Последний бой «чёрных дьяволов» - Сергей Викторович Нуртазин

Александр глянул в сторону противника. По спине пробежал холод. Он обернулся к Великанову, сглотнув слюну, произнес.

– Тимоха, там три танка и пехота. Прямо на нас идут.

Мимо пробежали два бойца их роты.

– Вы чего здесь! Пошевеливайтесь, отходим!

Великанов повернулся, крикнул им в след:

– Помогите раненого забрать!

Один из бойцов махнул рукой.

– Да он у вас мертвый! Давай за нами, пока вам хана не пришла.

Желваки заиграли на широких скулах сержанта. Лисковец действительно выглядел как мертвый. Глаза закатились, рот приоткрыт, дыхание слабое. Боец, тяжело наступая на сложенные у стены ящики, выбрался из траншеи с намерением бежать в сторону своих позиций, но сраженный пулями, рухнул на землю. Второй в растерянности остался стоять в траншее. Великанов наклонился к Лисковцу, услышал тихий стон. Бросив взгляд в сторону убитого бойца, вымолвил:

– Это ты убитый, а Аркаша живой… – Великанов обратился к стоявшему в растерянности товарищу убитого и Григорьеву: – Сашка! Бери красноармейца, и тащите Лисковца наверх.

– А ты?

– Я вас прикрою. У меня тут полный комплект, и пулемет имеется, и «карманная артиллерия». Еще немцы целый ящик своих «колотушек» оставили в подарок. Так что гранат у меня с лихвой, голыми руками не возьмешь.

– Я не могу! Я останусь!

– Уходи! Один раненого не дотащит, – Тимофей бросил взгляд на убитого бойца. – Или ты, как этот, хочешь под пулями лечь? Себя не жалко, Лисковца пожалей. У него двое детишек осталось. Иди, из нас хотя бы один должен уцелеть. Если со мной что случится, пригляди за матерью и за Анюткой. Не теряй времени, немцы близко.

Григорьев бросился к Великанову, крепко обнял…

Отползая с раненым Лисковцом от траншеи, он услышал, как застрочил пулемет Дегтярева, затем пулеметная очередь раздалась левее. Великанов менял позицию, отвлекал немцев на себя. Вскоре начали рваться гранаты. Потом, там, где держал оборону Тимофей, наступила тишина, однако вскоре она сменилась звуками множества взрывов, это артиллерия обрабатывала позиции немцев перед новой атакой. Артподготовка помогла, прикрыла от немцев его, Лисковца и спешащих им на выручку бойцов их роты. Без них Григорьев вряд ли дотащил бы раненого до позиций, поскольку к тому времени помогавший ему красноармеец был убит.

Едва оказались у своих, Лисковца сразу же подхватили, перевязали и унесли в тыл санитары, а Александр остался сидеть на корточках на дне траншеи, отрешенно вперив взгляд в оплывшую земляную стену траншеи. В десяти шагах от него, размахивая пистолетом, хрипло кричал штабной подполковник:

– Вашу мать! Какого рожна?! Кто приказал вам отходить? Я спрашиваю, почему отступили? Ваши соседи справа вперед ушли, а вы задницы свои показали, теперь отсиживаетесь! Видать, зря вас немцы черными дьяволами называют! Овцы вы трусливые, а не дьяволы!

Григорьев повернул голову, зло посмотрел на подполковника.

«Ишь, сука, как глотку дерет. Видать, товарищ из командного состава корпуса, а может, даже из армии».

На колено упала снежинка и тут же растаяла, следом на руку вторая. Снежинки падали на него, в грязевую жижу и таяли. Александру подумалось, что вот так же тают в этой войне солдатские жизни, одна за другой, отделения, взводы, батальоны, полки, дивизии… Многие тысячи жизней…

Подполковник продолжал кричать, время от времени срываясь на фальцет:

– Все, паскудники, под трибунал пойдете, если не прорвете линию обороны! Кровью, кровью искупите!

Александр отвернулся, не спеша нащупал рукой алюминиевую фляжку, отстегнул от поясного ремня, открутил крышку, жадно сделав несколько глотков, устало подумал:

«Кровью. Тимоха Великанов уже заплатил своей кровью… И Аркадий Лисковец, и комвзвода младший лейтенант Алексей Коваленко, и еще половина нашей роты. Тебя бы туда, сволочь мордастая!»

Подполковник «туда» не пошел. После очередной артподготовки в атаку, при поддержке танков и самоходок, снова пошли бойцы их мотоциклетного батальона. Во время атаки Григорьев вернулся туда, где мог быть Тимофей Великанов, но обнаружить тело друга среди перепаханной снарядами и минами земли и многочисленных останков убитых не смог, зато обнаружил комвзвода Коваленко, точнее верхнюю его половину. Нижняя превратилась в кроваво-грязевой фарш…

Прорыв удался, к исходу дня механизированный корпус продвинулся вглубь немецкой обороны более чем на десять километров. Позже Александру стало известно, что подполковника за удачную атаку, организованную в критический момент боя, повысили в звании до полковника и наградили орденом. Александру Григорьеву звание за этот бой не повысили, и награды он тоже не получил, зато, чуть больше чем через полтора месяца после него, на переправе через Южный Буг получил осколок в ногу и был отправлен в эвакогоспиталь с тяжелым ранением.

* * *

Это случилось в марте во время освобождения Николаева. Бои за город завязались в конце марта, вскоре после освобождения городов Берислав и Херсон, в которых довелось принять участие и гвардейскому механизированному корпусу.

В ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое марта корпус ворвался на окраины Николаева с юго-восточной стороны, преодолевая ожесточенное сопротивление и многочисленные инженерные заграждения неприятеля, стал пробиваться к центру города. На острие атаки находились передовые отряды, одним из них стали бойцы мотоциклетного батальона. Весь день отделение Григорьева вело бои на охваченных пожарами улицах, а вечером разведчики получили новый приказ. Им следовало прорваться к реке Южный Буг в район торгового порта, где высадился десант из бойцов отдельного батальона морской пехоты, саперов и радистов с задачей произвести разминирование портовых сооружений, посеять панику среди противника и оттянуть на себя часть сил гарнизона. Они заняли оборону в зданиях рядом с элеватором, стоящим у берега реки, и второй день отчаянно дрались с превосходящими силами противника. Сейчас им нужна была помощь.

В сумерках разведгруппа пошла на прорыв. Все было против них: хлябь, дождь, снег, холодный ветер и немцы с румынами, но разведчикам было не привыкать. Главное – выполнить задачу. Однако через пару сотен метров пришлось остановиться, перед заграждениями из колючей проволоки нарвались на мины. Григорьев увидел впереди всполох взрыва, затем еще один справа. Горячая ударная волна бросила его ничком на каменное крошево полуразрушенного здания. Александр больно ударился грудью об угол кирпича. Крик: «Отходим! Здесь мины!» – заставил его подняться. Разведчики уходили, унося с собой троих раненых и двух убитых, в том числе и командира группы. Противник провожал мотоциклистов оружейным и пулеметным огнем, к которому вскоре добавились и минометы. Теперь все зависело от саперов, но проделать проходы под плотным огнем было делом почти невозможным…

На помощь саперам пришла артиллерия. Под ее прикрытием и были сделаны проходы. Спешенные мотоциклисты в очередной раз ринулись вперед. На этот раз прорваться удалось. Стараясь