Кукла на цепочке - Алистер Маклин

и посмотрел вдоль набережной. – А что касается ваших двоих сыновей, сержант Макдональд, шестнадцатилетних близнецов, которые, как мне сказали, не так давно погибли в Кернгормсе.

– Что вы знаете о моих сыновьях? – глухо спросил он.

– Ну, мне не хочется говорить парням, что их родной отец и пальцем не пошевелил, чтобы помочь им вернуться.

Он стоял в темноте неподвижно и безмолвно. Полицейский не сопротивлялся, когда я взял его за руку и отвел на «Файркрест».

Дядя Артур принял свой самый устрашающий вид, а потому представлял собой потрясающее зрелище. Он даже не шевельнулся, когда я привел Макдональда в кают-компанию, и не предложил тому сесть. Сфокусированный взгляд василиска, усиленный блестящим моноклем, словно луч лазера пронзил несчастного сержанта.

– Итак, вы оступились, сержант, – начал дядя Артур без преамбулы холодным, ровным, не терпящим возражения голосом, от которого волосы вставали дыбом. – Ваше присутствие здесь является тому доказательством. Мистер Калверт отправился на берег с пленником и веревкой достаточной длины, на которой можно вас вздернуть, а вы схватились за нее обеими руками и сами подвели себя под монастырь. Не очень умно с вашей стороны, сержант. Зря вы пытались связаться с вашими друзьями.

– Они мне не друзья, сэр, – с горечью ответил Макдональд.

– Сейчас я расскажу вам о Калверте, Петерсен – его псевдоним, о себе и о том, чем мы занимаемся, в том объеме, в котором это допустимо, – перебил сержанта дядя Артур. – Если то, что я сейчас вам сообщу, вы кому-нибудь расскажете, это будет стоит вам работы, пенсии, а также всякой надежды на то, что вы когда-нибудь найдете работу в Великобритании, кроме того, вы проведете несколько лет в тюрьме за нарушение Закона о неразглашении государственной тайны. Лично я буду тем человеком, который выдвинет обвинения. – Он сделал паузу, затем добавил то, что было и так излишне: – Я все понятно объяснил?

– Более чем, – мрачно ответил Макдональд.

Дядя Артур рассказал полицейскому все, что тому необходимо было знать, то есть совсем немного, и закончил следующим:

– Я уверен, что теперь мы можем рассчитывать на ваше полное сотрудничество, сержант.

– Калверт не знает моей роли во всем этом, он просто делает догадки относительно моего участия, – глухо сказал он.

– Ради всего святого! Вы знали, что те таможенники поддельные. Вы знали, что у них нет с собой фотокопировального аппарата. Вы знали, что их единственная цель заключалась в том, чтобы найти и разбить передатчик, а также найти другие передатчики, которыми мы могли располагать. Вы знали, что они не могли вернуться на том катере на материк, ведь море в тот день было сильно неспокойное. А катер на самом деле был тендером «Шангри-ла», именно поэтому вы отплыли, не включив огней, и ни один катер не вышел из гавани после вашего отбытия. Мы бы это услышали. Единственное, что мы увидели после, – то, что они включили огни в рулевой рубке «Шангри-ла» и сломали собственный радиопередатчик – один из радиопередатчиков, если быть точнее. А откуда вы знали, что телефонные линии в проливе оборваны? Вы знали, что они оборваны, но зачем вы упомянули пролив? Поскольку знали, что они были перерезаны именно там. Далее, вчера утром, когда я спросил, есть ли надежда, что линию починят, вы ответили: нет. Странно. Логично было бы предположить, что вы попросите таможенников, возвращающихся на материк, сразу же связаться с Главным почтовым управлением. Но вы знали, что они туда не вернутся. И наконец, ваши сыновья, сержант. Мальчики, которые якобы мертвы. Вы не закрыли их счета, так как знали, что они живы.

– Я забыл о счетах, – медленно произнес Макдональд. – А что касается остальных пунктов… Боюсь, я не сильно разбираюсь в таких вещах. – Он посмотрел на дядю Артура. – Я знаю, что для меня все кончено. Они сказали, что убьют моих мальчиков, сэр.

– Если вы окажете нам полное содействие, – сказал дядя Артур совершенно определенно, – то я лично позабочусь о том, чтобы вы остались сержантом в Торбее до тех пор, пока не начнете спотыкаться о свою бороду. Кто это «они»?

