Частные предприятия в Китае: политика и экономика. Ретроспективный анализ развития в 1980-2010-е годы - Андрей Павлович Кудин

в целях идентификации и последующей институализации мимикрийных форм бизнеса, государство в КНР уже на рубеже 1980—1990-х гг. инициирует кампанию комплексного изучения и поиска мер воздействия на псевдообщественные предприятия в основном по следующим направлениям: а) критерии их распознавания и принципы классификации; б) конкретные причины и факторы развития данного феномена в условиях реформы отношений собственности в переходной экономике; в) рекомендации местным органам власти по корректировке регистрационно-юридического статуса таких предприятий (или, по образному китайскому выражению, «снятию с них красной шапки»).

Уже согласно начальным итогам этой кампании, в частности в одном из авторитетных и обобщающих вариантов классификации мимикрийных форм предпринимательства, разработанном силами ряда центральных и местных ведомств страны (включая Госсовет КНР), соответствующие этим формам предприятия подразделялись на три типа[225]:

• хозяйствование «под прикрытием» (гуакао цзиньин);

• лизинг хозяйственной лицензии (цзуюн инье чжичжао);

• незарегистрированная передача имущественных прав, или хозяйствование «под старой вывеской» (мао-мин динти).

Данный вариант классификации псевдообщественного предпринимательства в Китае тем не менее был далеко не полным, так как не охватывал наиболее автономную от государства часть «коллективного» сектора – разного рода кооперативы, так называемые народные предприятия (миньин цие) и смешаннопереходные имущественные формы замаскированной приватизации «снизу», возникавшие в результате сдачи определенной доли общественных предприятий в пролонгированный частный подряд и аренду (на базе известной китайской концепции «разделения прав собственности и хозяйствования» – см. разд. 1.2–1.3).

Кратко обобщая причины и факторы развития в КНР феномена социомимикрии частного предпринимательства, можно структурировать их по уровням общественных отношений, выделив при этом следующие три компонента: во-первых, социально-экономические причины (включая прежде всего общую неразвитость института частной собственности, особенно на начальных этапах реформ, и как следствие, неравенство макроэкономических условий хозяйствования частных и коллективных предприятий[226], а также прямую материальную заинтересованность местной администрации в сохранении «красных шапок» как ощутимого источника получения от них так называемых отчислений на управление – гуаньли фэй); во-вторых, социально-психологические, политико-идеологические и правовые факторы (главный из которых – сохранение по крайней мере до начала 2000-х гг. устойчивых стереотипов в общественном сознании, ориентированных на неприятие или дискриминацию частной собственности, или, другими словами, ее низкая субъективная легитимность – см. выше) и, наконец, в-третьих, причины административно-организационного характера (в числе которых китайские авторы прежде всего называли несовершенство системы административного управления и контроля деятельности коллективных предприятий [134, с. 171]).

Хотя, уже в конце 1980 – начале 1990-х гг. задача преодоления социальной мимикрии частного предпринимательства в КНР, таким образом, де-факто приобрела статус одной из важнейших институциональных задач страны, однако ставка в ее решении все еще делалась в основном на административно-организационные меры, явно недостаточно эффективные без дальнейшего радикального повышения уровня легитимности частного бизнеса. Начиная же с 1992 г. под воздействием как внутренних, так и внешних факторов[227] государство в Китае постепенно переходит от политики вынужденного допуска развития частника и его инерционной социальной дискриминации к политике его сбалансированного поощрения и поддержки в интересах ускорения роста совокупной экономической мощи страны (см. подробнее разд. 2.3.).

В 2000-е гг., после вступления страны в ВТО (2001 г.), наиболее общей задачей поддержки правительством национального бизнеса в Китае являлось обеспечение реального равенства всех форм хозяйствования, основанных на балансе общественной и частной собственности в интересах быстрого экономического развития КНР, а главными конкретными целями – реформа судебной системы для преодоления фактической дискриминации частника и дальнейшее открытие для него фондовых рынков (см. разд. 2.3).

Проблема социомимикрии предпринимательства в Китае имела, таким образом, существенную институциональную первопричину, состоявшую в низком у ровне легитимности частной собственности на начальных этапах развития рыночных реформ. Следует в то же время заметить, что и в последующий период 2000-2010-х гг. в КНР, несмотря на радикальное повышение в целом политико-правового статуса частного национального предпринимательства (см. разд. 2.3), все еще сохранялись отдельные элементы его социальной дискриминации, особенно на местном уровне (см. ниже).

4.1.3 Производные от указанных выше общих проблем и другие конкретные проблемы развития предпринимательства

Указанные выше общие институциональные ограничители развития частного предпринимательства в КНР были и в той или иной степени остаются и поныне первопричиной воспроизводства многих более конкретных проблем частного хозяйствования в городе и деревне страны.

Так, во многом благодаря переходному состоянию отношений собственности, согласно докладу премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао на 2-й сессии Постоянного комитета (ПК) ВСНП (март 2004 г.), в 2000-е гг. в аграрном секторе экономики «крестьянские доходы росли медленно, были тяжелы задачи занятости… относительно острый характер обрели явления захвата пахотной земли в нарушение всех законов и правил». Неразвитость общекитайского рынка капиталов являлась одной из причин того, что «неравномерно шло региональное развитие»[228]. Нелегитимность де-факто приватизации в секторе крупных госпредприятий воспроизводила их массовую низкоприбыльность или убыточность, последняя в свою очередь наряду с незавершенностью рыночного реформирования финансово-банковской системы увеличивала и без того значительный, вполне сопоставимый, например, с объемом валютных запасов страны размер «плохих» кредитов (или «безнадежных активов») государственных коммерческих банков [229].

К другим, более конкретным проблемам развития частного предпринимательства в КНР, особенно рельефно проявлявшимся на начальных этапах реформ, следует также отнести[230]:

• относительную неразвитость рыночной инфраструктуры на местах;

• низкую динамику межотраслевого и межрегионального перелива капитала (и, как следствие, неравномерность отраслевого и территориального развития экономики. – А. К.);

• политическую иерархизацию отраслей и строго дозированный допуск в некоторые из них национального капитала;

• де-юре государственное «табу» на приватизацию «сверху»;

• де-факто сохранявшуюся разноплановую дискриминацию частника на местах;

• производные, прямо или косвенно взаимосвязанные с указанными выше, отраслевые и территориально-производственные проблемы.

В частности, касаясь проблемы неравномерности отраслевого и территориального развития предпринимательства, особенно острой на начальных стадиях реформ, необходимо, на наш взгляд, акцентировать внимание на следующем. Тенденция к территориальному обособлению частника, созданию им локальных бизнес-центров[231] постепенно, по мере продвижения страны к рыночной экономике, становилась мощным фактором развития урбанизационного процесса, выявляя также при этом роль частного предпринимательства как драйвера формирования в Китае единого общенационального рынка факторов и результатов производства[232].

Многие из указанных выше проблем развития национального бизнеса, так или иначе связанных с базовой проблемой неполной легитимности частной собственности в Китае, на наш взгляд, были либо весьма радикально решены или, по крайней мере, существенно смягчены в 2000-2010-е гг., в ходе «продолжения реализации установок на дальнейшее стимулирование необщественной экономики»[233]. Не вдаваясь в детали, целесообразно выделить несколько основных направлений этой официальной государственной политики, иллюстрируя их цитатами из упомянутого выше доклада премьера Госсовета КНР[234].

Первое, законодательно-нормативное, можно содержательно охарактеризовать как дальнейшие усилия по преодолению неполноты легитимности частной собственности в Китае на макро– и микроуровнях