнее глоток. Казалось, и не убавилось вовсе. Аня третий раз пригубила, батюшка глянул в чашу и произнёс:

– Сия чаша символизирует сладость и горечь вашей будущей семейной жизни, кому как не вам допивать её до конца. Кто главный в семье?

– Муж, – не раздумывая кивнула головой Аня.

– Всё правильно, мужу и допивать, – поднёс батюшка к губам Дениса чашу, скомандовал при этом: – До дна, до последней капли.

После чего соединил правые руки Дениса и Ани и повёл их вокруг аналоя с Евангелием… Шаферы неотрывно шли следом.

Правая рука Виктора с венцом затекла, занемела, но он помнил наказ Дениса не менять её. Наконец батюшка, выпевая молитву, взял венец сначала с головы Дениса, потом Ани…

После возглашения хором многолетия нововенчанным, после целования ими креста, который подносил к губам батюшка Владимир, последний, широко улыбаясь, громко произнёс:

– Вот теперь позволительно поцеловать друг друга! Поздравляю, дорогие мои!

На следующее утро Денис как обычно проснулся ни свет, ни заря, за окном только-только зарождался пятый день августа, солнце заметно позже поднималось над землёй, лето катило к осени, восток лишь чуть посветлел. Денис выскользнул из-под простыни, прихватил джинсы и футболку со стула, оделся в ванной и, стараясь ненароком не стукнуть дверью, вышел. Утренняя темнота пахла свежестью, ночью дождь окропил город благодатной влагой. В воздушные струи тонко подмешивались запахи осени – сухой травы, первых палых листьев. Денис закурил, постоял с минуту и решительно зашагал в новый день.

В полях запорожья

Чёрный «лексус» весело летел по трассе. Серый асфальт, зелёные полосы леса по сторонам, небо, задрапированное облаками, ненавязчивая бессловесная музыка из динамиков. Два Алексея в машине – отец и сын. Ехали из Сибири в Казань. За рулём старший. В их роду издавна велась линия Алексеев. Отец, дед и прадед у старшего Алексея носили это имя. Старший всё собирается копнуть родословную поглубже – заказать архивистам, пусть покопаются, глядишь, найдут ещё Алексеев в роду. Старший и младший походили друг на друга, оба лобастые, круглолицые, с упрямостью в глазах. Дорога им предстояла дальняя, в Казань. Старшему Алексею можно было не ехать, да он решил составить компанию сыну. И отмёл все другие варианты (самолёт, поезд) перемещения в пространстве из одной точки в другую. Не смутило, придётся столько времени провести за рулём. Наоборот, есть время пообщаться с сыном, наговориться, когда ещё вот так удастся, у него давно своя жизнь. Младший водил не только машину, даже танк, но он сидел на заднем сиденье, рядом костыли. Левая нога ампутирована по колено.

– Лёха, – в который раз выходил отец на больную для него тему, – завязывай ты с армией. Повоевал, долг Родине отдал.

– Папа, я офицер. Не мирные дни, война, значит, я должен быть в армии. Летали лётчики без ног, буду танкистом на протезе.

– Ты отличный механик, купим тебе станцию техобслуживания. Будешь командовать слесарями.

– Ты меня ещё поставь за прилавок.

В Казань ехали за протезом. Младший Алексей месяц назад был в столице Татарии, из московского госпиталя заезжал по пути домой, дабы мастера протезного искусства сняли с культи мерку. «Сделаем, никто не заметит, что на протезе», – пообещали.

В 2021 году Алексей окончил Омский бронетанковый институт, год прослужил, и война. Был командиром взвода, три танка в подчинении. Рассчитывал, дадут хотя бы «семьдесятдвойку» – Т-72, но получили Т-64. Как известно, «шестьдесятчетвёрка» выпускалась в Харькове, по этому поводу заряжающий изрёк: «Хохлы понаделали танков на свою голову». Алексей без энтузиазма отнёсся к факту оснащения взвода данной техникой, и даже не потому, что выпуска шестидесятых годов прошлого века, танки в два раза старше его. Двигатели «шестьдесятчетвёрки» отличались капризностью. В конечном счёте это стоило жизни наводчику и механику-водителю, а он потерял ногу.

Получили танки, навесили «кирпичики» динамической защиты и на передовую под Херсон.

В тот зимний день взвод выдвинулся на переднюю линию. Меняя позиции, расстреляли весь боекомплект по указанным целям, затем Алексей запросил у комбата разрешения вернуться на базу. Соблюдая дистанцию, танки заспешили домой. Машина командира шла замыкающей, и вдруг случилось то, чего больше всего опасался Алексей, двигатель заглох. Они были в полукилометре от лесополосы, в ней один за другим скрылись первые два танка. Как ни пытался механик-водитель запустить двигатель, ничего не получилось, сел аккумулятор, не удалось завести с помощью сжатого воздуха. Безжизненной громадиной стоял танк посреди поля, изрытого воронками.

На его беду был он не одинок в этой части вселенной, с неба хищной птицей осматривал землю украинский беспилотник. Алексей отдавал команду покинуть машину, когда прилетела первая мина, жёстко контузило механика-водителя. Вдвоём с наводчиком вытащили раненого из танка. Тот был без сознания, кровь шла из носа, ушей.

«Уносим подальше!» – скомандовал Алексей, знал, одной миной укры не ограничатся. Вторая не заставила долго ждать, легла не менее точно, осыпая осколками танкистов. Наводчик закричал, у него горлом пошла кровь, разжал руки, отпустил механика-водителя, повалился на спину. У механика-водителя на груди стало быстро расти кровавое пятно. Алексею болью резануло левую ногу. На всю жизнь в память врезалась первая мысль, пришедшая в голову: «Почему нога короче». Была перебита голень над щиколоткой, часть ноги в берце держалась на жиле. Превозмогая боль, Алексей перетянул ногу жгутом, всадил в плечо промедол, достал рацию, доложить комбату, что машина подбита, он ранен, требуется эвакуация. Связи не было ни с комбатом, ни со своими экипажами.

Внимательно осмотрел парней, заскрипел зубами от злости – оба двести. Забрал у них промедол. Пополз в сторону лесополосы, и сразу, стоило напрячься, потерял сознание. Придя в себя, решил ждать своих у танка. На случай появления укров имел в арсенале пистолет, два «калаша», две «лимонки». Был мороз, но холода не чувствовал. День скатывался к вечеру. Вколол в плечо ещё одну дозу промедола. На время забылся и очнулся в темноте от голосов, что доносились с украинской стороны. Они раздавались вдалеке, едва слышались, однако забытьё не притупило бдительности, ухо вовремя уловило посторонние звуки. Посмотрел в сторону позиций укров, увидел пляшущий луч фонарика. Похоже, трофейщики. Мысль заработала – что делать? Прикинуться мёртвым – не поможет, для того и идут, будут обшаривать карманы, переворачивать. Задрал штанину, посмотрел на ногу,