Кукла на цепочке - Алистер Маклин

Я взялся за штурвал и повернул его влево.

Трос пошел вверх, и ван Гельдер вместе с ним. Должно быть, инспектор оцепенел от изумления. Но в следующий миг он сообразил, что происходит, и заскользил вниз быстрее прежнего, со скоростью как минимум втрое выше скорости подъема троса.

Теперь я видел огромный крюк на конце троса, не далее чем в сорока футах от ван Гельдера. Я возвратил штурвал в исходное положение, и снова ван Гельдер замер на тросе.

Я был полон решимости выполнить задуманное, но хотелось закончить как можно скорее. Я повернул штурвал вправо, и трос понесся вниз на полной скорости. Затем я выровнял штурвал, и кабина содрогнулась при резкой остановке троса. Человек не удержался на нем, и я закрыл глаза. Открывал, надеясь не увидеть ван Гельдера, но увидел: за трос он больше не цеплялся, зато висел головой вниз, насаженный на гигантский крюк, и раскачивался по дуге в пятидесяти футах над крышами Амстердама.

Я отвернулся, подошел к Белинде, опустился на колени и отнял ее руки от лица. Она посмотрела мне в глаза. Я ожидал увидеть отвращение, но увидел лишь печаль и усталость; это было лицо испуганного, растерявшегося ребенка.

– Все кончено? – прошептала Белинда.

– Все кончено.

– А Мэгги умерла.

Я промолчал.

– Почему пришлось умереть Мэгги, а не мне?

– Белинда, я не знаю.

– Мэгги хорошо работала, да?

– Да, Мэгги работала хорошо.

– А я?

Снова я не ответил.

– Можешь не говорить, – уныло произнесла Белинда. – Надо было столкнуть ван Гельдера с лестницы на складе, или разбить его фургон, или спихнуть его в канал, или сбросить с крана, или… или… – И добавила недоумевающе: – А он даже ни разу не навел на меня оружие. Ни разу!

– Ему и не нужно было этого делать.

– Так ты знал?

– Да.

– Оперативный сотрудник, пол женский, категория первая, – с горечью проговорила она. – Первое задание в Бюро по борьбе с наркотиками…

– И последнее задание в Бюро по борьбе с наркотиками.

– Понимаю. – Она слабо улыбнулась. – Я уволена.

– Умница, – кивнул я и помог ей встать. – Вижу, ты знаешь устав Интерпола, по крайней мере в той его части, что касается тебя.

Она долго смотрела на меня. Затем ее губы тронула улыбка – впервые за этот вечер.

– Вот именно, – сказал я. – Замужних женщин на этой службе не держат.

Белинда уткнулась лицом мне в плечо, что как минимум избавило ее от пытки видом моей многострадальной физиономии.

Я смотрел поверх белокурой головки на мир, лежащий внизу за стеклами. И увидел ван Гельдера в тот момент, когда с него соскользнули обе ноши.

На брусчатке безлюдной улицы за каналом лежали автомат и роскошная кукла с острова Гейлер, а над ними маятником исполинских часов, все увеличивая дугу, в небе ночного Амстердама качался огромный чугунный крюк с насаженным на него мертвецом.

Шлюз

Посвящается Дэвиду и Джуди

Пролог

Эти два удивительно похожих инцидента на первый взгляд не были связаны между собой, хотя оба они произошли в ночь на 3 февраля и имели отношение к складам военного снаряжения.

Происшествие в Де-Дорнсе, в Голландии, было таинственным, эффектным и трагическим. Случай в Метнице, в Германии, был гораздо менее таинственным, вовсе не эффектным и даже немного комичным.

В Голландии трое солдат охраняли полевой склад, сидя в бетонном бункере в полутора километрах от деревни Де-Дорнс. В половине второго ночи, по сообщению двух жителей деревни, еще бодрствовавших в тот час, послышались короткие очереди из автоматов (позднее выяснилось, что ими были вооружены часовые), и вслед за тем раздался гигантский взрыв. Впоследствии обнаружилось, что в результате этого взрыва образовался кратер диаметром шестьдесят метров и глубиной двенадцать метров.

Дома в деревне претерпели умеренные разрушения, но человеческих жертв не было.

Высказывалось предположение, что часовые стреляли в тех, кто пытался проникнуть на склад, и случайная пуля привела в действие взрыватель. Никаких следов часовых или нападавших не нашли.

