Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«А я?» — спросил Херрик. «Как мне с тобой связаться? Где будет Харланд?»

«Харланд будет с нами, поэтому нам понадобится аптечка, которую вы привезли из Англии».

«Хорошо, я могу вам это передать. Но что мне делать после того, как грузовик проедет? Следовать за ним?»

«Именно. Мы хотим, чтобы вы следили за эскортом. Обычно эти грузовики ездят одни, но, учитывая интерес к Хану, за ними вполне может следовать пара машин с вооружённой полицией. Они не должны представлять серьёзной проблемы, но нам нужно описание машин и количество людей внутри».

«Я одного не понимаю, — сказал Харланд. — Зачем ИГИЛ торчать у кафе, а потом преследовать грузовик? Не проще ли было бы поставить там Сарра или Лафленда для первоначального дежурства, а ИГИЛ спрятать на кладбище, чтобы они были готовы к отъезду вместе со мной и Ханом?»

Гатри покачал головой. «Нет. Во-первых, Исида будет гораздо менее заметной. Во-вторых, она сможет одеваться в традиционном для египтян стиле и быть практически неприступной. В-третьих, у неё есть довольно необычный талант, о котором мне на днях напомнил один из наших коллег по компании».

Манро кивнул и улыбнулся. Харланд выглядел озадаченным.

«Она умеет читать по губам по-английски, и пока она хорошо видит Гиббонса, у нас не должно возникнуть проблем с выяснением того, что происходит».

«Это превосходно», — сказал Фойзи с идеальной интонацией англичанина среднего класса.

Херрик и ее отец обернулись и увидели, что он лежит на куче ковров, а его чай шатко держится у него на груди.

«Мистер Фойзи не тот, за кого себя выдаёт», — сказал Гатри. «На самом деле, мистер Фойзи даже не египтянин».

Фойзи скромно кивнул ему.

«Так что между Айсис и Фойзи должно быть всё в порядке. Теперь о связи. Первый звонок сделает Айсис по своему мобильному телефону.

Это будет отправлено мне в машину управления, которая находится на полпути между полицейским управлением и кладбищем. После этого мы должны использовать рации, наушники и микрофоны-прищепки, которые у вас всех есть. Но разговоры должны быть сведены к минимуму. Конкретные данные о грузовике и сопровождающем должны быть переданы мне по телефону, и я передам их в подходящей невнятной форме. Хорошо, Фойзи отвезёт вас двоих обратно в «Девон», а Харланд может забрать аптечку. Мы должны быть на месте к 10:00 утра, и будем надеяться, что увидим хоть какой-то намёк на движение как можно скорее. Он собрал фотографии и карту и встал.

Позже в отеле Херрик сказал её отцу: «Это, пожалуй, самый безумный план, о котором я слышал. Практически всё может пойти не так».

«Что ж, тут очень много места для манёвра. И это неплохо».

«Это не заставляет меня чувствовать себя лучше».

OceanofPDF.com

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

Хан не знал ни дня, ни ночи. Его кормили один раз тарелкой помоев и давали воды, которую охранники отбирали у него, едва он выпил немного. И он не спал. Когда Египтянин и Доктор вышли из камеры, его опустили на пол, руки всё ещё держали над собой верёвкой. За исключением периодического покалывания, вызванного отсутствием кровообращения, он потерял чувствительность в руках. Когда он засыпал или просто терял сознание в моменты, когда боль становилась невыносимой, охранники пинали его или стучали в дверь дубинкой.

Время перестало существовать. Мысли передавались обрывками телеграфного языка.

Он понимал, что не сможет манипулировать ситуацией, чтобы спастись от Доктора, поскольку тот уже начал говорить ему, какие препараты он будет использовать.

Он сказал, что они парализуют его на несколько часов, сведут с ума, напустят крыс на его разум, вызовут ожог кожи, заставят его вздрагивать при свете свечи и причинят его телу такой дискомфорт, что он не сможет ни отдохнуть, ни заснуть.

Хан подумал: «Я сделал это… Я сам привёл себя сюда… Путешествие, которое я придумал… Да сжалится надо мной Бог… Пророк (мир ему и благословение Аллаха), пожалуйста, останови этих людей… Останови этих людей, пожалуйста… это не твой путь… Умоляю тебя, останови этих людей… Мне… Мне больно… Я не знаю себя… Дай мне умереть».

Молитвы и самобичевание вертелись в его голове часами, а может, и секундами, он не мог сказать наверняка. У него возникла странная мысль, что его разум каким-то образом отделяется от тела, но он знал, что это неправда, потому что никогда ещё так остро не ощущал своего физического «я». Его разум заперли в клетке со зверем, и этим зверем была его боль. Почему? У него не было ответа на этот вопрос. Вопроса больше не существовало, потому что ответа быть не могло.

Возможно, ему стоило сказать правду, а не все эти выдумки о подготовке террористов и их целях. Но он сказал им правду. Именно это он и сделал, когда впервые увидел Доктора, и это не сработало, потому что тот начал причинять ему боль.

Стало прохладнее, и он предположил, что наступила ночь. Один из двух охранников прислонился к двери и спал, опустив голову. Мысли Хана блуждали, и он думал о теперь уже невыносимой сладости своей молодости. Действительно ли это было его, или ему это померещилось?

Затем дверь камеры открылась, и спящий охранник выскочил на середину. Придя в себя, он дважды ударил Хана дубинкой, словно наказывая его за только что совершённое нарушение.

В свете из коридора Хан заметил, как виноватое, идиотское лицо охранника подобострастно повернулось к египтянину и Доктору, когда они вошли.

Затем он увидел, что за ними катят тележку.

Размером он был примерно с коктейльную тележку, хотя, как и всё в тюрьме, был собран из подручных материалов – незамысловатая штуковина с намотавшимися сверху проводами, ящик и деревянная доска с выключателем и рычагом. Один из охранников распутал гибкий провод и протянул его к розетке снаружи камеры. Другой размотал провода, лежащие сверху. На концах проводов были два металлических зажима типа «крокодил», которые можно использовать для зарядки автомобильного аккумулятора.

Доктор ковырялся в зубах, пока египтянин наклонился и обмакнул тряпку в ведро с водой, а затем передал ее охраннику, чтобы тот ее выжал.

Херрик выскользнул из отеля пораньше и отправился с Фойзи купить хиджаб – платок, закрывающий волосы, уши, плечи и часть лица. Фойзи, сам одетый в длинную белую джеллабу и повязанный красно-белой тканью на голове, заверил её, что, как только она наденет хиджаб, никто не будет на неё смотреть, особенно если они будут вместе. Она купила чёрный платок с глубоким разрезом.

Воздух уже был