Кукла на цепочке - Алистер Маклин

Девушка, с которой я столкнулся, совсем не походила на тот образ, который я нарисовал в своей голове. И хотя глаза не были зелеными или сказочными, но точно выглядели дико. По крайней мере, то, что я мог разглядеть. Светлые волосы незнакомки, подстриженные по последней моде, обрамляли лицо плавной линией и почти сходились под подбородком, а челка закрывала брови. Такая прическа при силе ветра свыше одного балла позволит увидеть только десятую часть лица. На девушке был бело-синий джемпер в горизонтальную полоску, выцветшие голубые джинсы, которые, вероятно, зашили уже на ней с помощью портативной швейной машинки, потому как иначе не понятно, как она могла в них влезть. Босые ноги загорелые. Радостно видеть, что положительное влияние телевидения достигло даже отдаленных уголков империи.

– Добрый день, мисс… хм… – сказал я.

– Проблема с двигателем? – холодно спросила она.

– Ну… не…

– Какая-то механическая поломка? Нет? Это частная собственность. Я должна попросить вас уйти. Немедленно, прошу вас!

Кажется, здесь мои поиски не увенчаются успехом. Протяни она руку в знак теплого приветствия, то сразу оказалась бы в моем списке подозреваемых. Но так уж сложилось: в здешних краях уставшему незнакомцу на пороге предлагают не рукопожатие, а кулак. И хотя у незнакомки не было ружья, да и фигура ее намного лучше, чем у Макэхерна, но в остальном их многое роднило. Я наклонился вперед, чтобы всмотреться в лицо девушки сквозь камуфляж светлых волос. Выглядела она так, словно провела всю ночь и половину утра в винных погребах замка. Бледное лицо, бледные губы, темные круги под серо-голубыми глазами. Но ясные серо-голубые глаза.

– Да что с вами не так, черт побери?! – спросила она грубо.

– Ничего. – Конец мечте. Дейрдре из моих грез явно не грубиянка. – Где ваш старик?

– Мой старик? – Глаз, который я увидел, очень злобно на меня уставился. – Вы про моего отца?

– Конечно, прошу прощения. Я имел в виду лорда Кирксайда.

До меня сразу дошло, что это дочь лорда, а не служанка из замка. Невежественные слуги никогда не смогут обучиться отвратительным манерам превосходящей их аристократии.

– Я лорд Кирксайд.

Обернувшись, чтобы посмотреть на обладателя низкого голоса, я увидел высокого, с виду сурового человека за пятьдесят, с орлиным носом, густыми седыми бровями и усами, в сером твидовом костюме, в серой войлочной охотничьей шляпе и с тростью из боярышника в руке.

– Что случилось, Сью?

Ну конечно, ее зовут Сью. Мог бы и догадаться. Теперь уж точно разбилась на осколки моя гебридская мечта.

– Меня зовут Джонсон, – представился я. – Из морской поисково-спасательной службы. Где-то к югу от острова Скай терпит крушение судно «Морей Роуз». Если оно неуправляемо, но все еще на плаву, его могло принести сюда. Я хотел узнать…

– А Сью, не дав вам возможности и рта открыть, чуть было не скинула вас с утеса? – Он нежно улыбнулся дочери. – Да, узнаю свою малышку. Боюсь, ей не нравятся газетчики.

– Некоторым нравятся, некоторым – нет, но я тут при чем?

– Когда вам был двадцать один год, вы могли отличить газетчика от обычного человека? Я не мог, а сейчас чую их за милю. А еще знаю, как выглядит настоящий вертолет службы спасения. И вам тоже стоит этому научиться, юная леди. Простите, мистер Джонсон, мы не можем вам помочь. Я со своими людьми несколько часов патрулировал верхушки утесов прошлой ночью, чтобы увидеть огни, сигнальные ракеты, хоть что-нибудь. Но мы ничего не разглядели.

– Благодарю вас, сэр. Хотелось бы, чтобы таких добровольцев, как вы, было больше.

Со своего места я видел мягко раскачивающиеся мачты судна оксфордской экспедиции в Литтл-Хорсшу-Бей на юге. Само судно и палатки скрывались за скалистым восточным рукавом залива. Я сказал лорду Кирксайду:

– Но почему газетчики, сэр? До Дуб-Сгейра не так легко добраться, как до Вестминстера.

– Ваша правда, мистер Джонсон. – Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными. – Вероятно, вы слышали о… нашей семейной трагедии. Трагедии с моим старшим сыном Джонатаном и женихом Сью Джоном Роллинсоном.

