Кукла на цепочке - Алистер Маклин

– Уверен, леди пришла к нам не только по этой причине, – ехидно заметил я. – Если она вообще за этим явилась. Она пришла сюда, преисполненная женским любопытством. Она хочет знать, куда мы направляемся.

– Не возражаете, если я закурю? – спросила Шарлотта.

– Нет, если не зажжете спичку перед моими глазами.

– Преисполненная любопытством – это вы правильно подметили. – Шарлотта закурила. – Но в чем оно? Меня не интересует, куда мы направляемся, потому что я и так это знаю. Вы мне уже говорили. Мы держим путь к Лох-Хоурну. Я хочу знать, что вообще происходит, что это за страшная тайна, что это за незнакомцы, снующие по «Шангри-ла», что это за миссия, которая может оправдать смерть троих за один вечер, что вы здесь делаете, что вы, кто вы. Тогда у меня были сомнения в том, что вы представитель ЮНЕСКО, сэр Артур. Сейчас же я в это совсем не верю. Прошу вас. Мне кажется, я имею право знать.

– Не говорите ей, – посоветовал я.

– А почему нет? – раздраженно спросил дядя Артур. – Как утверждает сама Шарлотта, она невольно оказалась впутанной в это дело. У нее действительно есть право знать. Кроме того, через день-два это станет известно всем.

– Почему-то вы и думать забыли об этих доводах, когда угрожали сержанту Макдональду увольнением и заключением в тюрьму, если он нарушит закон о неразглашении государственной тайны.

– Дело в том, что он мог провалить дело, сказав что-то не к месту, – холодно ответил дядя Артур. – Леди, то есть Шарлотта, этого ни за что не сделает. Нет, конечно, – продолжил дядя Артур поспешно, – она даже не подумает так поступить. Это же абсурд. Шарлотта – старый друг, надежный друг, Калверт. Она должна знать.

– У меня возникло ощущение, что наш друг мистер Калверт не сильно высокого обо мне мнения. Или, вероятно, он такой в отношении всех женщин, – тихо произнесла Шарлотта.

– Вы ошибаетесь, – парировал я. – Я просто напомнил адмиралу его девиз: «Никогда, никогда, никогда – по правде сказать, я забыл, сколько „никогда“, вроде четыре или пять, – никому ничего не говори. Говорить стоит только в том случае, если это важно, необходимо и существенно». В данном случае это ни первое, ни второе и ни третье.

Проигнорировав мою речь, дядя Артур зажег еще одну отвратительную сигару. Его девиз не распространялся на конфиденциальный обмен информацией между представителями аристократии.

– Это дело об исчезнувших судах, моя дорогая Шарлотта. Если быть точнее, о пяти исчезнувших судах. Не говоря о большом количестве лодок поменьше, которые тоже исчезли или уничтожены.

Итак, как я и сказал, пять судов. Пятого апреля этого года судно «Холмвуд» исчезло на южном побережье Ирландии. Что оказалось актом пиратства. Команду заключили под стражу на берегу, удерживали в течение двух-трех дней, затем отпустили в целости и сохранности. Больше о «Холмвуде» никто не слышал. Двадцать четвертого апреля судно «Антара» исчезло в проливе Святого Георгия. Семнадцатого мая судно «Хедли пайонир» пропало в Северной Ирландии, шестого августа судно «Харрикен спрей» испарилось, выйдя из Клайда, и, наконец, в прошлую субботу судно «Нантсвилл» исчезло вскоре после того, как вышло из Бристоля. Во всех случаях команды судов находили целыми и невредимыми.

Помимо исчезновения и затем благополучного возвращения команды, у пяти судов есть нечто общее: на борту всех находился очень ценный груз, который фактически не отследить. На борту «Холмвуда» перевозили два с половиной миллиона фунтов южноафриканского золота, на «Антаре» – необработанные бразильские алмазы для промышленного использования на сумму полтора миллиона фунтов. «Хедли пайонир» был загружен обработанными и необработанными андийскими изумрудами из шахт Мусо в Колумбии на сумму около двух миллионов фунтов, на «Харрикен спрей», который заходил в Глазго по пути из Роттердама в Нью-Йорк, было бриллиантов (почти все обработанные) на сумму свыше трех миллионов фунтов. А на «Нантсвилле», – дядя Артур чуть было не поперхнулся на этих словах, – перевозили золотые слитки по запросу Казначейства США на сумму восемь миллионов фунтов.

