Воины-интернационалисты из Беларуси в гражданской войне в Анголе 1975-1992 - Александра Владимировна Кузнецова-Тимонова

– Тоже зарабатывали на этих поставках?

– Наверное. И после этих переговоров я вместе с советником подошел к начальнику Генштаба Анголы. Перестал говорить на португальском – а он учился в СССР и отлично говорил на русском языке – и заявил: «Как же так, ведь я все говорил правильно?» Он мне ответил: «Да, здесь и здесь ты все сказал правильно, но так надо». У меня просто слезы навернулись. С нашей стороны мне никто замечаний не сделал, хотя если бы это действительно была моя ошибка, то мне как переводчику было бы несдобровать. А все это просто было частью политического спектакля. Для меня – переводчика – это был достаточно болезненный удар по психике. Но такой случай был, и я его не скрываю.

– Вспомните какие-нибудь смешные, забавные моменты из командировки.

– Забавные… Было и такое. Например, когда наши выезжали купаться на пляж, в Луанде, и переводчики должны были этот пляж охранять.

– Пляж тоже переводчики охраняли?

– Да! Это была наша обязанность, тех, кто служил в Луанде. Те, кто выезжал в первую смену, в самую рань, одевались по полевой форме, то есть, в камуфляж, и при себе должны были иметь автомат. Пляж полностью перекрывали. Мне было очень жалко переводчика, который был с ГВС, который по утрам пробежки совершал. Бежит главный в шортиках, маечке, спортивной обуви, а за ним – переводчик в форме и с автоматом (смеется)]

Некоторые местные жители называли нас оккупантами. Проститутки местные подходили, вешались на шею к тем беднягам, кто стоял в охране. Конечно, внушительное зрелище, когда полностью перекрывали пляж. Вторая смена охраны одевалась уже иначе, повседневно: брюки защитные, рубашка.

Комментирует И. А. Ждаркин: Все купания происходили обычно до 11-12 часов утра, потом все сворачивались, потому что считалось, что позже уже сильный радиационный фон, купаться запрещалось.

– Еще вспоминаются веселые случаи, связанные с выпивкой. Мы ведь попали в Анголу как раз тогда, когда в СССР ввели «сухой закон». А в Анголе – конечно, приказа официального такого я не слышал, но разговоры полусерьезные велись: если ты не покупал в магазине водку и шампанское и не пил с ангольцами, значит, ты не вел пропагандистскую работу среди местного населения (смеется)] Потом резко все это запретили, когда в Союзе «сухой закон» набирал обороты. Куда только наши девали все спиртное? Наверное, втихаря высоким офицерам оно и выделялось. А нам запрещали. Мы в ответ выдвигали аргумент: как же так, мы ведь должны день Октябрьской Революции отметить! И отмечали, соответственно.

– А в бригаде Вашей самогонку кто-нибудь гнал?

– О случаях в бригадах я позже расскажу.

Был еще такой фактор: в Москве нам советовали, что желательно взять с собой: это, это, это, еще что-то. А зачем? Когда меня загнали в окоп, какого хрена, простите, там должен был делать утюг?! Если я сидел в такой дыре, среди этой «маты», как там называли лес, где нет ни электричества, ничего нет, что я там этим утюгом буду гладить?! Все эти чемоданы со шмотками, с утюгами в том числе, которые мы с собой привезли, мы, как в Луанде, в каптерке оставили. Так мой чемодан там и валялся, плесенью от сырости покрылся. Когда вернулся из Куито-Куанавале, только тогда его достал.

А ангольцам многие наши вещи были ой как нужны. И вот, жили мы в домике, шесть человек, и у каждого по утюгу. Зачем нам шесть утюгов?! А за утюг можно было получить две бутылки виски. Глядишь, веселый праздник Октябрьской Революции гарантирован. И именно за такую находчивость переводчиков в миссии шмонали хорошенько, и под кровати заглядывали, и холодильники проверяли, даже сам ГВС ходил, смотрел. Правда, ничего не находил (улыбается). А уже после того как прошла ночная поверка, мы втихаря отмечали праздник.

Один переводчик – забыл фамилию – никогда не стирал носки. Привозил с собой сто десять – сто двадцать пар носков, носил два дня, а потом выбрасывал в окно. Ангольцы их подбирали и забирали себе (смеется).

Самогонку я в Куито даже и не попробовал. Пиво мы по «Совиспано» заказывали, «Хайнекен», я его сначала пил, а потом, когда начались бомбежки, отдал все ангольцам, потому что ничего не лезло. После того как все немного утихло, перед тем как привезли комплекс «ОСА» – у нас был трофейный «лендровер», такая легкая-легкая машинка, по песку хорошо шла – мы поехали выбирать позиции, где поставить эти комплексы… Для промывки оптики в этих комплексах, «для обслуживания техники», назначался спирт. И наши технари на бочках, в которых был этот спирт, попросили переводчиков написать по-португальски «VENENO», то есть «ДЦ», чтобы ангольцы сами его не трогали!

Уже в Луанде, когда я туда прилетел, слышал, когда шли занятия в военном городке, как ГВС как-то в сердцах ругался: «Это же надо, двести литров спирта за месяц угрохали!» Выпили советники. Разнос такой был, что ой-ой-ой!

Все яркие моменты и не вспомнишь уже.

Когда ГВС был еще Курочкин, приходилось охранять его, когда он играл в волейбол на площадке. А перед тем как он шел играть, драили эту площадку. Все отдыхают после обеда, а переводчики – веник в руки и площадку готовить.

Помню, как я впервые вышел в море на патрульном катере, сделанном еще в Португалии. Мы шли вдоль берега. Такое суденышко… На большом корабле чувствуешь себя совершенно по-другому. У меня там никогда не было морской болезни. А тут, на этой лодочке, я не смог находиться внизу, как только спускаешься вниз, начинается карусель – морская болезнь, головокружение, тошнота. На палубе было еще нормально. Пришлось весь день, пока шли, провести наверху. А там – солнце и ветер! Пока добрались до пункта назначения, у меня все лицо уже было в волдырях.

Выходы в море на больших кораблях я переносил нормально. Вот только на этом катере вышло неладно. По океану идет корабль, а ты идешь по палубе, как по улице, и никакой качки, ничего не шелохнется под тобой. Даже завидовал немножко людям, которые отправляются в круизы на подобных теплоходах.

– В каких провинциях, городах Анголы довелось побывать за время командировки?

– Кроме Луанды, Куито-Куанавале и Намиба – Порту-Амбриш[190], Лобиту[191], Кабинда.

С Кабиндой связан забавный случай, который я обычно рассказываю мужчинам. Еще в Куито-Куанавале. У нас в 8-й пехотной бригаде был офицер родом из Кабинды, первый лейтенант. Советник начальника штаба – не помню имени, мы его называли просто Иваныч – прослышал как-то, что в Кабинде растет дерево, так и называется «рай de Cabinda», кора которого повышает потенцию. Так он ходил вокруг меня, выпытывал и