Я понимал, что сейчас последует. Круги под ее глазами спустя все эти месяцы. Она наверняка сильно любила своего жениха. Я едва мог поверить в это.

– Я не газетчик, сэр. Подглядывание – не мой род занятий.

Ну да, не мой род занятий, а моя жизнь, смысл моего существования. Но сейчас не время для признаний.

– Авиакатастрофа. У Джонатана был свой личный самолет «Бичкрафт». – Лорд указал на полосу зеленого дерна, бегущую к северным утесам. – Он взлетел тем утром отсюда. Газетчики жаждали репортажа с места событий и прибыли кто на вертолете, кто на катере. Там, в западной части имения, есть причал. – И снова грустная улыбка. – Их ожидал не очень радушный прием. Могу предложить вам и вашему пилоту выпить?

Несмотря на характеристику Уильямса, лорд Кирксайд, похоже, сделан из другого теста, в отличие от дочери и мистера Дональда Макэхерна. С другой стороны, архиепископ Кентерберийский знал по своему горькому опыту, что лорд Кирксайд – намного более жесткий человек в сравнении с его дочерью и мистером Макэхерном.

– Благодарю, сэр. Очень любезно с вашей стороны. Но очень скоро стемнеет.

– Конечно-конечно. Как безрассудно с моей стороны. Но вы, вероятно, не сильно надеетесь на положительный исход.

– Честно говоря, нет. Вы же знаете, как оно бывает, сэр.

– Скрестим пальцы, чтобы вам выпал этот шанс на миллион. Удачи, мистер Джонсон! – Он пожал мне руку и зашагал прочь.

Его дочь помедлила, но все же протянула руку и улыбнулась. Когда порыв ветра сдул ей волосы с лица и она улыбнулась – не важно, черные глаза у нее или нет, – то конец Дейрдре и гебридской мечте показался мне не таким существенным. Я вернулся к вертолету, и мы полетели дальше.

– У нас остается мало топлива и времени, – сказал Уильямс. – Еще примерно час – и стемнеет. Куда направимся, мистер Калверт?

– На север. Лети над этим участком травы. Похоже, он служил взлетной полосой для легких самолетов, а затем полетим над вершиной утеса. Не торопись.

Так он и поступил, затем мы летели на север еще на протяжении десяти минут. Оказавшись вне поля зрения наблюдателей всех островов, мы совершили большой полукруг на запад, юг и восток, потом направились домой.

Солнце село, ночь наступала на сушу в песчаной бухте на восточной стороне острова Торбей. Я едва различал черный силуэт покрытого деревьями острова, слабый серебряный отблеск песка, полукруглую белизну там, где острые рифы окаймляли морской подступ к бухте. Как по мне, так этот подступ выглядел крайне ненадежным, но Уильямс казался спокойным, словно мать на детском конкурсе, заранее подкупившая судью пятифунтовой банкнотой. Ну если он не волнуется, значит и мне не стоит. Я ничего не знал о вертолетах, но хорошо знал людей, поэтому мог с уверенностью сказать, что рядом сидит первоклассный пилот. Единственное, о чем мне стоило волноваться, – это о моем возвращении через тот адский лес. Правда, был один плюс: мне не придется бежать.

Уильямс потянулся включить посадочные огни, но свет вспыхнул за секунду до того, как его пальцы коснулись выключателя. Не с вертолета, а с земли. Яркий слепящий свет, должно быть, от пятидюймового прожектора, расположенного между линией полной воды бухты и линией деревьев. Мгновение луч перемещался, а потом стабилизировался на кабине вертолета, внутри которой стало так же ярко, как при полуденном солнце. Я повернул голову, желая избежать яркого света, и увидел, как Уильямс вскинул руку, чтобы защитить глаза, затем устало подался вперед на сиденье – его белая льняная рубашка окрасилась в красный цвет, в центре груди зияла большая рана. Я кинулся вперед и вниз, чтобы укрыться от пулеметной очереди, разбившей вдребезги лобовое стекло. Вертолет лишился управления и начал резко терять высоту, медленно вращаясь вокруг своей оси. Я попытался выхватить штурвал из рук мертвого пилота, но тут изменилась траектория пуль, то ли потому, что человек с пулеметом изменил цель, то ли был застигнут врасплох неожиданным снижением вертолета. Внезапно раздалась сумасшедшая какофония звуков: железный лязг