Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам - Олег Александрович Гоков

император, и военный министр, и командующий войсками Кавказского военного округа остались при мнении о необходимости замены ротмистра В. А. Косоговским. 19 марта 1894 г. Александр III «высочайше повелеть соизволил оставить в силе состоявшееся назначение подполковника Косоговского в Персию для занятия должности Заведующего обучением персидской кавалерии»[1135]. Отклонено было и предложение о производстве В. К. Бельгарда в следующий чин. Объяснялось это тем, что ротмистр на службе находился всего 10 лет, а в настоящем чине 3 года. Необходимый же срок для очередного присвоения составлял от 4 до 6 лет[1136].

О неудаче ходатайства, видимо, было сразу сообщено в Тегеран. В. К. Бельгард, оставив надежду стать Заведующим без приставки «и. о.», стал готовить ПКБ к сдаче новому командиру. Как часто бывало в таких случаях, внешние показатели теперь имели большое значение. Внутренние дела бригады следовало хотя бы в общем привести в порядок. Прежде всего, это касалось бюджета. Как уже отмечалось, здесь дела обстояли неважно. Сохранялся дефицит полковника Н.Я. Шнеура в 13000 туманов. К нему добавились долг около 800 туманов, изъятых ротмистром на хозяйственные нужды в счет будущего бюджета. Именно последний волновал В. К. Бельгарда, поскольку формально мог служить к обвинению в растрате. Поэтому через два дня после подтверждения утверждения В. А. Косоговского и отклонения просьбы о производстве в следующий чин, 21 марта ротмистр оформил частный заем на 1 000 туманов в Ссудном банке Персии (так стало с 1894 г. именоваться Ссудное общество Персии Я. С. Полякова)[1137], таким образом покрыв образовавшийся долг.

В начале мая 1894 г. состоялась очередная попытка шаха и русской миссии отстоять В. К. Бельгарда. Вновь она шла через Министерство иностранных дел – в Военное и императору. Поверенный в делах А. Н. Шпейер (Е.К. Бюцов убыл в Россию в отпуск) писал, что на аудиенции у шаха 5 мая тот объявил ему, что «чрезвычайно доволен успехами, сделанными ПКБ под руководством ротмистра Бельгарда и его русских помощников». Чтобы сохранить офицера, Насреддин-шах даже пошел на необычный в тех условиях шаг. Он распорядился включить в бюджет бригады на новый год (с 9 мая) те «16000 туманов, которые были у неё отняты полтора года назад при полковнике Шнеуре». «При этом шах выразил надежду, – сообщал А.Н. Шпейер, – что прибавка эта позволит довести число “казаков” бригады до 500 человек»[1138]. Тем не менее в Военном министерстве успехи В. К. Бельгарда воспринимали по-иному. Об этом свидетельствует запись начальника Главного штаба Н.Н. Обручева, сделанная им на сопроводительной записке директора Азиатского департамента МИД от 14 июня 1894 г. к донесению поверенного в делах в Тегеране об успехах В. К. Бельгарда: «Лучше бы ротмистр Бельгард менее (так в тексте – О. Г.) усердствовал для шаха и Персии»[1139]. Того же мнения был и военный министр генерал от инфантерии Пётр Семёнович Ванновский. Он приказал сообщить в Министерство иностранных дел, что «упомянутое донесение вызывает опасения, не приложил ли ротмистр Бельгард слишком много усердия к образованию персидской конницы»[1140]. Отчасти указанное сомнение было, видимо, вызвано незнанием в Петербурге реального состояния дел в ПКБ. Как показали дальнейшие события, полностью о ситуации в бригаде были осведомлены лишь ее инструкторы и кавказское начальство. Естественно, исходя из сообщений о «качественной» деятельности В. К. Бельгарда, в Военном министерстве опасались получить в перспективе в лице Ирана сильного противника. Однако была и вторая причина – изменения во внешнеполитическом курсе империи Романовых относительно Каджарской монархии, которые были инициированы С. Ю. Витте. Думается, одной из причин являлось также то, что среди высших военных чинов в связи с этим (а возможно, и без этой связи) наметилась линия на то, чтобы создать из ПКБ действенное орудие в русских руках. Недовольство В. К. Бельгардом и в Петербурге, и на Кавказе, скорее всего, объяснялось тем, что с миссией преобразования ПКБ он справиться не сумел, пойдя на поводу у представителя Министерства иностранных дел. Мнение же того относительно места ПКБ в политической жизни Персии и внешней политике империи Романовых расходились с мыслями военных. Кавказское начальство и чины Главного штаба рассматривали, как отмечалось, варианты использования ПКБ с военной точки зрения в случае смерти шаха. Для этого бригада нужна была в укомплектованной в достаточном количестве, руководимая авторитетным офицером, с четким осознанием своей миссии в интересах России. Но это требовало перетряски всей организации ПКБ и, главное, – более независимой роли Заведующего. В. К. Бельгард не был полковником ГШ и не мог им стать в ближайшее время.

Донесения Е. К. Бюцова о его успехах перед шахом не знавших нюансов внутриперсидской жизни высших военных чинов, естественно, раздражали, так как создание боеспособной части в руках Насреддин-шаха не входило в их планы. Курировавшие ПКБ кавказские начальники не видели в ротмистре того человека, который мог бы преобразовать часть. Однако назначение нового Заведующего привело к новому кризису в истории ПКБ, который чуть не привел к ее ликвидации.

5.3. Первый этап бригадного кризиса 1894–1895 гг

К середине июня 1894 г., когда состоялось упоминавшееся решение высших чинов военного ведомства Российской империи, маховик очередного кризиса в ПКБ и вокруг нее уже набирал обороты. События мая 1894 – мая 1895 гг. изложены в бумагах В. А. Косоговского и в научных публикациях. Но проблема заключается в том, что исследователи основывались в своих трактовках и выводах на мнении Заведующего. В. А. Косоговский же в записках говорил не всю правду (его дневник в этом смысле более откровенен), часто лукавил, превозносил свои заслуги. Например, о конфликте с ротмистром он вообще почти не упоминал. Пик кризиса, по его словам, пришелся на сентябрь 1894 г., но документы свидетельствуют, что правильнее было бы считать таковым весну 1895 г. К тому же, как ни парадоксально, проблемы ПКБ были сдетонированы назначением В. А. Косоговского и его поведением, а не управлением предшествовавших ему Заведующих. Нежелание русских считаться с желаниями Насреддин-шаха отвернуло того от ПКБ, результатом чего стал вопрос о ее ликвидации весной 1895 г. Историки использовали мемуары В. А. Косоговского некритично, к тому же без связи с внешнеполитическим курсом империи[1141]. Отсюда – искажение реального хода дел.

Исходя из этого, мы разберем кризис детально. Сначала следует остановиться на его хронологии, поскольку в источниках и историографии присутствует небольшая, но существенная путаница в датах. Затем мы попытаемся объяснить разворачивавшиеся события.

В кризисе 1894–1895 гг. можно выделить два этапа. Первый продолжался с момента прибытия В. А. Косоговского в Персию и принятия им бригады в мае 1894 г.