Кукла на цепочке - Алистер Маклин

к бесплодным холмам, а жители, если вообще здесь кто-то проживал, кормились одному Богу известно чем. Мыс Керрера-Пойнт представлял собой побитое штормами, всеми забытое место. Огромные рваные скалы с расселинами, громадные клыкастые валуны, поднимающиеся с моря, массивные атлантические буруны, которые, ударяясь о скалы, булыжники и крошечный с виду маяк у основания скал, превращаются в струю высотой сто футов. Будь я сэром Билли Батлином в поисках местечка для кемпинга, то явно не задержался бы на мысе Керрера-Пойнт.

Мы повернули на север, затем на северо-восток, далее на восток, вдоль южного берега Лох-Хоурна.

У многих мест плохая репутация, но немногие на первый взгляд заслуживают ее. Все же отрицать их существование бессмысленно. В Шотландии, например, есть долина Гленко, где в 1692 году произошла печально известная резня. Другой пример места с дурной репутацией – перевал Брандер. Без всяких сомнений, сюда можно причислить и Лох-Хоурн.

Не стоило быть обладателем богатого воображения, чтобы это место показалось темным, опасным и смертельным. Ведь оно так и выглядело. Его черные скалистые крутые берега начисто лишены всякой растительности. Четыре острова раскинулись вереницей к востоку, что идеально соответствует радушному виду берегов. Вдали северные и южные берега озера подбираются друг к другу и исчезают в вертикальной расщелине зловещих задумчивых гор. На подветренной стороне островов озеро черное, словно сама полночь, в остальных же местах оно белое, кипит и бурлит, его воды мрачно вспениваются и кружат в устрашающих водоворотах, проходя сквозь быстрины и вынужденно пробираясь сквозь узкие каналы между островами и берегом. Таким пыткам подвергалась вода. В Беул-нан-Уаме стремительные молочно-белые воды между первыми двумя островами выглядели словно паводковые воды величественной реки Маккензи весной при таянии снегов. Настоящий рай для яхтсменов. Но только сумасшедший отправится на своем судне в эти воды.

Очевидно, среди нас все еще есть пара-тройка безумцев. Мы только покинули первый из островов – Дуб-Сгейр, – как я увидел узкую расщелину в утесах на южной стороне материка. Расщелина являла собой небольшой залив, усыпанный валунами, если, конечно, его можно назвать заливом. Размером с несколько теннисных кортов, он был практически целиком окружен сушей с единственным проходом, составлявшим не более десяти ярдов в ширину. Я глянул на карту. Это место называется залив Литтл-Хорсшу-Бей, что значит «маленькая подкова». Не оригинальное, но очень подходящее название. Там мы увидели большое судно. Выглядело оно как переоборудованное рыболовное судно и стояло на двух якорях посреди залива. За заливом располагалось небольшое плато, покрытое то ли мхом, то ли травой, сложно сказать, за ним вроде как высохшее русло реки, круто поднимающееся за холмами. На небольшом плато мы увидели четыре палатки цвета хаки, а вокруг них суетились люди.

– Может, это то, что мы ищем? – спросил Уильямс.

– Может быть.

Но мы ошиблись. Одного взгляда, брошенного на худого парня с жидкой бородкой и в очках с толстыми линзами, поспешившего меня поприветствовать, оказалось достаточно, чтобы я понял: это не то место, что нам нужно. Второй взгляд, брошенный на семерых или восьмерых бородатых мужчин в пальто свободного кроя и шарфах, которые, на мой взгляд, не работали, а сражались с ветром, чтобы не снесло палатки, оказался лишним. Эти ребята не могли бы похитить даже гребную лодку. Рыболовное судно, которое я сейчас видел, осело кормой и сильно накренилось на правый борт.

– Эй, привет, привет! – поздоровался со мной мужчина с жидкой бородкой. – Добрый день, добрый день! Боже мой, мы так рады видеть вас!

Я посмотрел на него, пожал протянутую руку, взглянул на накренившееся судно и мягко улыбнулся:

– Вероятно, вы потерпели крушение, но вряд ли ваше положение можно назвать отчаянным. В конце концов, вы не на необитаемом острове, а на материке. К вам скоро придут на помощь.

– Да, нам известно, где мы находимся. – Он пренебрежительно махнул рукой. – Мы зашли сюда три дня назад, но, боюсь, в нашем судне появилась пробоина во время шторма ночью. Очень не повезло, очень не вовремя.

– Отверстие появилось уже здесь? В таком положении судна?

– Да, в самом деле.

