Кукла на цепочке - Алистер Маклин

штормом нужно понимать шторм, подобный тому, который в 1953 году пробил защитные сооружения в дельте и унес 1850 жизней. По имеющейся у нас информации, предоставленной Управлением гидротехнических сооружений…»

– Что? Что? – Ван дер Куур, покрасневший и заикающийся от гнева, вскочил на ноги. – Эти дьяволы осмеливаются намекать, что они получают информацию от нас? Это подлость! Это невозможно!

– Позвольте мне закончить, господин ван дер Куур. Разве вам непонятно, что они снова используют тот же прием – пытаются посеять среди нас недоверие? Из того, что нам стало известно об их контактах с сотрудниками господина де Йонга, вовсе не следует, что они контактировали с кем-нибудь из ваших людей. Так или иначе, но дальше они излагают самое худшее: «По имеющейся у нас информации, шторм, мощность которого составит лишь семьдесят процентов от мощности шторма 1953 года, способен разрушить дамбы во Фрисландии. Господин Рийпма говорит об уязвимости дамб. В Нидерландах 1300 километров дамб, из них 300 изношены до критического состояния. По самым оптимистическим оценкам, на упомянутых дамбах ремонт не будет производиться еще двенадцать лет, то есть до 1995 года. Все, что мы предлагаем, – это ускорить неизбежное».

Де Грааф замолчал и окинул взглядом присутствующих. В столовой царила мертвая тишина. Только двое смотрели на него; остальные уставились либо в пол, либо в никуда. Нетрудно было понять, что услышанное им не по душе. Он продолжил:

– «Дамбы нельзя отремонтировать, потому что на это нет денег. Все имеющиеся в распоряжении средства, а также те деньги, которые поступят в будущем, уже угроблены или будут угроблены на возведение защитного барьера в Восточной Шельде. Это последний штрих в так называемом плане „Дельта“, предназначенном для того, чтобы сдерживать натиск Северного моря. Стоимость работ колоссальная. Из-за серьезных просчетов, превышения сметной стоимости и инфляции стоимость строительства, по всей вероятности, превзойдет девять миллиардов гульденов. И эта фантастическая сумма будет потрачена на сооружение, каковое, по оценкам некоторых экспертов, не будет работать должным образом. Система защитных сооружений представляет собой 65 шлюзных ворот, стоящих между 18-тонными бетонными опорами. Несогласные эксперты считают, что сильное волнение моря может сдвинуть опоры, смять шлюзные ворота и затопить защитное сооружение. Причем достаточно сдвига всего в два сантиметра. Спросите господина ван дер Куура из Управления гидротехнических сооружений».

Де Грааф сделал паузу и поднял голову. Ван дер Куур снова вскочил на ноги, такой же красный, как и в прошлый раз; невольно возникала мысль о том, что его обычная невозмутимость – всего лишь видимость.

– Ложь! – закричал он. – Чушь! Галиматья! Клевета! Говорю вам, это ложь!

– Вы – ответственный инженер. Вы должны это знать. Так что нечего заводиться. – Де Грааф говорил мягко, примирительно. – Что это за несогласные эксперты, о которых упоминает FFF? У них, наверное, нет квалификации в области инженерной гидравлики?

– Несогласные эксперты! Жалкая горстка! Квалификация? Конечно есть – на бумаге. Ни у одного из них нет никакого практического опыта в том, что касается этого дела.

Ван Эффен спросил:

– А разве у кого-нибудь вообще есть подобный опыт? Как я понял, в Восточной Шельде использовались совершенно непроверенные инженерно-технические решения. Вы фактически пошли по нехоженым тропам. – Он поднял руку, увидев, что ван дер Куур снова готов вскочить. – Извините. Все это, в сущности, не имеет отношения к делу. К делу же относится то, что в команде FFF есть не только очень умные люди, но и специалисты в области прикладной психологии, умеющие применять свои знания на практике. Сначала они сеют сомнения, страх, раздоры и недоверие в Схипхоле. Потом применяют ту же технику по отношению к Управлению гидротехнических сооружений. И наконец, через посредство всех газет страны, которые выйдут сегодня вечером или завтра утром, а также через радио и телевидение они проделывают то же самое уже на уровне всей нации. Если хотите знать мое мнение, они достигли очень многого за очень короткий период времени. Это серьезное достижение. Эти террористы заслуживают уважения – если не как личности, то как стратеги. Я очень надеюсь, что предатель в наших рядах доведет до их сведения нашу оценку.

