Дембель неизбежен - Константин Федотов

– Братан, а если нас в разные города вообще закинут? А у меня даже номера твоего нет! – резко сменил тему Санек.

– Точняк. – ответил я и мы синхронно полезли в карманы наших кителей, чтобы записать номера и адреса друг друга.

– Если, что после армии встретимся, гульнем как положено! А так, на связи будем. – сказал Санек после того, как мы записали телефоны и адреса.

– Это само собой, главное, чтобы связь была, а то закинут в тайгу и будешь там спины медведям чесать, ни почты, ни связи, только лес и снег кругом.

– А чего это меня туда?! Может тебя туда закинут. – возмутился Санек.

– Может и меня, завтра все узнаем. – согласился я.

Так мы и проговорили почти до самого утра, собственно мы были не единственными, галдеж был на всю казарму, всем не спалось, парни переживали. Утро началось как обычно: подъем, зарядка, на которую нас водил каптер, затем завтрак. Когда мы вернулись с завтрака, в казарме встретили парней, вернувшихся с увольнения. Половина просто светилась от счастья, а вторая половина наоборот выглядела очень грусными. Коваль же был доволен как слон, рассказал, что вкусно поел, отдохнул и уже успел соскучиться по нашим лицам. Мы с ним поделились историями того, что он пропустил, от чего он долго и дико смеялся. А затем началось.

Ротный объявил построение и в казарму зашел командир роты охраны, в его руках был помятый листок формата А4.

– Чьи фамилии буду называть, делают два шага вперед! Вам выпала честь служить в моей роте! Все подробности потом, собираете шмотки, минута на прощание с друзьями и выходим на улицу! – строгим голосом сказал майор.

Из роты забрали пятнадцать человек, ни меня, ни Санька туда не взяли, а вот фамилия Коваля прозвучала, все как мы и предрекали.

– Ну что, черти, сглазили? – ехидно улыбнувшись подошел к нам Вадим.

– Ну, чему быть, того не миновать. – улыбнувшись ответил я.

– Это точно. – кивнул Саня.

– Надеюсь, вас тоже где-нибудь тут пристроют, станем дедами, заживем. – улыбнулся Коваль.

Мы обнялись, пожали друг другу руки и попрощались. Его номер и адрес мы тоже себе успели записать. Служить в роте охраны все же почетно, Коваль попал не в самое плохое место, и мы были за него рады, хоть и было немного грустно.

Следующее построение было через два часа, пришел командир роты связи и забрал еще двадцать человек. Затем забрали еще троих в пожарку, а потом еще и еще, и еще. Уже шла вечерняя поверка, в строю осталось людей меньше половины. И настроение было, мягко говоря, не очень. Ведь раз тебя не забрали сразу, то вероятность попасть в самую задницу, все выше и выше. Ночь прошла тихо и спокойно. А по возвращении с завтрака нас опять построили. Из строя вывели еще двадцать человек, сказали, что увезут их служить куда-то далеко отсюда и все бы ничего, но туда забирают и Санька, так, что я здесь останусь один и мысль о том, что буду служить в одной роте с Глебом и Кирюшей выбивала у меня почву из-под ног.

– Дерьмо случается, правда? – с виноватым лицом обратился ко мне Санек.

– Да, ладно, все нормально. Надеюсь, там, куда ты попадешь, будет рассос. – улыбнувшись сказал я.

– Надеюсь и тебя еще заберут отсюда, я слышал, старшина сказал, что сегодня еще покупатели будут. – обнадежил меня друг.

– Хорошо бы. – согласно кивнул я.

Мы тепло попрощались с человеком, который за такой короткий период времени успел стать для меня чуть ли не лучшим другом. На душе было тоскливо, но, что поделать. Весь день я только и делал, что слушал издевки и огрызался с Глебом, который был очень рад тому, что наше трио распалось. Он знал, куда его заберут, и смирился со своей участью в отличии от меня.

Нас никуда не гоняли, мы ничем не занимались и только и делали, что ходили в курилку и столовую. В столовой я встретил Коваля, вид у него был конечно уставшим, мы даже немного успели поболтать. Я рассказал про Санька, он поведал мне, что в роте жить не так уж и сладко, как мы думали, но плюсы все равно есть. Правда они будут доступны через полгода. В остальном все терпимо. После ужина у нас забрали еще десять человек и в казарме осталась жалкая горстка новобранцев. Скрывать не буду, в душе у меня было полное уныние, я понимал, что кажется все, видеть мне еще десять с половиной месяцев харю мерзкую харю Глеба и слушать писклявый голос Кирюши.

– Рядовой Семенов, к тумбочке дневального! – прокричал дежурный по роте выводя меня из размышлений.

Я вскочил с табуретки и быстро направился к указанному месту.

– Дим, зайди в канцелярию, тебя ротный вызывает. – сказал мне дежурный по роте.

– Зачем? Случилось чего? – уточнил я, перебирая в голове все свои проступки.

– Понятия не имею, просто сказал позвать тебя к нему.

Я постучал в дверь и приоткрыл в нее.

– Разрешите? – уточнил я, заглянув за дверь.

– Да. Заходи. – махнул мне рукой капитан.

– Товарищ капитан, рядовой Семенов по вашему приказу прибыл! – сделав два шага, браво отчитался я.

– Запоминай: завтра в шесть утра ты уже стоишь у тумбочки дневального. Умытый, подшитый, со всеми вещами. В казарму зайдет дежурный по части и тебя заберет, он отведет тебя в автопарк и передаст старшему сержанту Шмитту, и он отвезет тебя к новому месту службы. – спокойно сказал мне капитан.

– Товарищ капитан, разрешите уточнить?

– Ну? – промычал он.

– Меня одного забирают? А куда везут? – с неподдельным интересом спросил я.

– Одного, куда-то в Подмосковье, я название города не запомнил. Все, иди, пакуй чемоданы. Свободен. – отмахнулся от меня капитан и перевел свой взгляд на телевизор.

– Есть! – громко ответил я, и, выполнив команду кругом, вышел из канцелярии.

Стоило мне закрыть за собой дверь как от радости на моем лице натянулась улыбка до ушей.

– Походу сильно ему в голову прилетело, дурачком сделали, во как лыбится! – ехидно сказал Глеб, что видимо собирался идти в курилку.

– Что было? Зачем вызывали? – спросил у меня дежурный.

– Завтра уезжаю, куда-то в Подмосковье. – радостно ответил я.

– Везуха вообще. – с нотками грусти сказал дневальный, стоя на тумбочке.

– Счастливо оставаться, гопота. – хлопнул я Глеба по плечу и вышел в дверь вперед него.

В курилке я был не один, но улыбался все же только я. Ведь все остальные уже точно остаются тут. Моему счастью не было предела, но врать не буду, некая