Нам неизвестно, откуда пираты получали информацию. Подготовительные работы в таких случаях – решение начать погрузку, когда, как и сколько грузить – проходят, как правило, в условиях чрезвычайной секретности. Они, кто бы «они» ни были, обладают безупречными источниками информации. Калверт говорит, что ему теперь известны эти источники. После исчезновения первых трех судов и груза на сумму около шести миллионов фунтов стало понятно, что орудует очень хорошо организованная группа.

– Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что капитан Имри в этом замешан? – спросила Шарлотта.

– «Замешан» – не то слово, – сухо ответил дядя Артур. – Вероятно, он всем этим и заправляет.

– И не забывайте старика Скураса, – добавил я. – Он также в этом глубоко увяз, по самые уши.

– Вы не имеете права так говорить! – возразила Шарлотта.

– Не имею права? Почему же? Кто он вам и откуда такое рвение защищать маэстро с длинным кнутом? Как ваша спина, кстати?

Она ничего не ответила. Дядя Артур тоже ничего не сказал, хотя его молчание было продиктовано иной причиной, затем продолжил:

– После исчезновения «Хедли пайонира» Калверт предложил тайно помещать двух наших агентов с радиопередатчиками на каждом судне, перевозившем золото или драгоценности. Как вы понимаете, у нас не возникло сложностей с координацией взаимодействия различных экспортных и судоходных компаний, а также соответствующих правительств. Наши агенты, их было три пары, обычно прятались среди груза, в какой-нибудь пустой каюте или в машинном отделении с запасом еды. Только капитаны судов знали о них. Агенты отправляли пятнадцатисекундные сигналы в четко определенные интервалы времени. Эти сигналы приходили на конкретные станции на западном побережье. Мы ограничили область этим регионом, так как освобожденные экипажи находились именно там, и на приемник «Файркреста». Это судно, моя дорогая Шарлотта, очень необычное во всех отношениях.

Я подумал, что дядя Артур начнет хвастаться своей гениальностью в проектировании «Файркреста», но он вовремя вспомнил, что я знаю истинное положение вещей.

– Далее никаких происшествий между семнадцатым мая и шестым августа. Никаких актов пиратства. Мы полагаем, что они приостановились из-за коротких светлых ночей. Шестого августа исчез «Харрикен спрей». На борту не было наших людей. У нас нет возможности обеспечить присутствие агентов на всех судах. Но двое моих подчиненных находились на борту «Нантсвилла», судна, отплывшего в прошлую субботу. Это были одни из наших лучших агентов – Делмонт и Бейкер. «Нантсвилл» перехватили, как только он вышел из Бристольского залива. Бейкер и Делмонт сразу начали отправлять сигналы в соответствии с графиком. Пересекающиеся пеленги давали очень точное положение судна каждые полчаса. Калверт и Ханслетт ожидали в Дублине. И как только…

– Да-да, – прервала Шарлотта. – Мистер Ханслетт. Где он? Я не видела…

– Погодите. «Файркрест» вышел в море, но не следуя за «Нантсвиллом», а опережая его по прогнозируемому курсу. Калверт с Ханслеттом добрались до мыса Малл-оф-Кинтайр, чтобы ждать появления «Нантсвилла», но взявшийся из ниоткуда юго-западный штормовой ветер вынудил «Файркрест» искать себе убежище. Когда «Нантсвилл» добрался до Малл-оф-Кинтайр, наш радиомаяк показал, что судно все еще идет по северному курсу, и выглядело так, будто оно пройдет Малл-оф-Кинтайр, огибая его с западной стороны. Калверт решил рискнуть, он добрался до озера Лох-Файн и канала Кринан. Он провел ночь в морском бассейне Кринана. Морские шлюзы закрываются на ночь, и хотя у Калверта были полномочия их открыть, он не стал этого делать: ветер сменил направление поздно вечером. Небольшие лодки не рискуют выходить из Кринана и идти через Дорус-Мор при западном ветре силой до девяти баллов. Если, конечно, у них есть жены и семьи, хотя они не выходят даже при отсутствии таковых.

Той ночью «Нантсвилл» повернул на запад в Атлантический океан. Мы думали, что потеряли его. Полагаем, они сменили направление, так как хотели прибыть в определенное место с определенным приливом, когда стемнеет, а до этого момента оставалось много времени. Мы думаем, «Нантсвилл» отправился на запад, потому как, во-первых, это самый простой способ переждать западный