Кукла на цепочке - Алистер Маклин

ночью. Это передавали в вечерних новостях. По полученной информации стало известно, что грузовик загнали на небольшое судно, которое, предположительно, отправилось на север.

– Почему?

– Простите, сэр. Конфиденциальная информация. Это третий порт, который мы посетили, и тринадцатое судно – четвертое в Торбее – за последние пятнадцать часов. Могу сказать, мы и минуты не сидим на месте.

Легкий дружелюбный голос произнес:

– Надеюсь, вы не думаете, что мы вас подозреваем. Нам просто нужно выполнить свою работу.

– И вы обыскиваете все суда, пришедшие с юга. Или те, которые, как вам кажется, пришли с юга. То есть те, которые недавно появились здесь. Вам не приходило в голову, что любое судно с похищенным имуществом на борту не рискнет пройти через канал Кринан? Окажись вы там, то застрянете в ловушке на много часов. Поэтому судно должно обогнуть мыс Малл-оф-Кинтайр. Мы стоим здесь с полудня. И чтобы оказаться в этой гавани за это время, потребовалось бы очень быстроходное судно.

– Ну, ваше судно, кажется, из таких, сэр, – сказал сержант Макдональд.

Интересно, как, черт побери, так выходит, что от Западных островов и до восточных окраин Лондона у каждого сержанта в этой стране один и тот же деревянный голос и один и тот же беспристрастный взгляд?! Может, дело в форме? Я проигнорировал полицейского и задал вопрос:

– И что же… гм… мы могли украсть?

– Химикаты. Грузовик принадлежит компании «Импириэл кемикл индастриз».

– Химикаты? – Я посмотрел на Ханслетта, ухмыльнулся, затем повернулся к таможеннику. – Химикаты, серьезно? Так у нас их пруд пруди. Но, боюсь, не на сумму двенадцать тысяч фунтов стерлингов.

В воздухе ненадолго повисло молчание.

– Объяснитесь, пожалуйста, сэр, – сказал Макдональд.

– Конечно. – Я зажег сигарету и улыбнулся, маленький разум наслаждался великим моментом. – Это государственное судно, сержант Макдональд. Неужели вы не видели флаг? Это судно Министерства сельского хозяйства и рыболовства. Мы морские биологи. Каюта на корме – плавучая лаборатория. Здесь наша библиотека. – Я указал на две полки, забитые техническими книгами. – И если у вас все еще остаются сомнения, то могу дать вам два номера телефона, один в Глазго, второй в Лондоне, по которым вам подтвердят наши слова. Или можете позвонить начальнику шлюза морского бассейна в Кринане. Прошлой ночью мы останавливались там.

– Хорошо, сэр. – На сержанта мои слова не произвели никакого впечатления. – Куда вы направились на своей шлюпке этим вечером?

– Прошу прощения, сержант?

– Вас видели покидающим это судно в черной надувной шлюпке около пяти вечера.

Говорят, когда человек испытывает страх, ему кажется, будто ледяные пальцы играют на его позвоночнике, как на пианино, спускаясь вниз и поднимаясь вверх. В моем случае это была сороконожка с сотней ледяных башмаков.

– Вы выходили в пролив. Начальник почтового отделения мистер Макилрой видел вас.

– Мне не хочется ставить под сомнение авторитет такого же государственного служащего, как и вы, но, вероятно, он был пьян. – Забавно, но человека может бросить в жар от холода. – У меня нет черной надувной шлюпки. И никогда не было. Можете вооружиться лупой, сержант, и пройтись по всему судну. И если вы найдете черную надувную шлюпку, я подарю вам коричневую деревянную, единственную, которой мы располагаем на «Файркресте».

Беспристрастный взгляд чуть смягчился. Значит, он не уверен.

– То есть вы никуда не выбирались?

– Я выбирался, но на своей деревянной. Был недалеко от острова Гарв, собирал морские образцы в проливе. Могу показать их, они в кормовой каюте. Знаете ли, мы здесь не в отпуске.

– Прошу вас не обижаться.

Так, теперь в глазах сержанта я представитель рабочего класса, а не богач, он немного смягчился.

– Зрение мистера Макилроя не то, что прежде, и все что угодно может показаться черным на фоне заходящего солнца. Вы не похожи на человека, который высадился на берег пролива и перерезал телефонные провода, связывающие нас с материком.

Сороконожка снова пробудилась и понеслась галопом. Отрезаны от материка. Это очень удобно. Я не стал задумываться над тем, кто перерезал провода, в одном я не сомневался: это явно не Божий промысел.

