Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам - Олег Александрович Гоков

должна была служить главным орудием в «завоевании» Ирана. Именно своей энергией и напористостью В. А. Косоговский добился для русского влияния в Иране очень многого: ПКБ была поставлена им на совершенно иной уровень и из нее впоследствии предполагалось создать новые вооруженные силы страны под руководством русских инструкторов; исключительное место он занимал среди европейцев и персидских сановников. В одном из своих рапортов полковник ГШ В.П. Ляхов особо отметил вклад В. А. Косоговского в дело трехкратного увеличения размера бюджета бригады и расширения ее численного состава. По его замечанию, «генерал Косоговский, приняв от своего предшественника 620 всадников и бюджет в 82 000 туманов, в течение 9-летнего командования довёл штат бригады до 1500 человек с бюджетом в 229 000 туманов, то есть увеличил штат части в два с половиной раза, а бюджет её в три раза»[1117].

«Русское влияние, проводимое начальником этой кавалерии (ПКБ – О.Г.) Косоговским, – отмечал русский публицист уже в 1897 г., когда положение ПКБ не было таким уж радужным, как в последний год царствования Насреддин-шаха, – отлично говорящим по-персидски и имеющим личный доклад у шаха, вытеснило английское из армии и уронило престиж последнего»[1118]. С. Ломницкий, посетивший Персию летом 1898 г., отмечал, что В. А. Косоговский пользовался большой популярностью в Тегеране и у шаха[1119]. «Мне приходилось видеть его (В. А. Косоговского – О. Г.) среди его подчинённых и среди простонародья, – писал в 1900 г. поручик Лейб-гвардии Егерского полка Пётр Александрович Риттих о своем посещении Тегерана, – и я вынес впечатление, что он властвует над всеми, и что войска и серая толпа исполнит всё то, что он захочет»[1120].

В. А. Косоговский сумел вжиться в окружавшую его среду, приспособиться к ней, но при этом остаться самим собой. И в этом, по нашему мнению, заключался секрет его успеха. На рубеже веков британский поверенный в делах в Тегеране, секретарь Миссии Сесил Спринг-Райс оценивал проделанную В. А. Косоговским работу следующим образом: «Единственная дисциплинированная сила здесь – это 1 000 “казаков”, вооружённых и подчиняющихся русским офицерам. Они могут взять Тебриз в один день, Мешхед – в два, Тегеран – в шесть. Если персы сделают что-нибудь к неудовольствию русских, последние двинут свои войска вперед. Мы можем только оперировать морскими портами в заливе (Персидском – О.Г.), которые влияют на их положение в гораздо меньшей степени, чем они могут угрожать столице»[1121]. О значении ПКБ и В. А. Косоговского много писал и обозреватель английской газеты Валентин Чайрол в связи с проблемой обороны Индии. По его мнению, все закончившие службу в бригаде кавалеристы направлялись затем в провинции, продолжая служить в качестве «телохранителей губернаторов, агентов российского влияния и получателей сведений, интересовавших их русских покровителей»[1122]. Английский военный атташе Генри Пико вообще считал ПКБ частью русской армии[1123]. Правда, английские сведения в их фактической части следует использовать крайне осторожно. Основной тенденцией британских наблюдателей в изложении информации относительно ПКБ (да и русской политики в целом) было преувеличение возможностей противника с целью показать его агрессивный потенциал в контексте обороны Индии. Так, в конце 1899 г. численность ПКБ была около 1000 человек; главная ее цель была на тот момент не в наступлении по территории Ирана с целью подчинения его русскому влиянию, а в контроле столицы государства для обеспечения русских интересов в противовес британским, а также охране порядка и династии; службу в разных районах государства проходили не окончившие службу в ПКБ, а служившие в ней «казаки», которых небольшими отрядами командировали по приказу шаха или первого министра. Они действительно были агентами влияния, но при этом В. А. Косоговский жаловался начальству, что таким образом ПКБ распыляется и ослабляется ее состав в Тегеране. Однако, сведения англичан свидетельствуют, что с рекламной стороной дела В. А. Косоговский также справлялся неплохо, сумев создать у внешних наблюдателей иллюзию ПКБ как решающей силы в русских руках. Именно его стараниями, как справедливо отметил Е.Ю. Сергеев, к началу XX в. бригада превратилась в непременный атрибут персидской политической сцены, оставалась важнейшим рычагом давления России на шахское правительство[1124]. Когда в период иранской революции 1905–1911 гг. под патронажем Британии в иранской прессе и парламенте была развернута антибригадная кампания[1125], именно В. А. Косоговский, которого уже в Иране не было, стал одним из главных субъектов популистской критики. Вот как описывал в своей работе Н.К. Тер-Оганов этот процесс. В мартовском номере 1907 г. иранская газета «Тамаддон» («Цивилизация») прямо ставила вопрос о бесполезности русских военных инструкторов. Она сетовала на чрезмерные расходы, которые вынуждена была нести казна на их содержание, в то время как народ находился в бедственном положении. По утверждению газеты, деятельность бригады не принесла ожидаемых результатов, «от нее не было никакой пользы», – заключала газета. С обострением внутриполитической ситуации в Иране антибригадный порыв иранской прессы нарастал. Два майских номера газеты «Тамаддон» были посвящены ПКБ. В своей статье под заголовком «Иранский народ – живой или мертвый?» ее автор, обращаясь к своим читателям, вопрошал: «Как это возможно, чтобы живой народ, обладающий чувством, открытыми глазами и восприятием, смотрел, как наёмник, которого привезли для службы, будет управлять вопреки данному ему повелению (речь идет о командире бригады – О. Г.) и вместо службы заниматься предательством?! Не дождавшись помощи, народ замолк, пока ежедневная “Хабл ол-Матин” (персоязычная газета, издававшаяся в Калькутте) не начала этот рассказ, осветив наши глаза и сердца. Нам также стало необходимо исполнить свой долг. Генерал Косоговский, инструктор “казачьей” бригады, после своего приезда скрыл свои внутренние мысли и не выходил за пределы дозволенного. Но как только увидел положение Ирана и бесчувственность сановников, он без потери одной минуты приступил к осуществлению своих потаённых мыслей». Газета обвиняла полковника В. А. Косоговского в том, что тот посеял семена раздора между «казаками» и при помощи «самодержавного климата за короткий отрезок времени получил результат. Тех, кто не был согласен с его гнилыми мыслями, без всякого промедления и колебаний, выгнал из бригады и при помощи своих воспитанников составил ежедневные политические планы, которые затем послал за рубеж». Газета обвиняла его в разложении «казачьей» бригады. По утверждению газеты, деньги, выделяемые на содержание бригады, оседали «в карманах русских дам» (?!)[1126].

Как правильно построенная дезинформация эта информация имела под собой реальные основания. Генерал действительно действовал в русских интересах. Конечно, он манипулировал бригадными деньгами уже без былого контроля со стороны военного министра. Он очистил ПКБ от бунтарского элемента, повысив таким образом ее боеспособность и целостность. Однако