– Конечно доведет, – подхватил де Грааф. – И надеюсь, он понимает, что мы здесь не собираемся обсуждать шаги, которые будем предпринимать для борьбы с нависшей угрозой. Итак, дамы и господа, последний абзац послания террористов преследует ту же цель: сеять сомнения, страх, раздоры, недоверие. Заканчивается их сообщение следующим образом: «Для того чтобы продемонстрировать вашу беспомощность и нашу способность нанести удар там и тогда, где и когда мы пожелаем, сообщаем вам, что сегодня в 16:30 в морской дамбе острова Тексел будет пробита брешь».

– Что?! – вырвалось почти одновременно у дюжины людей.

– Меня это тоже потрясло, – признал де Грааф. – Но они так говорят. И у меня нет оснований сомневаться в их словах. Бринкман, – обратился полковник к молодому человеку в форме полицейского, – свяжитесь с управлением. Вероятно, это не срочно, но сообщите людям на острове о том, что их ждет. Господин ван дер Куур, возьмите необходимых вам людей и снаряжение и будьте наготове. – Полковник снова посмотрел в бумагу. – Злоумышленники утверждают, что это небольшая операция: «Мы уверены, что ущерб будет минимальным, но, возможно, жителям Остеренда и Де-Ваала стоит держать наготове свои суда или залезть на чердаки вскоре после 16:30. Очень вскоре». Отвратительная наглость! В конце они говорят: «Мы знаем, что эти географические названия дадут вам некоторое представление о том, где расположена взрывчатка, но вы ее не найдете».

– И это все? – спросил ван дер Куур.

– Все.

– Никаких причин, никаких объяснений столь чудовищных поступков? Никаких требований? Ничего?

– Ничего.

– Я все еще думаю, что это кучка жутких маньяков.

– А я повторяю, что нам противостоит группа очень умных и расчетливых преступников, которые сейчас вполне удовлетворены тем, что на какое-то время предоставили нам вариться в собственном соку. На вашем месте я бы не беспокоился насчет требований. В должное время будут и требования – в удобное для них время. Ну что ж, здесь мы больше ничего не добьемся. Впрочем, пока мы вообще ничего не добились. Я желаю вам успехов, господин де Йонг, и надеюсь, что завтра вы понемногу начнете возвращаться к нормальной жизни. Думаю, что потребуется немало времени, чтобы заменить механизмы в ваших подвальных помещениях.

Полковник направлялся к выходу, когда ван Эффен махнул ему рукой, чтобы он подождал. Осторожно оглядевшись и убедившись, что их никто не может подслушать, ван Эффен сказал:

– Мне хотелось бы проследить за парочкой господ, которые были в этом зале.

– В таком случае не теряй времени. У тебя, конечно, есть для этого основания.

– Я наблюдал за присутствующими, когда вы сообщили новость о предстоящем взрыве на Текселе. Это сообщение всех потрясло. Большинство после сообщения уставились в пространство или в пол. Думаю, что они обдумывали ужасный смысл этой новости. Но двое продолжали смотреть на вас. Может быть, они прореагировали так потому, что услышанное не было для них новостью.

– Ты просто хватаешься за соломинку.

– Разве не этим следует заниматься утопающему?

– Со всеми этими наводнениями, нынешним и предстоящими, ты мог бы выбрать не столь душераздирающую метафору. Так кто же эти двое?

– Первый – Альфред ван Рис.

– А! Сотрудник Управления гидротехнических сооружений, специалист по шлюзам, дамбам и плотинам. Абсурд! Он мой друг. Чист как стеклышко. Абсолютно честен.

– Возможно, мистер Хайд в нем не проявляется при свете дня. Второй – Фред Классен.

– Классен! Шеф службы безопасности Схипхола. Абсурд!

– Вы повторяетесь. Он тоже ваш друг?

– Невозможно! Двадцать лет безупречной службы. Шеф службы безопасности?!

– Если бы вы были преступником и вам нужно было сбить с пути любого человека в большой организации, к кому бы вы обратились в первую очередь?

Де Грааф долго смотрел на ван Эффена, потом молча пошел дальше.

Глава 2

Двух судовладельцев, лишившихся минувшим вечером своих суденышек, звали Баккерен и Деккер. Как выяснилось, они были свояками. Баккерен очень спокойно отнесся к пропаже своего катера и не особенно волновался из-за того, что ему до сих пор не дали