Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

отдельно готовил ему блюда. Все это происходило в тот момент, когда соединение не вылезало из боев, а рядовые партизаны падали с ног от болезней и голода. История бригады закончилась трагически. Как минимум два отряда отказались подчиняться Кириллову. Оставшиеся с ним партизаны попали под удар карательной экспедиции. В живых остались 52 бойца. В начале июня 1943 г. их перевели в 5‑ю Ленинградскую партизанскую бригаду. О дальнейшей судьбе Кириллова ничего не известно[978].

16 августа 1943 г. на советскую сторону перешла большая часть 1‑й русской национальной бригады СС «Дружина» во главе с подполковником В.В. Гиль-Родионовым. Соединение стало именоваться 1‑й Антифашистской партизанской бригадой. Советское руководство широко использовало этот факт в своей пропаганде, в дальнейшем разложении частей и подразделений коллаборационистов, действовавших под эгидой вермахта и СС. Нацисты пытались разложить партизанскую бригаду. При непосредственном участии полиции безопасности и СД были подготовлены листовки, предназначенные для рядовых бойцов[979].

Главной целью психологических атак врага была личность командира соединения, В.В. Гиль-Родионова. Противник в данном случае располагал надежными компрометирующими материалами и мог позволить себе манипулировать нежелательной для участников сопротивления информацией. В первую очередь эти данные касались реальных преступлений, совершенных как самим Гиль-Родионовым, так и его подчиненными. Допросы бывших «дружинников» органами госбезопасности показали, что большая часть из того, о чем вещала немецкая пропаганда, действительно имело место. Это серьезно подрывало доверие не только к Гиль-Родионову, но и ко всей его бригаде[980]. Тем не менее партизанское командование приняло решение не поддаваться на провокационные действия противника и не вступать с ним в какие-либо пропагандистские баталии.

Нам неизвестно о каких-либо попытках со стороны бригады ответить на неудобные обвинения, прозвучавшие с противоположной стороны. Видимо, аргументация немцев была настолько сильной, что спорить с ней было невыгодно. Работавшие над листовками военнослужащие оперативного взвода пропаганды «Лепель» постарались сделать так, чтобы, с одной стороны, причинить значительный моральный ущерб партизанским бригадам Полоцко-Лепельской зоны, указывая на вчерашних эсэсовцев в их рядах, а с другой – спровоцировать чекистов на арест Гиль-Родионова и его последующую казнь. Во всяком случае в листовке «Образ руководителя бандитов» от 17 марта 1944 г. такой намек содержался: «Глава о Гиле окончена. Точку над главой Родионова поставит рано или поздно НКВДист пулей в затылок у свежевырытой ямы»[981].

Поскольку руками НКГБ СССР ликвидировать Гиль-Родионова не получилось, была предпринята еще одна попытка по дискредитации командира 1‑й Антифашистской бригады. В ход были пущены сведения, известные только кураторам «Дружины» – сотрудникам СД, принимавшим участие в операции «Цеппелин». Так, в листовке от 5 апреля 1944 г. были озвучены факты доносительства Родионова в лагере военнопленных офицеров в Сувалках, где вербовался контингент для разведывательно-диверсионной деятельности. Не забыли нацисты упомянуть о расстреле в польском Парчеве, когда по приказу Гиля было убито несколько «дружинников», обвиненных в «симпатиях к большевизму». Пропагандисты также постарались заострить внимание партизан на том, что бывший командир русских эсэсовцев причастен к истреблению партизанских семей. Наконец, в листовке утверждалось, что Гиль «приказал расстрелять сотни людей, показавшихся ему подозрительными. Он хотел “очистить” свои ряды. Он расстрелял тех, кто слепо выполнял его звериные приказы»[982].

Хотя листовки против командира 1‑й Антифашистской бригады имели взрывной контент и обладали сильным эмоциональным запалом, на партизан они не подействовали (по крайней мере, в тот момент). Случаев массового перехода на сторону врага в документах соединения не отмечается.

Довольно часто немцы пытались обвинить партизанских командиров в трусости. К примеру, поздней осенью 1943 г. в Могилевской области распространялась листовка с выдуманным рассказом о бегстве из Бовкинских лесов командира партизанского полка «Тринадцать» Героя Советского Союза С.В. Гришина[983]. В мае 1944 г. нацисты выпустили агитку о «трусливом поведении» руководителя оперативной группы ЦК КП(б) Б и БШПД по Полоцко-Лепельской партизанской зоне полковника В.Е. Лобанка во время крупной операции «Весенний праздник» (16 апреля – 12 мая 1944 г.). Как говорилось в листовке, «самый главный командир партизанских бригад района Ушачей, герой Советского Союза Лобанок, вместе со своим штабом, многими командирами и комиссарами, позорно бежал из окружения на самолете»[984]. Как в первом, так и во втором случае враг откровенно лгал, чтобы вызвать в партизанских рядах деморализацию и распад[985].

Пропагандисты противника использовали антисемитскую риторику и призывали партизан расправляться с командирами бригад. Например, летом 1943 г. оккупанты разбросали в Толочинском, Сенненском, Чашникском и Лепельском районах Витебской области листовку, направленную против командного состава партизанской бригады Н.П. Гудкова. В агитке подчеркивалось: «Партизаны бригады Гудкова! Что вы смотрите? Вы посмотрите, кто вами командует: Гудков – еврей, комиссар Игнатович – еврей, начальник штаба Руколь – еврей. Бейте евреев и переходите к нам в лагерь». Никакого воздействия на партизан эта листовка не оказала. Командование соединения назвало «глупой агитацией» выпуск подобных пропагандистских материалов[986].

Нацисты также пытались дискредитировать партизанских командиров с помощью устной пропаганды, проводя в деревнях и селах собрания и митинги, на которых обычно присутствовали представители германских спецслужб. Белорусский исследователь С.В. Кулинок приводит следующий интересный факт. Во время бесед с местными жителями немецкие лекторы и ораторы заявляли: «Вы надеетесь на ваших руководителей партизан – комбригов дядю Васю, дядю Колю, а это – наши люди, они нам продались за большую сумму денег и часто летают на самолетах к нам в Минск»[987].

С 1942 г. пропагандистские отряды вермахта совместно с особыми командами абвера и СД стали готовить письма к партизанским командирам. Этот прием возник не на пустом месте. Убедившись, что с помощью одной разделительной пропаганды вбить клин между командирами и рядовыми партизанами не удается, противник перешел к психологическим операциям, нацеленным непосредственно на командный состав. Враг рассчитывал не только распропагандировать партизанских руководителей, но и привлечь их к секретному сотрудничеству, завербовать, чтобы в дальнейшем получать объективную информацию о ситуации внутри партизанского движения и влиять через них на принятие важных решений. Немецкие агенты и их кураторы настойчиво искали подходы к лидерам сопротивления, использовали любую возможность, чтобы подобраться к партизанским штабам и органам управления, в том числе в период карательных экспедиций.

Один из случаев, когда нацисты, применяя пропагандистские методы, попытались привлечь на свою сторону партизанского командира, произошел в июле 1942 г. В этом время на оккупированной территории Белоруссии, в тыловом районе группы армий «Центр», проводилась крупная операция под кодовым наименованием «Орел» (15 июля – 7 августа 1942 г.). Операция имела целью уничтожение Кличевского партизанского соединения во главе с полковником В.И. Ничипоровичем[988]. Ожесточенные бои длились до первой декады августа. Партизаны попали в окружение и находились в очень трудном положении