В Германии хорошо организованная и довольно известная банда террористов, называющая себя «Фракцией Красной армии», заявила, что легко справилась с двумя часовыми, охранявшими полевой склад американского подразделения НАТО возле Метница. Как утверждали террористы, оба часовых были пьяны, и перед тем, как покинуть склад, нападавшие укрыли часовых одеялами – той ночью был сильный мороз. Обвинение в пьянстве американская армия отрицала, но об одеялах не было сказано ни слова. Нападавшие утверждали, что обзавелись изрядным количеством наступательного оружия, часть которого принадлежала к последним разработкам и все еще числилась в секретных списках. Это американская армия также отрицала.

Западногерманская пресса очень внимательно отнеслась к заявлению нападавших. Относительно проникновения на военные базы у «Фракции Красной армии» уже был впечатляющий послужной список: когда дело касалось защиты баз, американская армия выглядела довольно бледно.

«Фракция Красной армии» обычно скрупулезно перечисляла все, что ей удалось украсть. Однако никаких подробностей об украденном секретном оружии опубликовано не было. Приходилось делать вывод, что если заявление «Фракции Красной армии» правдиво, следовательно, публикацию этих сведений запретила американская армия, сама или через германское правительство.

Глава 1

– Несомненно, это работа сумасшедшего.

У Йона де Йонга, директора аэропорта Схипхол, высокого, худого, седовласого мужчины с аскетической внешностью, был мрачный вид и мрачный голос, но в сложившихся обстоятельствах этот человек имел полное право быть мрачным.

– Просто какое-то безумие. Столь варварский, бессмысленный, бесцельный и бесполезный поступок мог совершить только помешанный, ненормальный, совершенно ополоумевший тип.

Подобно ученому монаху, на которого он так походил, де Йонг стремился быть точным до педантизма и к тому же питал слабость к тавтологии.

– Ваша точка зрения мне ясна, и я разделяю ее, но лишь отчасти, – сказал полковник де Грааф, широкоплечий мужчина среднего роста с невозмутимым лицом, на котором лежала неизгладимая печать властности, вполне гармонировавшая с должностью шефа столичной полиции. – Я понимаю ваши чувства, мой друг. Ваш любимый аэропорт, один из лучших в Европе…

– Аэропорт Амстердама действительно лучший в Европе, – машинально заметил де Йонг, явно думавший о чем-то другом. – Был лучшим.

– И снова им будет. Преступника, ответственного за то, что здесь случилось, определенно нельзя назвать человеком с нормальным складом ума. Но это еще не значит, что он сумасшедший. Возможно, вы ему не нравитесь или он вам завидует. Возможно, это ваш бывший служащий, уволенный вашим управляющим по причине, которую он не считает достаточной для увольнения. Возможно также, что этот человек живет где-то поблизости, скажем в пригороде Амстердама или между аэропортом и Алсмером, и считает недопустимым тот уровень шума, который создает аэропорт. Возможно, это убежденный защитник окружающей среды и таким образом он протестует против реактивных двигателей, отравляющих атмосферу, – а они и в самом деле ее отравляют. В нашей стране, как вы знаете, предостаточно убежденных защитников окружающей среды. А может, этому человеку просто не нравится политика нашего правительства. – Де Грааф провел рукой по своим густым седым волосам. – Возможно все, что угодно. Но этот человек может быть таким же нормальным, как мы с вами.

– Да вы лучше посмотрите еще раз, полковник! – воскликнул де Йонг.

Он все время сжимал и разжимал кулаки, и его била сильная дрожь. Оба эти действия совершались непроизвольно, но по разным причинам. Первое было связано с гневом и раздражением. Второе было вызвано тем, что, когда со стороны залива Эйсселмер дует ледяной северо-восточный ветер, пришедший из далекой Сибири, крыша главного здания аэропорта Схипхол – не самое подходящее место для прогулок.

– Такой же нормальный, как вы или я? Но разве вы или я могли бы сотворить подобный ужас? Посмотрите, полковник, вы только посмотрите!

Де Грааф посмотрел. И подумал, что, будь он сам директором аэропорта, подобное зрелище его бы не обрадовало. Аэропорт Схипхол попросту исчез, и на его месте возникло подернутое рябью озеро, простиравшееся чуть ли не до самого горизонта. Установить источник затопления было очень легко: поблизости от ряда больших цистерн для хранения горючего, стоявших около внешнего периметра аэропорта, зияла широкая брешь в дамбе канала, идущего на юг. С обеих сторон бреши по дамбе были разбросаны