– Да, не повезло. Вы из Оксфорда или Кембриджа?

– Из Оксфорда, конечно. – Казалось, его немного вывело из себя мое невежество. – Совместная геологическая и морская биологическая группа.

– Да, здесь предостаточно камней и морской воды, – согласился я. – Насколько все плохо?

– Дыра в обшивочной доске. Она раскололась. Боюсь, починить это нам не под силу.

– Как у вас с едой?

– Порядок.

– Есть передатчик?

– Только приемник.

– Пилот вертолета сообщит по радио о кораблекрушении, и сюда направят механика, как только позволят погодные условия. До свидания.

У него чуть челюсть не отпала.

– Вы уходите? Просто возьмете и уйдете?

– Я из морской поисково-спасательной службы. Мы получили сообщение о тонущем судне прошлой ночью.

– А-а-а, это. Мы слышали.

– Я так и подумал. Рад, что это не вы. Нам еще необходимо прошерстить большую территорию.

Мы продолжили лететь на восток к вершине Лох-Хоурна. Где-то на полпути туда я сказал:

– Довольно далеко до вершины. Давай взглянем на те четыре острова на озере. Начнем с самого восточного – того, который называется Эйлен-Оран, затем вернемся к устью Лох-Хоурна.

– Но вы говорили, что нужно добраться до вершины.

– Я передумал.

– Ваше право, вы тут босс, – спокойно ответил он; этот лейтенант Уильямс – необыкновенно инертный молодой человек. – Курс на север к Эйлен-Оран.

Через три минуты мы уже летели над этим островом. По сравнению с Эйлен-Оран тюремный форт Алькатрас может показаться зеленым милым курортом. На площади в половину квадратной мили кругом скальная порода и ни одной травинки. Но мы разглядели дом, причем из его трубы шел дым. Рядом лодочный ангар, но без каких-либо лодок. Дым означал, что в доме имеется хотя бы один жилец, и как бы он ни зарабатывал себе на жизнь, явно не возделыванием земли. Значит, у него есть рыболовное судно, которое обеспечивает его пропитанием, судно, которое может доставить его на материк. В мире очень много всего неопределенного, но в одном я был уверен: ни одно пассажирское судно не заходило в Эйлен-Оран с тех пор, как Роберт Фултон изобрел пароход. Уильямс сел где-то в двадцати ярдах от сарая.

Я обогнул сарай и неожиданно остановился. Я всегда неожиданно останавливаюсь, когда меня бьют в живот бревном. Спустя несколько минут мне удалось вдохнуть достаточно воздуха в легкие, чтобы распрямиться.

Передо мной стоял высокий тощий седой мужчина старше шестидесяти лет. Он не брился неделю и не менял рубашку уже месяц. Как оказалось, он ударил меня не бревном, а ружьем. Явно не одним из современных модных пистолетов, а хорошим старым двуствольным дробовиком двенадцатого калибра. В сравнении с ним даже «Миротворец» тихо покуривает в сторонке, ведь выстрел из направленной на меня двустволки с близкого расстояния – в данном случае это шесть дюймов – просто снесет мне голову. Мужчина целился мне в правый глаз. Я будто смотрел в туннель Мерси. Враждебно настроенный старик заговорил, и я понял, что он не прочитал ни одной книги на тему знаменитого гостеприимства горцев.

– Ты еще кто такой, черт тебя побери! – прорычал он.

– Меня зовут Джонсон. Уберите ружье. Я…

– Какого черта тебе здесь нужно?!

– А что, если попробуем начать с шотландского приветствия «Кейд миле фолче»? – предложил я. – У вас здесь так принято. Сто тысяч приветствий…

– Я не буду повторять свой вопрос, мистер.

– Я из морской поисково-спасательной службы. Пропало судно…

– Не видел никакого судна. Можешь валить к чертям с моего острова! – Старик опустил ружье и теперь целился мне в живот; вероятно, ему казалось, что лучше убить меня так, потому что тогда будет легче и проще закопать мой труп. – Сейчас же!

Я кивнул на оружие:

– Вас могут посадить за это.

– Могут посадить, а могут и не посадить. Но я точно знаю, что терпеть не могу чужаков на своем острове. Дональд Макэхерн защищает то, что ему принадлежит.

– И вы, Дональд, это прекрасно делаете, – сказал я одобрительно, ружье сдвинулось, и я быстро добавил: – Все, ухожу. И не утруждайте себя словами «Возвращайтесь скорее!», потому как я не вернусь.

Когда мы стали подниматься