– Уж не считаете ли вы, сержант, что это сделал я? – медленно произнес я.

– Мы не имеем права на ошибку, нам нужно проверить всех, сэр.

Он чуть ли не извинялся. Теперь я не простой работяга, а человек, работающий на государство. А все, кто работает на государство, в силу самого этого факта считаются людьми уважаемыми и благонадежными.

– Вы не будете возражать, если мы тут немного осмотримся? – Темноволосый таможенник говорил еще более извиняющимся тоном. – Связь оборвана, и вы знаете… – Он замолчал, затем улыбнулся. – Допустим, вы те налетчики, которых мы ищем, хотя сейчас я полагаю, что шанс один на миллион – но все же, – и мы уйдем, не осмотрев судна… Ну… уже завтра можно считать нас безработными. Не волнуйтесь, осмотр – всего лишь формальность.

– Мне совсем не хочется таких неприятностей для вас, мистер…

– Томас. Благодарю вас. Это документы на судно? Благодарю. – Он отдал документы своему подчиненному. – Давайте посмотрим. Так, рулевая рубка. Можно мистеру Дюррену снять копии в рулевой рубке? На это не уйдет и пяти минут.

– Конечно. Может, здесь ему будет удобнее?

– Мы идем в ногу со временем, сэр. У нас портативный фотокопировальный аппарат. Стандартная практика в нашей работе. Нам потребуется темное помещение. Это не займет и пяти минут. Может, начнем осмотр с вашей лаборатории?

Это формальность, повторил таможенник. И он оказался прав, это был самый неофициальный осмотр из тех, что я видел в жизни. Через пять минут Дюррен вернулся из рулевой рубки и присоединился к нам на корме. Вместе с Томасом они тщательно прочесывали «Файркрест», будто искали алмаз «Кохинор». По крайней мере, так происходило в самом начале. Мне даже пришлось объяснить им назначение всех механических и электрических устройств в кормовой каюте. Эти парни заглянули во все рундуки и шкафы. Они обшарили все канаты и кранцы в большом кормовом рундуке в лаборатории. Я мысленно поблагодарил Бога, что отказался от первоначального замысла складировать здесь лодку, мотор и снаряжение для подводного плавания. Они осмотрели даже кормовой гальюн. Будто я настолько небрежен, что мог бросить туда «Кохинор»!

Бóльшую часть времени таможенники провели в машинном отделении. Там было на что посмотреть. Внутри помещения все оборудование выглядело совершенно новым и блестело. Два больших дизельных двигателя мощностью сто лошадиных сил, дизель-генератор, генератор радиоустановки, насосы горячей и холодной воды, центральная тепловая установка, большие цистерны для масла и воды и два длинных ряда свинцовых аккумуляторных батарей. Томас проявил большой интерес к батареям:

– У вас много резерва, мистер Петерсен. – Он запомнил мое поддельное имя; крестили меня другим именем. – Для чего столько мощности?

– Поверьте, даже этого недостаточно. Хотите попробовать запустить эти два двигателя вручную? В лаборатории восемь электродвигателей, и, когда мы включаем их в гавани, мощности оказывается недостаточно для запуска двигателей и генераторов. Слишком много помех. Плюс постоянная разрядка. – Я загибал пальцы. – Еще центральное отопление, насосы горячей и холодной воды, радар, радио, автоматическое управление курсом, брашпиль, приводная лебедка для шлюпки, эхолот, ходовые огни…

– Ваша взяла, ваша взяла. – Сейчас Томас был настроен довольно дружелюбно. – На самом деле суда не по моей части. Давайте пойдем дальше.

На удивление, последующий осмотр не занял много времени. В кают-компании я обнаружил, что Ханслетт расположил к себе представителя полиции Торбея. Не то чтобы сержант Макдональд стал развеселый, но выглядел намного благожелательнее по сравнению с тем, каким мы его впервые увидели. При этом констебль Макдональд оставался напряженным и очень угрюмым. Вероятно, он не одобрял общение своего старика с возможными преступниками.

Таможенники бегло осмотрели кают-компанию, а две носовые каюты едва удостоили внимания. Когда мы вернулись к Ханслетту и остальным, я сказал:

– Простите, джентльмены, я был немного резок. Не люблю, когда меня лишают сна. Хотите выпить перед уходом?

– Заметано, – засмеялся Томас. – Мы тоже не хотим, чтобы нас считали грубиянами. Благодарю вас, мистер Петерсен.

Спустя пять минут посетители покинули «Файркрест». Перед уходом Томас даже не взглянул на рулевую