Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов

демобилизованных военных. Орлову во что бы то ни стало надо было предупредить об этом Кащеева. Вот он и раскрыл старому снайперу детали секретной операции. И «дядя Юра» немедленно дал деру и залег на дно.

Никитин сел в машину и закурил. Кольцо вокруг Орлова действительно сжалось. В голове не укладывалось, что Орлов — предатель. Но факты…

Дай бог, чтобы Никитин ошибался насчет своего помощника.

Никитин завел машину и поехал обратно в город. Нужно было продолжать расследование, но теперь он не знал, кому можно доверять. Если Орлов или Кочкин были информаторами, то теперь надо сидеть в закрытой комнате день и ночь и вспоминать, вспоминать, вспоминать, что особо важного Никитин рассказал своим подчиненным и что могло стать известно противнику.

И еще — теперь нужно было быть осторожным. Теперь банда знала, что их раскрывают. И следующей мишенью мог стать он сам.

Глава 12

Доклад полковнику

Кабинет замначальника УГРО УМ Москвы полковника Пинчука располагался на четвертом этаже здания Управления милиции Москвы. Просторная комната с высокими потолками, портретами руководителей на стенах и массивным дубовым столом была олицетворением власти и порядка. Сам полковник — мужчина лет пятидесяти с седыми висками и проницательными глазами — внимательно изучал рапорт о провале операции.

Никитин стоял перед столом, опираясь на трость. Левая нога ныла, но он держался прямо, по-военному.

— Садись, Аркадий Петрович, — сказал Пинчук, не отрывая глаз от документов. — Рассказывай, что произошло.

Никитин устроился на стуле и начал доклад:

— Операция по задержанию неизвестных преступников была проведена вчера с 21:00 до 24:00. В качестве приманки использовался бывший работник продуктовым складом Левин. Группа захвата состояла из трех человек — я, младший лейтенант Орлов и сержант Кочкин.

— Дальше.

— Около 22:30 к месту засады подошли двое или трое неизвестных в темной одежде. Один из них занял позицию недалеко от меня, другой прикрывал. При попытке задержания преступники оказали вооруженное сопротивление.

— Результат?

— Преступники скрылись. Орлов и Кочкин получили легкие ранения. Противник также понес потери — мы слышали стоны.

Пинчук отложил бумаги и внимательно посмотрел на Никитина.

— Аркадий, у меня такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь.

— Товарищ полковник?

— Не притворяйся. Я тридцать лет в органах, умею читать между слов. Что ты скрываешь?

Никитин помолчал, подбирая слова.

— Есть основания полагать, что преступники знали о засаде заранее.

— Откуда такие выводы?

— Орлов слышал, как один из них сказал: «Они здесь», еще до начала стрельбы. Они были готовы к нападению.

Пинчук нахмурился:

— Утечка информации?

— Похоже на то.

— Кто мог знать о планах операции?

— Никто, кроме участников. Я специально никого не информировал, чтобы избежать утечки.

— Значит, один из участников?

Никитин кивнул.

— Это очень серьезное обвинение, — сказал полковник. — У тебя есть доказательства?

— Пока только косвенные. Но логика простая — знали о засаде только трое: я, Орлов и Кочкин. Я себя исключаю. Остаются двое.

— Расскажите про них подробнее.

— Орлов — мой помощник уже полгода. Молодой, исполнительный, но иногда нервничает. Недавно я заметил, что он волнуется, когда речь заходит о проверке демобилизованных военных.

— Почему?

— Не знаю. Может быть, скрывает что-то личное. У него есть дядя-фронтовик, снайпер.

— Понятно. А Кочкин?

— Сержант, опытный оперативник. Работает в отделении уже пять лет. Хорошие характеристики, но… вчера он получил очень легкое ранение. Пуля прошла по касательной.

— Вы думаете, он мог специально подставиться под пулю, чтобы отвести подозрения?

— Возможно. Хороший способ создать алиби.

Пинчук встал и подошел к окну.

— Аркадий, ты понимаешь, что обвиняешь коллег в предательстве? Это не игрушки.

— Понимаю, товарищ полковник. Но факты говорят сами за себя.

— Хорошо. Что предлагаешь?

— Нужно проверить обоих. Незаметно, без огласки. Может быть, удастся найти связи с преступниками.

— А если не найдем?

— Тогда буду искать другие источники утечки.

Пинчук вернулся к столу и сел в кресло.

— Знаешь, что меня больше всего беспокоит? — сказал он. — Не то, что у нас есть предатель. А то, что банда действует слишком профессионально.

— Что вы имеете в виду?

— Шесть убийств, ни одной зацепки. Засада сорвана, потому что они знали о ней заранее. Это не обычные преступники, Аркадий.

— Я тоже так думаю. Скорее всего, бывшие военные.

— Не просто бывшие. Специально подготовленные. Возможно, из органов госбезопасности.

Никитин удивленно посмотрел на полковника.

— Из органов?

— А почему бы и нет? Кто еще умеет так работать? Кто еще может иметь информаторов в милиции?

— Но зачем им убивать спекулянтов?

— Может быть, это не главная цель. Может быть, спекулянты — только прикрытие для чего-то более серьезного.

— Для чего?

— Не знаю. Но нужно расширить расследование. Проверить не только убийства, но и другие преступления, которые могут быть связаны с этой бандой.

Пинчук что-то записывал в перекидном календаре.

— Первое — проверяем Орлова и Кочкина. Тихо, без шума. Второе — изучаем все нераскрытые дела за последние годы. Ищем похожий почерк. Третье — связываемся с органами госбезопасности. Может быть, они что-то знают.

— А если они откажутся сотрудничать?

— Тогда будем работать сами. Но осторожно. Очень осторожно.

— Товарищ полковник, — сказал Никитин, — есть еще одна проблема. Если предатель — Орлов или Кочкин, то они знают о наших планах. Любая операция будет сорвана.

— Поэтому никаких операций пока не будет. Только тихое расследование. И информацию никому не даем.

— Даже начальству?

— Особенно начальству. Пока не выясним, кто именно нам мешает.

Пинчук встал, давая понять, что разговор окончен.

— Аркадий, ты переходишь под мое непосредственное руководство. Отчитываешься только мне. Никаких письменных докладов, только устные. И будь крайне осторожен.

— Понял.

— Еще одно. Возможно, следующей мишенью будешь ты. Прими меры безопасности.

— Какие именно?

— Не ходи один в темное время суток. Меняй маршруты. Проверяй, не следят ли. И всегда имей при себе оружие.

Никитин кивнул. Он и так чувствовал, что находится под наблюдением.

— Товарищ полковник, а что делать с Орловым и Кочкиным? Они ждут дальнейших указаний.

— Орлову дай отпуск на лечение. Пусть отдыхает дома. Кочкина переведи на другое дело — пусть занимается мелкими кражами. А ты работай пока сам.

— Один против целой банды?

— Не один. Я дам двух проверенных людей из другого отдела. Они будут знать только то, что необходимо для выполнения конкретных заданий.

Никитин поднялся, опираясь на трость.

— Есть еще вопросы? — спросил Пинчук.

— Нет, товарищ полковник. Все ясно.

— Тогда иди. И помни: никому ни слова о нашем разговоре.

Выходя из кабинета, Никитин чувствовал себя странно. С одной стороны, он получил поддержку руководства. С другой — понимал, что теперь играет в очень опасную игру.

Банда знала