– Я видел только человека, которого зовут капитан Имри, и двоих таможенников – Дюррена и Томаса. Настоящее имя Дюррена – Квинн. Как зовут остальных, я не знаю. Мы обычно встречались у меня дома после наступления темноты. На «Шангри-ла» я был всего дважды. Для встречи с Имри.

– А что скажете о сэре Энтони Скурасе?

– Не знаю. – Макдональд беспомощно пожал плечами. – Он на самом деле хороший человек, сэр. Ну или мне так показалось. Может быть, он замешан в этом. Любой может попасть в дурную компанию. Это очень странно, сэр.

– Разве? А в чем была ваша роль?

– Забавные вещи происходили в нашем регионе за последние месяцы. Исчезали суда и люди. Рыболовные сети обнаруживали разорванными в гавани, двигатели яхт таинственным образом выходили из строя здесь же, в гавани. Это происходило ровным счетом тогда, когда капитан Имри не хотел, чтобы определенные лодки направлялись в определенные места в неположенное время.

– А ваша роль заключалась в том, чтобы расследовать все с огромным прилежанием и без всякого успеха, – кивнул дядя Артур. – Вы для них просто бесценны, сержант. Человек вашей репутации и вашего характера вне подозрений. Скажите, сержант, что они замышляют?

– Говорю, как перед Богом, ни малейшего понятия, сэр.

– Вы совсем ничего не знаете?

– Нет, сэр.

– Не сомневаюсь в этом. Именно так работают люди на самой верхушке. И вы не знаете, где они удерживают ваших сыновей?

– Нет, сэр.

– Почему вы считаете, что они живы?

– Три недели назад меня отвезли на «Шангри-ла». Показали мне сыновей, не знаю, откуда их доставили. Они были в порядке.

– Неужели вы настолько наивны и верите в то, что вернут вам ваших сыновей живыми, когда все это закончится? И это несмотря на то что они знают своих похитителей, а также смогут дать показания и опознать их, если до этого дойдет, конечно?

– Капитан Имри сказал, что ничего им не сделает, если я буду сотрудничать. Он сказал, что только дураки излишне жестоки.

– То есть вы убеждены, что они не пойдут на убийство?

– Убийство?! Что вы такое говорите, сэр?

– Калверт?

– Сэр?

– Налей сержанту большую порцию виски.

– Да, сэр.

Когда дело касается опустошения моих личных запасов, дядя Артур становится чрезвычайно щедрым. Хотя при этом не выделил денег на представительские расходы. Я налил сержанту большую порцию виски и, видя, что разорение в любом случае неизбежно, налил себе такую же порцию. Спустя десять секунд сержант опустошил свой стакан. Я взял его за руку и отвел в машинное отделение. Когда мы вернулись в кают-компанию через минуту, сержант без всяких уговоров пропустил еще один стакан. На нем не было лица.

– Я вам говорил, что Калверт производил сегодня разведку на вертолете, – начал дядя Артур. – Только я не сказал вам, что пилота убили этим вечером. Еще я не сказал, что двоих других моих лучших агентов убили за последние шестьдесят часов. А недавно, как вы только что увидели своими глазами, и Ханслетта. Вы все еще верите, сержант, что мы имеем дело с правонарушителями-джентльменами, для которых человеческая жизнь неприкосновенна?

– Что от меня требуется, сэр? – Цвет вернулся к загорелым щекам сержанта, глаза холодные, суровые и немного отчаянные.

– Вы с Калвертом перенесете тело Ханслетта в полицейский участок. Вызовете врача и запросите официальное вскрытие трупа. Нам нужна официальная причина смерти. Для суда. Для остальных убитых это, скорее всего, не получится сделать. Затем вы отправитесь на «Шангри-ла» и скажете Имри, что мы доставили итальянца и труп Ханслетта к вам в участок. Вы скажете им, что слышали от нас, что мы собираемся вернуться на материк за эхолотом и вооруженной помощью и что нас не будет не менее двух дней. Вы знаете, где именно перерезаны телефонные линии в проливе?

– Да, сэр. Я сам это сделал.

– Когда вы вернетесь с «Шангри-ла», отправляйтесь в пролив и восстановите связь.